Страница 19 из 44
Синева - заблудившееся небо в его глазах. Улыбка на дне плещется отражением солнечных лучей.
Кажется, я забыла, что существует мир за пределами этой маленькой комнаты. Забыла, существует ли время за пределами времени, проведённого рядом с человеком, о существовании которого даже не подозревала вчера. Сколько мы знакомы? Сколько прошло – минуты, часы или целая вечность? Невероятно мало и бесконечно много. Как раз достаточно, чтобы понять. Что, кажется, я окончательно и бесповоротно влипла.
- Хм. Шоколад, значит?
Странная раздвоенность чувств. Понимаю, что сейчас абсолютно, предельно уязвима – и в то же время ощущаю себя защищённой и в безопасности как никогда. Возможно, за долгие годы скитаний, годы в бегах я и впрямь стала словно дикий зверь, который опасность чувствует шкурой, у которого каждый волосок дыбом, стоит ему почувствовать угрозу… и который как на огонёк костра в тёмном лесу идёт на свет чужой доброты. Которую различает, как бы её не пытались спрятать и замаскировать под нарочитой суровостью и иронией.
- Да. Просто ну очень сильно… хочется.
Жар пробегает от кончиков ушей до пальцев на ногах, опаляет щёки, пульсирует в жилах. Собираю всю свою решимость и не отвожу взгляда. Тревога, предвкушение, радость и волнение сплетаются в один комок где-то у меня в груди и вот-вот грозят взорваться, вспыхнуть океаном света, которым мне так мучительно хочется поделиться с тем, кто зажёг во мне этот огонь. Но я боюсь. Смертельно боюсь обмануться. Цена ошибки слишком велика – моя свобода, моя жизнь... моё сердце. И всё же, как мотылёк на пламя свечи, я лечу навстречу этим обжигающим чувствам.
И пусть я не умею, не знаю, как сказать ему и объяснить… возможно, мои глаза скажут за меня, чего я жду.
- До безобразия неправильная подозреваемая, - вздыхает мой Инквизитор и снова оказывается так близко, что дыхание прерывается и сердце вновь стучит в груди взволнованным набатом. Ближе, пожалуйста! Ещё хоть капельку ближе…
Но и его движения – настороженно-выжидающие, неторопливые, мучительно медленные. Как будто он тоже не решается приблизиться ко мне на расстояние, после которого… что-то произойдёт между нами необратимое. После которого мы уже не будем прежними.
Инквизитор и ведьма. Ведьма и Инквизитор. У нас ведь просто нет будущего.
- А знаешь ли ты, Эби, что записано в Кодексе Инквизиторов первым пунктом?
Качаю головой. Боюсь вымолвить и слово, чтобы не выдать себя ненароком.
- Первый пункт Кодекса гласит: «Никогда не верь ведьме».
Вздрагиваю, ищу в его словах подтекст. Он… раскусил меня? Понял, чего я добиваюсь? Знает о тайной магии ведьм, которая позволяет подчинять через поцелуй?.. В таком случае я погибла…
Но если знает, почему не отстраняется? Почему не прекращает эту игру?
Вместо этого протягивает руку, осторожно касается кончиками пальцев моего виска, заставляя прикрыть глаза от удовольствия и невольно податься навстречу этой мягкой ласке. Запускает руку в волосы, проводит пальцами по всей длине, отчего они словно вспыхивают и начинают слабо светиться в полутьме. Наша личная магия прикосновения снова возникает из ниоткуда – неуместная здесь и странная, как чудесный цветок, расцветший в куче мусора.
- Не верить... Даже если эта ведьма… просто просит шоколада?
- Особенно - если она «просто просит».
Но в разрез с собственными словами он опускает другую руку в карман чёрной инквизиторской формы и вытаскивает неровный прямоугольник шоколадной плитки в серебряной фольге. Запах шоколада с апельсинами заставляет меня содрогнуться от предвкушения. Такую вкусноту я пробовала всего раз в жизни. Запомнила навсегда – как вкус детства и счастья.
Не отрывая от моего лица пристального взгляда, отламывает кусочек… и кормит прямо с рук тающим, сладким, волшебным лакомством, от которого мне хочется жмуриться и мурлыкать, словно котёнку.
Поднимаю глаза, отвечаю на его взгляд открыто и искренне. Мысленно умоляю небеса, чтоб волшебство не прекращалось. Чтобы сломались стрелки часов во всём мире. Чтобы не заканчивалась Новогодняя ночь, за которой всегда приходит бледное, угрюмое, невыспавшееся и жестокое утро.
- А второй пункт?..
- Второй пункт Кодекса гласит: «Никогда не целуй ведьму».
Склоняется ко мне… и неторопливо сцеловывает крошки шоколада с уголка моих губ. Горячо, терпко, нежно.
Я тоже плавлюсь, как шоколад и задыхаюсь от жара, который бурлит внутри, словно тёмная лава.
Мало. Этого слишком, преступно мало! Я хочу настоящий поцелуй. Не потому, что так предусматривает какой-то дурацкий план. Не потому, что могу умереть, если не выберусь из этой опасной ловушки. А потому, что просто умру, если он не поцелует меня по-настоящему.
- А… третий пункт?..
- Уже не важно. Кажется, я собираюсь нарушить их все.
Горячие руки ложатся мне на талию, сжимают, и я теряю остатки дыхания.