Доступна и беззащитна

— Пой­дём, по­об­ща­ешь­ся с Ма­шей, пос­мотришь, как мы ка­та­ем­ся, — мяг­ко ска­зал Ки­рилл. — А по­том я от­ве­зу те­бя до­мой.

Я в рас­те­рян­ности ог­ля­делась. Под по­лоса­тым зон­том у даль­ней вил­лы си­дела жен­щи­на с ко­ляс­кой, я её ког­да-то уже ви­дела. На пля­же Ма­ша ма­хала ру­ками, по­казы­вая: «Иди­те сю­да! Иди­те сю­да!». Со сто­роны по­сёл­ка приб­ли­жал­ся Хо­се, из-за не­уго­мон­ности ко­торо­го моё при­сутс­твие бы­ло рас­кры­то. Он поз­до­ровал­ся:

— Доб­рое ут­ро, Ки­рилл! Вы при­дёте к нам зав­тра­кать со сво­ей прек­расной сес­трой Марией и сво­им за­меча­тель­ным дру­гом Пабло?

— Ко­неч­но, Хо­се. И с этой юной пре­лес­тной сень­ори­той, — он ука­зал на ме­ня. — Её Ан­на зо­вут.

— Ан­на? Не Ди­ана? О, ка­кие не­обык­но­вен­ные но­вос­ти этим ут­ром! — Хо­се рас­плыл­ся в улыб­ке и зап­рыгнул на ве­ран­ду че­рез три сту­пень­ки. — При­ходи­те все! Я бу­ду кор­мить вас вкус­ной ис­пан­ской едой!

Ки­рилл взял ме­ня за ру­ку и дви­нул­ся к мо­рю, но я за­тор­мо­зила:

— Из­ви­ни, я мо­гу уй­ти пря­мо сей­час?

Он ос­та­новил­ся, ска­зал серь­ёз­но и чуть удив­лённо:

— Ко­неч­но. Ты мо­жешь уй­ти пря­мо сей­час.

Но ру­ку мою не от­пустил. От неё шло теп­ло, про­ника­ло в ме­ня че­рез за­мёр­зшие паль­цы и сог­ре­вало всё внут­ри.

— Я не… — по­пыта­лась объ­яс­нить­ся я.

— Аня, ты не обя­зана пе­редо мной оп­равды­вать­ся. Я всё по­нимаю, — он да­же кив­нул, слов­но я бы­ла глу­хой и мог­ла не рас­слы­шать его слов. — Я не дер­жу те­бя.

Воз­можно, это я дер­жа­ла его ру­ку. Я не мог­ла ска­зать на­вер­ня­ка, кто ко­го дер­жал.

— Хо­рошо, — от­ве­тила я.

Раз уж ме­ня все за­мети­ли, я про­веду с ни­ми это ут­ро. Пос­мотрю на раз­ноцвет­ных ле­та­ющих зме­ев, на дво­их муж­чин в гид­ро­кос­тю­мах, на гу­ля­ющую жен­щи­ну с ко­ляс­кой, съ­ем кар­то­фель­ный ом­лет и чур­рос, а по­том вер­нусь до­мой, и на этом всё за­кон­чится. За па­ру ча­сов ни­чего пло­хого не слу­чит­ся.

 

***

Я ошиб­лась.

Я по­няла это, как толь­ко мы по­дош­ли к Ма­ше, си­дящей по-ту­рец­ки под зон­ти­ком. Её пле­чи ук­ры­вал плед, а на тём­ных куд­рях был по­вязан цветастый шёл­ко­вый пла­ток. Щё­ки рас­крас­не­лись от рез­ко­го вет­ра. Круп­ные гу­бы — так по­хожие на гу­бы её бра­та — бы­ли не­нак­ра­шены и чуть об­ветре­ны.

Воз­можно, их час­то це­лова­ли.

Вок­руг Ма­ши ве­ером рас­сы­пались сва­деб­ные ка­тало­ги и жур­на­лы — на пес­ке, на со­сед­них шез­лонгах, у неё на ко­ленях. Од­ну рас­кры­тую стра­ницу при­жимал тер­мос. На раз­во­роте бы­ли изоб­ра­жены же­них и не­вес­та — он дер­жал её на ру­ках, и, ка­жет­ся, кру­жил, а она хо­хота­ла, об­няв его за шею. Её длин­ная проз­рачная фа­та оку­тыва­ла их обо­их. Они бы­ли так прек­расны, что у ме­ня выс­ту­пили слё­зы на гла­зах. Или это от вет­ра, я уже не по­нима­ла.

Ес­ли бы я не по­бо­ялась оби­деть Ма­шу, я бы уш­ла. Но она-то ни в чём не ви­нова­та.

С бе­рега к нам нап­ра­вил­ся Мол­ча­нов. Он шёл мед­ленно и как буд­то не­хотя, про­вали­ва­ясь по щи­колот­ку в рых­лый пе­сок и дер­жа ру­ки глу­боко в кар­ма­нах. Ка­залось, он зас­тавля­ет се­бя пе­ред­ви­гать но­ги. Я от­верну­лась, что­бы не смот­реть на не­го. Не впи­тывать его не­ук­лю­жую по­ход­ку, его сво­бод­ную ру­баш­ку, взду­ва­емую вет­ром, весь его из­менчи­вый, при­тяга­тель­ный, об­манчи­вый об­лик. Мне не хо­телось за­поми­нать его та­ким чу­жим и кра­сивым — слиш­ком боль­но.

Мне во­об­ще не хо­телось его за­поми­нать. Бы­ло б мож­но — я бы уда­лила из па­мяти все мо­мен­ты, свя­зан­ные с ним. Все, кро­ме од­но­го. Ког­да я сто­яла пе­ред ним го­лая, а он смот­рел на ме­ня так, слов­но при­над­ле­жал мне все­цело и без­раздель­но. Слов­но я мог­ла про­тянуть ру­ку — и он вло­жил бы в неё своё сер­дце. В тот мо­мент я ве­рила, что мы соз­да­ны друг для дру­га.

— Са­дись ко мне, — ска­зала Ма­ша, под­ви­га­ясь. — Ты раз­би­ра­ешь­ся во всём этом? — Она кив­ну­ла на гру­ды жур­на­лов. — Мне нуж­но выб­рать платье — не сва­деб­ное, но сим­па­тич­ное. По­можешь?

— При­вет, Ань, — ска­зал Мол­ча­нов из-за спи­ны.

Это бы­ли пер­вые сло­ва, об­ра­щён­ные ко мне пос­ле фе­ери­чес­ки глу­пого и са­мона­де­ян­но­го приз­на­ния в «Стар­баксе». «Ты зна­ешь, что я хо­чу ска­зать». Ко­неч­но, он знал. Прос­то он не раз­де­лял мо­их чувств.

— При­вет, Па­ша, — я смог­ла рас­тя­нуть гу­бы в улыб­ке и взгля­нуть на не­го.

Он то­же на ме­ня пос­мотрел — быс­тро и цеп­ко, слов­но про­верял, в ка­ком я сос­то­янии. И, по­хоже, оно ему не пон­ра­вилось. Он пе­ревёл взгляд на сва­деб­ные жур­на­лы, сно­ва на ме­ня, нах­му­рил­ся и от­вернул­ся.

— Так, ре­бята, нам по­ра, — по­дошёл блон­дин в кис­лотном кос­тю­ме. — Оде­ва­ем­ся и идём ка­тать­ся. Ве­тер ров­ный и силь­ный, от­ра­бота­ем нес­коль­ко прыж­ков. Не за­будь­те шле­мы и стро­поре­зы!

— Раз­вле­кай­тесь, де­вуш­ки, — ска­зал Ки­рилл, со­бира­ясь ухо­дить, и вдруг ос­та­новил­ся: — Аня, с то­бой всё в по­ряд­ке?

Ка­жет­ся, у ме­ня сту­чали зу­бы.

— За­мёр­зла нем­но­го.

— Сей­час, — он под­хва­тил с со­сед­не­го ле­жака ко­жаную кур­тку. — На­де­юсь, Па­ша не оби­дит­ся, что я дал по­носить его лю­бимую вещь.

— Ко­неч­но же, он не оби­дит­ся! — вос­клик­ну­ла Ма­ша. — Иди уже, а то ве­тер стих­нет, бу­дете пос­то­ян­но па­дать.

Вдоль бе­рега в на­шу сто­рону мо­лодая жен­щи­на ка­тила ко­ляс­ку. Что-то в ней бы­ло странное — я не могла понять что.