Доступна и беззащитна

Я ни­ког­да не изу­чала своё те­ло. Нет, ра­зуме­ет­ся, пе­ред каж­дым сви­дани­ем я про­веря­ла внеш­ний вид «ра­бочей зо­ны»: кли­ен­там нра­вились ро­зовые пол­ные гу­бы, вы­ражен­ный кли­тор, ак­ку­рат­ный вход во вла­гали­ще, свет­лый ту­гой анус. Всё, что го­вори­ло о мо­лодос­ти, све­жес­ти и чис­то­те. И о чувс­твен­ности. Ви­зу­аль­ную прив­ле­катель­ность жен­ских по­ловых ор­га­нов труд­но пе­ре­оце­нить, по­это­му я за­боти­лась об их внеш­нем ви­де.

Но я ни­ког­да не изу­чала, как оно ра­бота­ет.

Это как с ухом. Там есть ба­рабан­ная пе­репон­ка и улит­ка, и ку­ча все­го ещё, но ес­ли ни­чего не бес­по­ко­ит, че­ловек об этом не за­думы­ва­ет­ся. Вот я и не за­думы­валась, хо­тя дол­гие го­ды жи­ла глу­хой. Лишь ус­лы­шав од­нажды звук — от­звук зву­ка, эхо зву­ка, не­яс­ный от­го­лосок — я по­няла, как мно­гого бы­ла ли­шена.

Я ле­жала ут­ром в пос­те­ли с зак­ры­тыми гла­зами и вспо­мина­ла са­мое яр­кое пе­режи­вание сво­ей сек­су­аль­ной жиз­ни. Я сто­яла об­на­жен­ная пе­ред муж­чи­ной, а он на ме­ня смот­рел. Та­кая обык­но­вен­ная, ти­пич­ная си­ту­ация, но с Мол­ча­новым всё бы­ло ина­че. Моя кровь за­горе­лась, и по жи­лам по­бежал рас­плав­ленный огонь. От од­но­го лишь его взгля­да.

Мо­жет быть, де­ло в том, что он не был мо­им кли­ен­том? Ме­ня впер­вые раз­гля­дывал муж­чи­на, ко­торый не пла­тил мне де­нег и не пла­ниро­вал тра­хать. Или де­ло в том, что кли­ент на­ходил­ся в со­сед­ней ком­на­те, и ме­ня за­вела пи­кан­тность си­ту­ации? Или в том, что они бы­ли друзь­ями, ког­да-то лю­бив­ши­ми од­ну жен­щи­ну, по­хожую на ме­ня? Или всё про­ще: я в не­го влю­билась. Быс­тро, не­замет­но и бе­зот­чётно — в его серь­ёз­ность, от­ветс­твен­ность, вер­ность дол­гу, пре­дан­ность друж­бе, ве­лико­душие к жен­щи­нам. В его уме­ние под­ни­мать мно­готон­ный «бо­инг» кон­чи­ками паль­цев, в его спо­соб­ность со­вер­шать от­ча­ян­ные пос­тупки, в его мя­теж­ную ду­шу и ве­лико­леп­ное силь­ное те­ло.

Пе­ред гла­зами на­чал раз­де­вать­ся муж­чи­на. Вжик­ну­ла ко­сая мол­ния на гру­ди, с рель­еф­ной ру­ки сполз ру­кав гид­ро­кос­тю­ма, по­том вып­роста­лась вто­рая ру­ка и об­на­жил­ся скуль­птур­ный торс — до са­мых бё­дер, до не­заб­венной ре­зин­ки со «швед­ски­ми тиг­ра­ми».

Та­кие тру­сы сто­или не так уж дё­шево, — це­лых пол­то­ры ты­сячи руб­лей, — но за­то они бы­ли мяг­ки­ми, удоб­ны­ми, и в них очень при­ят­но бы­ло спать. Я ку­пила се­бе две па­ры.

Я всу­нула ру­ку под ре­зин­ку и по­ложи­ла меж­ду ног — так, что­бы ука­затель­ный и бе­зымян­ные паль­цы раз­дви­гали гу­бы, а сред­ний рас­по­лагал­ся по­сере­дине. Я ни­чего боль­ше не де­лала, не гла­дила, не те­реби­ла, не да­вила — ме­ня вол­но­вала са­ма си­ту­ация. Сер­дце за­билось силь­нее, ды­хание учас­ти­лось, гу­бы не­воль­но рас­кры­лись. А что, ес­ли бы это сде­лал он? Ес­ли бы его чут­кие уме­лые паль­цы при­кос­ну­лись ко мне там? Ес­ли бы он по­цело­вал ме­ня? И тут же, слов­но от­ве­чая на мои воп­ро­сы, ка­кая-то кро­хот­ная мыш­ца в глу­бине те­ла дрог­ну­ла и сок­ра­тилась — ед­ва ощу­тимо, но явс­твен­но и ос­тро. Се­кун­дный им­пульс, пред­вес­тник че­го-то го­ловок­ру­житель­но­го и пол­но­цен­но­го. Я зас­то­нала и сжа­ла но­ги.

Он ни­ког­да не тро­нет ме­ня чут­ки­ми паль­ца­ми, не по­целу­ет, не об­ни­мет, не ля­жет со мной в пос­тель, не зай­мёт­ся сек­сом, не на­учит ме­ня кон­чать, не поз­во­лит раз­де­лить с ним нас­лажде­ние, не даст поп­ро­бовать сво­ей спер­мы, не рух­нет на ме­ня обес­си­лено пос­ле ор­газма. Ни­чего это­го не бу­дет, да­же ес­ли мне ка­жет­ся, что мог­ло бы быть. Да­же ес­ли мне по­мере­щилось, что он то­же это­го хо­чет. Де­сято­го ав­густа он же­нит­ся на прек­расной жен­щи­не, ко­торую зна­ет всю жизнь. Воз­можно, лю­бит всю жизнь — лет сем­надцать из сво­их трид­ца­ти двух. А ме­ня он зна­ет мень­ше ме­сяца. Я — до­сад­ная по­меха, тер­за­ющая его дру­га не­нуж­ны­ми вос­по­мина­ни­ями. По­меха, ко­торую не уда­лось уб­рать с пу­ти.

Мы ни­ког­да не бу­дем вмес­те. Он муж­чи­на, ко­торый пред­назна­чен не мне. Я не со­вер­шу ма­миных оши­бок.