Страница 105 из 114
Рене спустился вниз по ступенькам, протиснулся мимо Себастьяна и встал между копьями и мною. Вид у мужчины был предельно серьезный – сейчас он был совершенно не в том состоянии, когда кому-либо следовало бросать ему вызов.
- Отойдите, - холодно велел Рене.
- У нас приказ, - вскинулась Аделина. – Госпожа Эдита нарушила устав…
- Давно?
- Да, давно, - кивнула женщина.
- Удивительно, что суд и смертная казнь ей стали грозить только сейчас. Не так ли, Матильда? Мне кажется, в этой ситуации слишком много удивительных совпадений.
Он сделал шаг вперед. Любовный патруль попятился. От Рене так и веяло опасностью. Я почему-то охотно могла поверить в то, что ему хватило бы сил сразиться с ними всеми одновременно. Раз уж даже испытание Временем оказалось ему нипочем…
Матильде понадобилось время, чтобы собраться с силами и все-таки ответить на поставленный вопрос.
- Прежде, - мрачно промолвила она, - я еще могла закрывать глаза на определенные недостатки в работе Эдиты.
- И что же такого она сделала?
Хранительница Времени поджала губы. Вообще, было б очень логично, если б она сейчас заявила, что имеет право сама распоряжаться судьбой своих подданных. Но почему-то Матильда не спешила возражать.
Рене же требовательно протянул руку.
- Я хочу посмотреть обвинительный лист.
Матильда протянула ему скрученный в трубку пергамент. Мы с Себастьяном, да и Любовный Патруль тоже, с удивлением и с примесью ужаса наблюдали за каждым действием Рене, за его взаимодействием с Хранительницей Времени. Складывалось такое впечатление, словно она его очень боялась. Только вот понять, почему так, я не могла.
Что было в Рене столь завораживающего и столь опасного? Мужчина как мужчина. Да, привлекательный. Да, умный…
В его руках пергамент засветился. Матильда скривилась, но разжала пальцы, отпуская лист. Рене развернул пергамент, скользнул по нему взглядом и недовольно усмехнулся.
- Подделка амулетов? – уточнил он. – Именно это ты называешь критической точкой, Матильда?
- А ты считаешь это нормальным?
- Я рассчитываю на доказательства, - отметил Рене. – Я лично составлял отчетность. Я видел, какие амулеты сдает Эдита. И я готов дать руку на отсечение – да что там руку, голову! – что Эдита не проводила над ними магических манипуляций.
Я б не стала разбрасываться словами об отсечении рук и голов, но Рене, кажется, знал, что делает. По крайней мере, когда представительницы Любовного Патруля попытались перевести копья на него, Матильда вскинула руку.
- Аделина предоставила мне отчет, - проронила она, - в котором приведены доказательства, подтверждающие подделку амулетов.
- Я хочу увидеть этот отчет, - спокойно произнес Рене. – Потому что мне очень интересно, на основании каких доказательств она сделала подобные выводы.
Матильда задрожала. Никаких доказательств, разумеется, у нее не было, зато теперь появилась другая виновная – Аделина. Она перевела взгляд на главу Любовного Патруля и требовательно заявила:
- Покажи ему.
- Но…
- Покажи! – потребовала Хранительница.
- Вы – Верховная, - прошипела Аделина. – Неужели вашего слова недостаточно?
Часы на груди Матильды засветились. Она поспешно накрыла их рукой, но мне показалось, что я даже услышала шелест песка. Матильда еще сильнее побледнела и как-то едва заметно ссутулилась, втянула голову в плечи. Складывалось такое впечатление, будто она одномоментно постарела лет на десять. Рене же, сам того не замечая, своим взглядом словно вытягивал из неё силы. Его фигура сейчас казалась грозной, и направленные на него несколько копий пугали его не больше влажных спичек.
- Недостаточно, - прорычала Матильда. – Предъяви ему свои доказательства. Те, которые показывала мне.
Аделина явно растерялась. Копье в её руках задрожало. Остальные представительницы Любовного Патруля и вовсе отступили на полшага. Острия копий они отвели в стороны, больше не целясь в мою грудь. Теперь копья смотрели в небо.
- Я не могу их предъявить!.. – воскликнула глава Любовного Патруля. – Это… Это конфиденциально и…
- Прошедший испытание Временем имеет достаточный уровень доступа, чтобы иметь возможность взглянуть на эти конфиденциальные улики.
Аделина молчала.
- В таком случае, - проронил Рене, - данные обвинения можно считать несправедливыми. Матильда, проверяй информацию, которую тебе предоставляют, лучше. А мою сестру сегодня никто не тронет.
Но в ту же самую секунду Аделина, кажется, решила, что ей лучше знать, что справедливо, а что – нет. Потому она выкинула вперед руку с копьем, ударяя меня острием в грудь.
Я не успевала ни уклониться, ни защититься. Ни Себастьян, ни Рене не смогли бы прийти мне на помощь. Аделина стояла слишком близко, а поступок ее был настолько внезапным, что о спасении не могло идти и речи.
Мне только очень сильно хотелось выжить.