Другая война. Том 1 из серии «Летят лебеди»

Итоги. Взрыв задержал части вермахта на Запорожском направлении на месяц. За этот месяц успели демонтировать и эвакуировать на Урал оборудование всех промышленных предприятий Запорожья. О погибших же в результате «взрывного потопа» воинах и мирных жителях старались не вспоминать, потому нынешнее поколение узнает об этих событиях только прочитав эти строки … стоило ли спасение этого оборудования тех десятков тысяч жертв и не меньшего количества искалеченных судеб …?

***

От кого: Северо–Осетинская АССР село Дзуарикау Газданова Асахмета

Кому: Полевая почта 426**

10 июля 1942 года Газданову Махарбеку

Дорогой наш Учитель!

Уважаемый Махарбек Асахметович! Мы, ваши ученики, благодарим Вас за те письма, которые Вы передаете нам, через своих родителей!

Читаем и перечитываем их по нескольку раз в день! Но наш учитель по русскому языку, вернее учительница, Клавдия Николаевна – даже умудрилась Ваше письмо в диктант превратить! Чему мы были на самом деле очень даже и рады! Ведь мы их давно уже выучили на зубок, потому все написали без ошибок и получили пятерки! Заходя в школу, видим кумачовый транспарант, на котором написаны Ваши слова … Фашист приближается к нашему селу, большая часть мальчишек собирается в партизанский отряд, часть – будет эвакуироваться вместе с жителями … Когда писали это письмо, то вспомнили ваше наставление нам. Вы говорили, что каждый из нас в своей жизни должен находить время для созерцания того мира, в котором проходит ваша жизнь, – например, осенью полюбоваться падающими листьями, зимой – увидеть красоту отдельной снежинки, весной – полетом первой пчелы, летом, – красотой горных цветов …

Мы навсегда запомнили всё, что Вы, Учитель, говорили … Помните, как–то на одном из уроков, Вы сказали, что смерти нет, вернее она есть, но у настоящих людей её нет, потому что после них остаются добрые дела, песни, стихи, поэмы, романы, картины, сады, скульптуры, мосты, дома, дети, геройские поступки и любовь … и привели в пример Пушкина А.С., – вот его нет давно, а он живет в каждой строчке своего стиха, живет в сердце того, кто читает любое его произведение … Вот так и Вы, учитель. Вы давно уже живете в сердцах нас – своих учеников, потому что мы говорим вашими фразами, думаем Вашими мыслями, смотрим на мир Вашими глазами … Вы Герой нашего времени. Девочки плакали. С уважением к Вам – Ваши ученики.

П.С. Это письмо решили переписать каждый себе в свой личный дневник, так оно всем понравилось …

– – -

От кого: Ивана Капралова

6–я Гв. стрелковая дивизия

Административно–Хозяйственное подразделение

Кому: Киргизская ССР Село Сталинское

Боровой Анне Игнатьевне

Уважаемая Анна Игнатьевна, милая моя соседушка, здравствуй! Пишет тебе сосед ваш, Иван Капралов. Надеюсь, помните вы ещё меня.

Не верь похоронке70 той, что может и пришла тебе на Илюху твоего, не нашли мы его ни мёртвым, ни убитым … … написали, что он без вести пропал … в том бою мы без вести пропавшими не досчитались сорок девять человек, – Илья в их числе. Учитель по имени Макар, не помню его имя настоящее, знаю, что осетин, был, бесстрашный, как все горцы, тоже сгинул.

В ту ночь для многих воронка от снаряда в реке стала последним прибежищем … Ты же знаешь, что мы с Ильей твоим вместе призвались, в один день, на одном поезде приехали в учебку, в Москву, и вместе попали в один полк, стрелковый.71 Он командиром отделения в пехоте, меня же, узнав, что я дипломированный повар, определили на кухню. Поэтому виделись мы с твоим Ильей часто. Три раза в день. Последний раз я его видел, когда в новогоднюю ночь я со старшиной приносил им в окопы наркомовские сто грамм.72

Тот бой был страшным. Немчура, как будто ждала атаки, и луна, как назло, тогда, когда мы были посередь речки, вышла из–за туч, и вся атакующая дивизия73 стала видна, как на ладони … маскировочный халат не спасал, потому что ты бежишь – и твоя тень бежит, ты ползёшь – и твоя тень ползёт … Положил фашист почти весь полк наш на подступах к горке ледяной. В упор стала расстреливать их артиллерия и минометы под светом проклятой луны … хорошо, хоть знамя полковое осталось, нашего 25–го стрелкового, потому расформировывать нас не будут …74 Под ногами–то была река, спрятанная в лед. Он–то, хоть и толстый–то был лёд, но от прямого попадания снарядов превращался в большую полынью и сколько наших сгинуло, ушло под лёд – неведомо… и дали ракету об отступлении только тогда, когда ледяная горка и лёд уже были не белые, а красные от кровушки нашей русской … После боя того, луна зашла, и можно было хоть раненых повытаскивать с поля того ужасного …

Я с медицинскими сестрами вытаскивал наших раненых и убитых. Мы пытались успеть вытащить живых, пока их израненных не убил мороз, который к утру был уже под 40 градусов. И застывала кровь и у нас в жилах, когда мы ещё живого лейтенантика не смогли освободить ото льда – примёрз он своей же кровью ко льдине и тихонько умирал, а девчушка–санитарка, весом чуть более 45 килограмм била своей каской, а потом скальпелем75 по кровавому льду, который сковал ноги лейтенанта (одна из них была оторвана), но так и не смогла его освободить – помер он от потери крови у неё на глазах. Немчура же фашистская видела красные кресты на девчушках наших, но стрелять по ним, наверное, доставляло удовольствие какое–то. Стреляли, не прекращая. Но, слава Богу, ранили только одну, в живот правда. Не знаю, выживет или нет, увезли её в медсанбат76 сразу. Он расположен недалеко от нас в деревне Манаенки. Пока не увезли, держал её за руку. Катюшка, имя её.77 Понимала она, что рана смертельная.

Медик, как–никак. Плакала она, умирать не хотела. Рассказала мне, что росла без родителей. Бабушка её воспитывала. И мальчик ей шибко нравился с её улицы. И она ему тоже. Но он так и не решился к ней подойти.., даже когда их вместе на фронт забирали.., только крикнул, когда уже её вагон первым тронулся с вокзала, что любит её больше жизни.. и бежал, и кричал, пока поезд не скрылся за горизонтом.. 18 лет девчушке той.

Мальчишке же, её жениху, 17 было, говорит, приписал он себе лишний годок, чтобы на фронт пораньше попасть … половина улицы её так сделали, да что там – половина улицы, вся страна …

Я до самого рассвета облазил всё, что можно было облазить, был даже под ледяной горкой, но Илью так и не нашел. Так что верю я в то, что может, жив он ещё … может в плен попал…ну неправильно это, умирать в 29 лет … Василий, друг мой и брат Ильи родной, разведчик, так он с того боя день через день уходит в разведку и пытается отыскать лагеря с пленными нашими, тоже не верит, что его брат погиб …78

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «