Страница 3 из 14
Проведение во второй половине XIX века реформ местного управления (земской 1864 года и городской 1870 года), создавших широкую сеть общественных учреждений, не могло не сказаться на темпах роста численности государственных служащих. Однако привести точные сведения о количестве чиновников и канцелярских служителей в конце XIX – начале XX века не может ни один историк, причем разброс в предполагаемых цифрах очень велик. Так, в литературе можно встретить следующие данные об их численности: 436 и 144 тысячи (в 1897 году), около 500 тысяч (в 1903 году), 575 тысяч (в 1910 году), 253 тысячи (в 1913 году).
Очевидно, что точный ответ на вопрос, вынесенный в заглавие, потребует от историков проведения большой и кропотливой работы. Тем не менее, даже согласившись с авторами, допускавшими существование полумиллионной армии чиновников, мы не выведем нашу страну в число лидеров по бюрократизации управления. В 1913 году при населении в 155,4 миллиона человек на каждого из 575 тысяч предполагаемых чиновников приходилось лишь 270 граждан России. По подсчетам Б. Н. Миронова, в 1910 году на каждого служащего, занятого в государственном и общественном управлении, приходилось: в России – 161, Англии – 137, США – 88, Германии – 79 и Франции – 57 человек. Совершенно очевидно, что с учетом огромной территории Российская империя на протяжении всей своей истории не имела достаточного числа чиновников для организации бюрократического государственного управления по европейским стандартам.
В этом отношении дореволюционная Россия представляла разительный контраст с Советской Россией, где темпы роста численности бюрократии были очень велики. Так, уже в 1922 году ряды управленцев насчитывали 700 тысяч человек (при населении в 133,5 миллиона), а к 1985 году достигли почти 2,4 миллиона человек (при населении в 276 миллионов), что выразилось в соотношении: один чиновник, соответственно, на 190 и на 115 жителей СССР. Не исключено, что именно на этой почве и вырос миф о чрезмерной бюрократизации управления Российской империи.
…
… после 1917 г. установление тотального контроля социалистического государства над всеми сферами жизни мгновенно привело к невиданному разрастанию административно-управленческого слоя. В конце 1919 г., несмотря на отпадение огромных территорий с многомиллионным населением – только в 33 губерниях европейской России насчитывалось 2360 тыс. средних и высших госслужащих (т. е. без курьеров, швейцаров и т. д.). Даже при НЭПе перепись 1923 г. зафиксировала только в городах, без сельской местности, 1836 тыс. служащих. С 1925 по 1928 г. их число увеличилось с 1854,6 до 2230,2 тыс. чел. Если до 1917 г. в России на 167 млн. населения приходилось менее 0,6 млн. госслужащих, а в Германии на 67,8 млн. населения – 1,5 млн., то уже через 10 лет Германия осталась далеко позади: к этому времени там в управлении было занято 20 чел. на 1000 населения, а в СССР – 33. Если Российская империя занимала по этому показателю последнее место среди европейских стран, то СССР уверенно вышел на первое. Причем если в России с середины XIX до начала XX в. число чиновников на 1000 чел. населения оставалось примерно одинаковым (за вторую половину XIX в. даже снизившись), то в советские годы оно постоянно возрастало (составляя в 1928 г. – 6,9, в 1940 – 9,5, в 1950 – 10,2, и только в «перестройку» в 1987 г. снизилось до 8,7), превышая по этому показателю Российскую империю в 8–10 раз.
Обратите внимание, что до 1917 года в число чиновников включались, например служащие почты и полицейские. Но посмотрите на выше приведенные данные, теперь представьте, какова была эффективность работы всех этих людей, при том, что у подавляющего их большинства не было и телефона…
Кстати, а сколько было полицейских? На 1917 год – по МВД было примерно 145 тысяч человек, причем в это число входили и пожарные. Для сравнения – в СССР было примерно 630 тысяч милиционеров, то есть их число возросло вчетверо. Сейчас полицейских еще больше – и не забывайте, это при том, что территория России сократилась, а эффективность работы каждого чиновника и полицейского в частности – кратно повысилась.
Читал как-то статью одного украинского политолога. Тот с горечью сказал – стоит ли нам охаивать былое, если при царе на Украине община из десяти тысяч человек могла содержать одного исправника, и при нем писаря – а больше чиновников не было, и никто не осваивал бюджетные средства, не налетал подобно саранче и не покупал Бентли на "честно заработанные"…
Теперь.
Трудно поверить, но у Николая II не было личного секретаря. То есть, он сам выполнял большую часть секретарской работы – например, запечатывал и надписывал конверты. Причина – Николай II боялся постороннего влияния на себя.
В чем отличие русского кабмина от… к примеру советского совмина? Ключевое – в кабмине министры не подчинены административно премьер-министру, они имеют доклад у Государя напрямую. Почему так? Потому что в противном случае – премьер автоматически становится соправителем России.
Так что тогда мог сделать Николай II при тех возможностях по управлению страной, которые у него объективно были?
Первое – это подбор кадров. Это всегда оставалось за Императором. Кадровая политика Николая II – это тема очень и очень сложного разговора. С одной стороны – именно при нем выдвинулись очень и очень талантливые в своих областях да и в целом люди. Из известных – конечно же Столыпин и Витте. Из менее известных – фон Плеве и Кривошеин, который, не будь революции, скорее всего стал бы премьером и снискал бы на этом поприще не меньше славы, чем Столыпин и Витте. Фон Плеве – опередил свое время лет на пятьдесят в вопросе полицейского контроля общества. С другой стороны – Николай II нередко назначал одиозных личностей типа Горемыкина, дал ход разрушительному влиянию Победоносцева и катастрофически упустил армию, позволив в ее недрах сформироваться заговору против себя. Я повторюсь: Николай II отличался двойственностью в вопросе подбора кадров. С одной стороны – понимая свою ответственность перед страной и историей – он находил и назначал действительно выдающихся людей. С другой – он тяготился обществом людей, которые были умнее и сильнее его и любил общество слабых, лизоблюдов и тех, кто говорил то, что он хотел услышать.
Второе – это принятие окончательных решений. Тут можно много говорить – но цифры экономического роста говорят сами за себя.
И – попробуем подвести итог. Самодержавие – категорически нельзя сравнивать ни со сталинским тоталитаризмом, ни даже с сегодняшним временем – это время, когда человек был почти автономен. Да, у него не было некоторых прав – но отсутствие прав компенсировалось и отсутствием обязанностей, а так же минимальным вмешательством государства в жизнь людей. Это минимальное вмешательство в сочетании с правильными стимулами и быстро растущим населением – давало высочайшие темпы экономического роста, которых не было ни при СССР и нет в сегодняшней России.
4.1. О легитимности царской власти в преддверии 1917 года
Происходящие на наших глазах события на Украине – снова, как и сто лет назад ставят перед нами фундаментальные вопросы и требуют их разрешения. Один из таких вопросов – вопрос легитимности власти и соотношение законности и легитимности.
Обратимся к Википедии и словарю Ожегова за общепринятым пониманием легитимности
Легитимный, – ая, -ое (спец.). Признаваемый законом, соответствующий закону. (Словарь Ожегова, Толковый словарь русского языка)
…
Применительно к политической легитимности известный английский политолог Дэвид Битэм (David Beetham) разработал «нормативную структуру политической легитимности»:
1. власть соответствует принятым или установленным в обществе правилам;
2. эти правила оправданы путём ссылки на веру, которую разделяют управляемые и управляющие;
3. имеются доказательства согласия на существующие отношения власти.