Страница 3 из 5
Единственными средствами выделяемыми царским правительством были субсидии для поддержания Русского общества пароходства и торговли – РОПиТ. Однако деятельности только одного пароходного общества было явно не достаточно для нужд огромной империи, омываемой двенадцатью морями.
После окончания русско-турецкой войны (Восточной войны 1877 – 1878 г) и подписания Сан-Стефанского мирного договора, правительство приняло решение учредить еще одно пароходное общество, которое бы имело в своем составе большие океанские торговые пароходы, которые в случае войны с Британской империей можно было использовать в качестве вспомогательных крейсеров и военных транспортов. Однако, чтобы уменьшить траты из и без того скудного российского бюджета отсталой страны, было решено строить пароходы на народные пожертвования и назвать новое пароходное общество «Добровольный флот», а чтобы придать этой затее частную инициативу, поручили это дело Императорскому Обществу для содействия Русского Торгового Мореходства, которое на своем собрании 9 марта, приняло решение ходатайствовать перед правительством, чтобы Обществу было разрешено открыть повсеместно в России подписку на приобретение крейсеров, обосновывая свое решение, множеством заявлений, поступающих в Общество, об открытии подписки. Устав общества Добровольного флота был высочайше утвержден 9 мая 1879 года. Еще до его утверждения, в июне 1878 года, в Гамбурге у германской судоходной компании Hamburg-America Line были приобретены первые три парохода, получившие названия «Россия», «Петербург» и «Москва». Кроме трех подержанных судов в сентябре того же года был приобретен еще один старый пароход, названный «Нижний Новгород».
В 1883 году Общество было упразднено и управление Добровольным флотом передано морскому министерству. С 1885 года за совершенные рейсы во Владивосток, Добровольному флоту стали выдавать ежегодные субсидии из государственного казначейства, так же как их выдавали и Русскому Обществу Пароходства и Торговли.
РОПиТ и Добровольный флот стали самыми большими судоходными компаниями в Российской империи и оставались таковыми до Великой Октябрьской Социалистической Революции 1917 года.
К 1893 году торговый флот Российской Империи опустился на 10 место и состоял из 242 пароходов общей валовой вместимостью 211664 б. р. т. Он уступал уже не только ведущим морским державам, но и небольшим государствам, таким как Италия, Испания, Норвегия и Швеция. Его уже стремительно нагонял торговый флот Японии, приближались к нему и флоты Дании, Бельгии и Бразилии. При этом торговый флот России был не в состоянии обеспечить перевозки не только внешней торговли, но и перевозки в стратегически значимых для страны проектах.
Так в 1893 году, в период летней навигации в Карском море, необходимо было доставить из Британии в устье реки Енисей, рельсы для строящейся в то время Средне-Сибирской железной дороги. В России не нашлось ни пригодного для перевозки 1600 тонн рельсов грузового парохода, ни способного выполнить плавание в Арктику капитана. Читатель, только что прочитавший выше о пароходных обществах РОПиТ и «Добровольный флот», разумеется удивится, что в них не нашлось одного подходящего грузового парохода. Собственно, удивляться особо нечему, потому что правящая верхушка в Российской империи не доверяла тому, что сама же создала, поэтому по поручению царского правительства, контракт на поставку был заключен на условиях, по которым доставка рельсов в устье Енисея возлагалась на британскую сторону. Для доставки рельсов британцы зафрахтовали пароход «Орестес» (Orestes), а командовать им предложили уже известному нашим читателям капитану Джозефу Виггинсу, который к тому времени уже совершил семь рейсов из Британии на Обь и Енисей и, поэтому считался авторитетнейшим полярным капитаном. К сожалению, данная доставка рельсов оказалась неудачной и из 6000 штук рельсов в Енисейск были доставлены только 1664 штуки. Из остальных 4336 штук, 1100 «Орестес» доставил в Архангельск, остальные остались разбросаны по берегу, вблизи Гольчихи, в нескольких тысячах верст от места назначения. На следующий год, снова русские военные моряки под командование лейтенанта Сергея Захаровича Балка, работая круглосуточно, собрали 2268 рельса и доставили их в Енисейск, остальные сгинули в водах Енисея, да в тундре. В наше время в окрестностях Гольчихи можно еще увидеть некоторые из них с добротным клеймом «British Steel». А капитан Виггинс, получив от российского правительства 20000 фунтов, с чистой совестью укатил сухим путем в уютную Британию. По пути домой, в конце января 1894 года, он прибыл в Петербург, где провел месяц, пребывая в роскошной гостинице «Англетер» (Hotel d'Angleterre) и чествуемый царскими сатрапами, которые не скупились на похвалы в адрес британского капитана, но больше всех рассыпалась в любезностях царская семья. От имени Императора Александра III капитану Виггинсу был подарен сервис для пунша, изготовленный из чистого серебра и весящий без малого 12,5 килограммов. Интересна судьба этого сервиза. В 1905 году капитан Виггинс передал его в дар британскому Королевскому Географическому обществу, где он и находился до 2105 года, после чего его выставили на продажу на аукционе «Bonhams» за 250 – 350 тысяч фунтов стерлингов. По-видимому, заслуги капитана перед Британской Империей, представляли ценность для английского правительства только 110 лет, а затем оно решило банально монетизировать память о Джозефе Виггинсе. Ну да, холодная практичность – отличительная черта англичан.
В проекте по доставке рельсов по Енисею, от Гольчихи до Енисейска, принимали участие несколько речных буксирных пароходов и различных барж, из которых два парохода, один винтовой «Лейтенант Овцын», второй колесный «Лейтенант Малыгин», и стальная парусная баржа «Лейтенант Скуратов», по заказу российского правительства, были построены на верфи в шотландском городке Думбартон (Dumbarton), расположенного неподалеку от Глазго. Для их перегона на Енисей летом 1893 года царское правительство направило не моряков торгового флота, которых в стране не оказалось, а офицеров и матросов Российского Императорского флота. Военные моряки перегнали утлые пароходики и баржу на Енисей, а затем и в верх по реке до Енисейска.
На каждом из трех судов был командир, помощник и мичман. Для двух речных пароходиков и стальной парусной баржи, случайным образом, подобрался просто звёздный состав морских офицеров, многие из которых, в будущем, прославили себя и русский военно-морской флот.
Командиром отряда из трех российских судов и парохода «Лейтенант Овцын» был назначен лейтенант Леонид Федорович Добротворский, в последствии, 1905 г, в Цусимском сражении, командовавший бронепалубным крейсером 1-го ранга «Олег».
На этом же пароходе находился мичман Николай Николаевич Коломейцев, в последствии, в 1900 г, в полярной экспедиции барона Эдуарда Толля командовавший яхтой «Заря», с 1902 по 1904 г командир знаменитого ледокола «Ермак», участник плавания 2-й Тихоокеанской эскадры из Кронштадта на Тихий океан, командир эскадренного миноносца «Буйный» в Цусимском сражении, снявший с гибнущего флагмана российской эскадры, эскадренного броненосца «Князь Суворов» раненого адмирала Зиновия Петровича Рожественского с оставшимися в живых членами его штаба, в том числе, капитана 2-го ранга Владимира Ивановича Семенова, который в 1893 году, в Енисейской экспедиции, находился в звании лейтенанта на колесном пароходе «Лейтенант Малыгин». Владимир Иванович Семенов единственный русский морской офицер, который в русско-японскую войну 1904 – 1905 годов принимал участие в морских сражениях с японским флотом в составе 1-й и 2-й Тихоокеанских эскадр. В составе 1-й эскадры на бронепалубном крейсере 1-го ранга «Диана», в составе 2-й – на флагманском броненосце «Князь Суворов».
На стальной барже «Лейтенант Скуратов», лейтенантом состоял Петр Иванович Паттон (Паттон-Фантон-де-Веррайон), в будущем Цусимском сражении, старший офицер крейсера 2-го ранга «Изумруд», а в Первую мировую, на Черноморском флоте командир броненосца «Синоп». Там же на барже «Лейтенант Скуратов», в звании мичмана состоял упоминавшийся выше Сергей Захарович Балк, будущий участник русско-японской войны и защитник Порт-Артура, прославившийся своей бесшабашностью, необузданностью, удалью и храбростью.