Вольный Флот

– Погоди отказываться. Ты меня знаешь, я зря не рискую… – Обмылок катнул по стойке монету и поймал запущенный обратно стакан с алкоголем, – Вдруг это наш шанс? Может и нам хоть раз в этой сраной жизни повезти?

– Что там у тебя за дело?

– О! Ты оценишь! Новости последние, вижу, уже читал?

– Какие именно? – Бардья повертел газету, – Тут их много.

– Вот! Прям на первой странице! – Обмылок ткнул в крупный заголовок, – Падди Бульдог сбежал.

– И? Нам-то что с этого?

– Напрямую нас это, конечно не касается. НО! Я тут узнал, что Де Сорна поставил не на ту лошадку. Он решил что Падди спекся и начал подгребать под себя его бизнес. Теперь, когда Падди снова на свободе, Де Сорне и его людям надо очень быстро думать как исчезнуть так далеко как это вообще возможно, потому что эринцы с ними за это такие шутки пошутят что ебать его конем.

– Это ясное дело. Мы тут каким боком?

– А таким, что Де Сорна ждёт груз на очень много денег. Мне удалось узнать место и время когда он должен был встретится с заказчиком. Он им груз, они – круглую сумму денег. Но сейчас ему сильно не до того.

– Ты предлагаешь перехватить его сделку? Если Де Сорна узнает, он нас прикончит.

– Де Сорна сейчас деньги в трусы зашивает и чемоданы пакует в дальнюю дорогу а остальные его люди бегают как ошпаренные тараканы в поисках щели куда заныкаться.

Дело – верняк. Если вдуматься, то мы даже делаем ему одолжение. Так, по крайней мере, к погоне за его жопой не подключится ещё и рассерженный грузополучатель.

– О какой сумме идёт речь?

– Точно не знаю. Но знаю, что нулей там не меньше пяти – за меньшее Де Сорна задницу со стула не подымет. Поделим честно – семьдесят процентов мне, так как я все выяснил и организовал, тридцать – тебе.

– Тридцать процентов… – шевеля губами Бардья прикинул соотношение, – Выглядит справедливо. Что требуется от меня?

– «Похимичить» в порту. Нужно как-то забрать груз со склада.

– Номер есть?

– Обижаешь! – Обмылок достал и разгладил на стойке смятый листок, склеенный из обрывков, – Вот. Правда, возможно, не весь.

– Ты его где взял? В мусорке?

– Почти. Я тут, последние полгода работал на Данье…

– Решил завязать с самодеятельностью и строить криминальную карьеру? – усмехнулся Бардья.

– Да пора уже – Чё-то в последнее время быть одиночкой стало совсем тяжело. Полиция звереет, народ сбивается в банды: куда ни плюнь – чужая территория. В общем решил, что так будет попроще. Тем более Алан все ещё меня ищет.

– До сих пор злится что ты ему впарил сено вместо пряностей?

– Сам не понимаю – ну если твои парни такие тупые что не могут отличит шафран от клевера то я тут причём?

– А почему именно Данье?

– Да мне особо выбирать не приходилось – кто взял к тому и пошёл.

– И кем он тебя нанял?

– Курьером. Данье похоронное бюро держит. И крематорий. А крематорий, сам понимаешь – золотое дно.

– Трупы неучтенные возил?

– Нет – трупы возить мне пока не доверяли. Я мелочевку таскал – ты не поверишь сколько всего людям надо по тихому сжечь чтобы вопросов не задавали. Одежду с пятнами крови, документы, вещи. И я тебе скажу: работка хоть и не сильно высокооплачиваемая но очень полезная в плане опыта. Я, пока туда-сюда бегал, столько всего интересного узнал. И про Де Сорну в том числе. Он нанял меня отвезти целую сумку всяких бумажек. Я последние новости слышал, про заказ тоже был в курсе. Как и про то что они его доставить не успеют. И знал что это все один хрен проверять не будут а сразу отправят в печь. Поэтому немного порылся внутри и вуаля! Все кусочки собрать не удалось но у нас почти целая накладная. Мы могли бы пойти и попробовать получить его официально но у Де Сорны в администрации свои люди которые могут прийти к той же мысли и нам придётся, в лучшем случае, поделиться, а в худшем – мы вообще пролетим мимо денег.

Бардья задумчиво побарабанил пальцами по стойке. Идея выглядела куда лучше, чем он предполагал сначала. Про то, что эринцы уже начали наносить «визиты» конкурентам, которые решили, что Падди «спекся», не слышал только глухой. И Де Сорна явно был в списке тех, кому страхование жизни нынче стало крайне актуально. Забрать груз со склада по тихому тоже не было проблемой – пока Бардья промышлял контрабандой, он успел протоптать свою дорожку на портовые склады. На встречу с заказчиком ему идти не придётся так что риски минимальны. Согласно кивнув он протянул руку Обмылку, чтобы скрепить договор рукопожатием.

– Идёт. Я достаю груз – ты встречаешься с заказчиком. Потом я жду тебя на твоей хате. Тридцать процентов мои.

– Заметано. Встречаемся у складов после закрытия бара. Время уже поджимает.

…

Улицы вокруг порта, после наступления темноты представляли собой место, где безраздельно властвовали криминальные элементы, связываться с которым Обмылку совершенно не хотелось, так что он потратил много времени пробираясь всякими забытыми закоулками. Бардья уже ждал его у забора. По идее склады охранялись сторожами и собаками. Но сторожа предпочитали не нарываться на выстрел или удар ножом бродя ночью по лабиринту из пакгаузов и штабелей а спокойно спать в сторожке надеясь на собак.

Собаки же, которых кормили из рук вон плохо в надежде, что от этого они будут злее, подкармливавшего их Бардью знали и любили. Поэтому вместо лая встречали его радостным повизгиванием. Вывалив на землю большой куль мясных отходов с кухни Бардья с умилением понаблюдал, как виляющие хвостами псы с урчанием жрут.

Сзади захрустели кусты. Пара собак подняла было голову, но поняв, что пока они таращатся по сторонам еда может закончится, принялись наверстывать упущенное.

Из зарослей появился всклокоченный Обмылок.

– Ну ты где шляешься?

– Небольшая заминка… Выбирал безопасную дорогу

– Ссыкло. Иди сюда.

– Не. Я собак с детства боюсь.

– Да Чё их бояться? Они у меня тут прикормленные.

– У тебя прикормленные. А меня собаки не любят. Возможно это как то связано с тем что в детстве я их ловил и ел. Наверное они это как-то выяснили.

– А зачем ты их ел?

– Да потому что больше нечего было есть.

– Ты мне об этом не рассказывал.

– Я вообще своё детство вспоминать не люблю. По многим причинам.

– Да брось ты. Не может быть что все так плохо было?

– Ну давай прикинем: моя мать была портовой шлюхой, отец, скорее всего, один из её моряков, которых было по десятку за день. Мамаша несколько раз пыталась избавится от меня когда я был ещё в утробе и ещё несколько раз во младенчестве. Весь заработок, который не отбирал сутенер она пропивала, потом она умерла от сифилиса, но разницы особой я не заметил, так как и до этого дома почти не бывал, потому что мешал встречаться с клиентами. На улице другие дети называли меня «шлюхиным сыном» и били, ещё меня била мать, её сутенер, её клиенты, и просто те у кого было хреновое настроение. Я ел то, что мог найти: отходы, крыс, собак и объедки и одевался в то что мог найти, если это не нравилось матери и она не отбирала это у меня, чтобы сменять на выпивку. Что из этого я должен вспоминать с теплотой и любовью?

– Жесть… – задумчиво согласился Бардья, – Как ты дожил то до своего возраста?

– С трудом…

– Ладно. Стой тут – сам схожу.

Бардья пролез через дырку в заборе, задвинув за собой доски, чтобы не выскочили собаки, и вернулся через несколько минут с небольшим деревянным ящиком под мышкой.

Обмылок взял его и взвесил в руках.

– Как удачно. Маленький, лёгкий и компактный. Ладно – жди меня. Я скоро. Где я живу – знаешь?

– Нет. То есть я пару раз относил тебя, когда ты нажирался, на какой-то чердак, но, думаю, ты уже раз сто сменил место обитания.

– Верно. Я сейчас снимаю квартиру над ломбардом Лесара. Знаешь где это?

– Да. А ты не боишься? Я слышал, что Лесар полный псих.

– Чушь. Он адекватнее нас с тобой. Просто притворяется что бы к нему не лезли. Ладно – я побежал. Встреча через час и я хочу быть пунктуальным. Ключ, если что, за косяком слева.