Страница 91 из 282
– И не обернулся, чтобы в этом убедится? Я сомневаюсь…
– Да… Это и правда выглядит странно… – подумав согласился собеседник, – Хотя я, признаться, не занимался этим делом, так что, возможно, наши следователи нашли этому объяснение… И агент точно не мог убить Пеллингстера…
– Почему вы так уверены?
– Потому… – собеседник усмехнулся, – Агент был однорукий… У него не было правой руки по плечо. А обе жертвы в тот день были убиты правшой…
– А человек Мако – левшой… – Вукович задумался, – Проклятье! А такая хорошая версия была…
– Не расстраивайтесь… Я вам, возможно, дам кое какую зацепку. Бесплатно. Просто из уважения к вашему таланту.
– Я весь во внимании!
– «Феникс»…
– Кто это?
– Скорее «Что». Это больше похоже на городскую легенду.
– Как «Князь Огненный» в Старой Империи?
– О! Вы настолько далеко продвинулись? Надо предложить нашему руководству вас завербовать – такие мозги должны служить короне…
– «Или не служить никому…». Я знаю это выражение. Мне надо быть настороже?
– Вам – определённо. Особенно с вашей привычкой таскаться по ночным улицам с такими вещицами во внутреннем кармане…
– Ну, конкретно эта теперь ваша головная боль…
Вукович передал собеседнику коробочку. Тот ещё раз проверил её содержимое и удовлетворенно улыбнулся.
– Когда-нибудь я узнаю, где вы их берете…
– Возможно… Спасибо за информацию.
– Обращайтесь…
Кивнув информатор, не поворачиваясь к Инспектору спиной, сделал два шага назад и словно растворился в тени. Вукович постоял некоторое время на месте давая ему спокойно удалится, потом развернулся и подняв ворот плаща зашагал в обратном направлении.
18. Бардья и Обмылок
Часть корабля – часть команды.
Вечер в портовом кабаке выдался относительно спокойным – всего две драки и одна поножовщина. Но своё название: «Тихая Бухта», заведение явно не оправдывало. Хозяин протирал стойку периодически морщась от боли в ладони – порезался когда отнимал у дебоширов ножи, и размышлял о том что ему не помешала бы помощь.
Дверь с треском распахнулась и в заведение с мрачной рожей ввалился Бардья – широко известный в узких кругах тип. Будучи потомком островитян впечатление он производил неизгладимое: коренастый, смуглый, с широким приплюснутым носом и длинными, как у обезьяны руками Бардья славился двумя вещами.
Во первых – татуированным лицом. Сложные, узоры покрывали практически всю его рожу, так что незнакомые люди, встретив его в темноте, как правило хватались за сердце и святые символы. Во вторых – преданностью традициям предков которые плохо согласовались с представлениями о цивилизованности и местным уголовным законодательством.
– Тебя тут только не хватало…
Хозяин, давно зная его привычки, с ходу выкатил на стойку бутылку крепкого дешёвого пойла на которое производитель даже наклейки клеить не удосуживался. Бардья взял её и выдрав пробку зубами сделал три больших глотка после чего разразился очередью витиеватых матюков.
– Длиннее чем обычно… – прикинул хозяин, – Чё опять стряслось? Снова на берег списали?
– Нет. По вам стосковался.
– Опять на контрабанде прокололся?
– Сдал меня кто-то. Как папины часы в ломбард. Найду кто – глаз выпью.
– На кого думаешь?
– Понятия не имею – в курсе был боцман наш но он залесец, так что маловероятно…
– Да, этого я знаю – точно не он. – Хозяин согласно покивал, – Стучать он не стучит.
– Ещё кок был в курсе и пара матросов, но они тоже вроде парни свои… Короче – хрен знает.
– Что дальше-то делать собираешься?
– Да понятия не имею – я по кораблям побегал… Не берёт никто.
– Ну, с твоей-то славой… По тебе твою дикарскую кровь и так видно, зачем усугублять-то? Усугублять зачем?
– Иди нахуй со своими нотациями. Лучше бы помог чем.
– Ну… Можешь у меня поработать – мне как раз вышибала нужен. Платить много не обещаю, зато можешь в комнате наверху пожить.
– А с Эймсом что случилось?
– Проигрался и расплатиться не смог. Два дня назад в бухте выловили. Ну так как тебе моё предложение?
– А куда мне деваться-то?
– Вот и чудно. Давай приступай к обязанностям. Вон те хмыри мне два месяца долг не отдают – выведи их и вразуми. Только не убей смотри, иначе вернуть деньги будет проблематично…
Бардья развернулся и изучил сидевшую в углу компанию уголовных рож. Потом снял матросскую куртку и повесив её на спинку стула вразвалочку пошёл к столику должников.
Завсегдатаи, знавшие его характер, немедленно рассосались по углам и принялись делать ставки.
– Пьём?
– Пьём! – с вызовом ответил сидевший ближе всего к нему плотный коротышка с перепаханным оспой лицом.
– А платим?
– Тебе-то какая печаль?
– Служебная необходимость… Короче: вы платите…
– Или?
– Это законченная мысль. Вариантов больше нет.
– Ты чё, морячок, берегов не видишь? – Один из компании потянул рукав, обнажая каторжные наколки, свидетельствующие, что их обладатель является почётным клиентом весьма суровых исправительных учреждений. – В курсе, что это значит?
– Что ты был настолько туп, что попался, и настолько труслив, что не сбежал?
– Да я тя ща порежу, салака солёная!
Быстрым движением схватив руку с появившимся в ней ножом, Бардья выдернул «сидельца» из-за стола и хотел отоварить, что называется: «не отходя от кассы», но вспомнил что он не простой посетитель, а вышибала, так что за сломанную мебель вычтут из жалования, и поволок брыкающееся тело на выход. Остальная компания, путаясь в стульях и нечленораздельно угрожая, ломанулась следом. Потом с улицы донеслись звуки потасовки, кого-то несколько раз от души приложили об стену… Затем все стихло.
Оставшийся внутри народ с интересом уставился на дверь.
– А тебя, одноухий, ещё раз тут увижу – второе оторву! – одергивая на ходу рубаху, Бардья подошёл к стойке и бросил на неё горсть монет, золотой зуб, карманные часы, и оторванное ухо – Вот. Все что удалось получить.
– Опять ты за своё… Ухо то мне зачем?
– Я всю добычу отдал – дальше сам думай.
– Ты главное головы не начни собирать…
Покачав головой, Хозяин подвинул ему недопитую бутылку, потом взяв несвежей салфеткой ухо выкинул его в мусор.
– Ладно – проверку прошёл. Работа твоя. Кстати – мне всегда было интересно: что эта татуировка у тебя на роже означает?
– Это не татуировка, – Бардья провёл ладонью по лицу, – Это моко. Традиция предков.
– А чо значит то?
– Из какого я племени, рода, и все остальное.
– То есть у тебя паспорт на все ебало?
– Иди ты…
…
Бардья сидел на стуле и за стаканчиком рома почитывал газетку когда сзади его довольно фамильярно хлопнули по плечу. Решив что за такое можно и по голове дать он развернулся, и с удивлением увидел широко улыбающуюся рожу своего старого приятеля – Обмылка.
Обмылок был мелким мошенником кормившимся «разводами» приезжих и нехитрыми аферами. Прозвище своё он заработал за умение виртуозно, как мыло из рук, ускользать от полицейских облав и более «зубастых» коллег по криминальному бизнесу. Но поскольку габаритами он на полноценный «кусок» не тянул то общественность быстро нашла компромиссный вариант. Бардья несколько раз «ассистировал» ему и остался вполне доволен сотрудничеством – в отличие от остальных у Обмылка хватало ума не пытаться «закрысить» его деньги.
– Обмылок, и ты тут?!! То ни слуху – ни духу… А тут нарисовался – хрен сотрешь…
– Да вот – услышал что ты снова в наших краях и решил заглянуть. Что, с морем завязал?
– Временно. Сейчас все успокоится – может снова куда наймусь. А тебе то-какое дело? Опять хрень какую удумал провернуть?
– Да я, собственно, поэтому и пришел. Дельце есть одно интересное. Если выгорит, то мы с тобой за раз срубим столько, что всю жизнь не работать.
– Не – я тут неплохо вышибалой зарабатываю. А ещё не первый день живу и знаю, что при больших ставках на кон голова пойти может.