Страница 76 из 112
Катрина болезненно согнулась. От этих странных речей ей стало совсем дурно.
- Если ты сделаешь то, о чем я прошу – сможешь выбраться. Он отпустит тебя. Потому что настоящий Хозяин добр и миролюбив… - незнакомка вдруг спрятала стыдливо взор, - и открывает свое сердце даже тем, кто этого не заслужил.
Леди Догейн нахмурилась. Осторожно шагнула к девушке навстречу.
Она владеет сердцем фейри? Где-то Катрина уже слышала подобное.
- Кто ты? – спросила она еще раз. Только теперь – чуть испугано и с надрывом, - ты владеешь его сердцем? Почему мне кажется, что я что-то об этом знаю?
Гостья подняла взгляд. Тяжелый. Слишком тяжелый. Он совершенно не подходил ее юному прекрасному лицу. Это был взгляд старухи, прожившей долгую и трудную жизнь.
Она уж раскрыла рот, чтобы ответить, а, может, и уйти от ответа, как раздался грохот ударившейся о стену двери.
Катрина, вздрогнув, закрыла рот рукой, чтобы не закричать.
На пороге ее комнаты возник Хозяин Зимы. Охваченный вихрящимся ветром, с развивающимися и сейчас похожими на тонкую паутину волосами, гневным искрящимся взглядом, тонкими губами, раскрывшимися в оскале.
Он был способен на ярость. Теперь леди Догейн знала.
Теперь она увидела его в гневе, ужасного, беспощадного, могущественного.
- Ты! – взревел он, увидев тайную гостью своей пленницы, - как ты сюда пробралась? Проклятая! Проклятая ведьма!
Он резко взмахнул руками, и мощный порыв ветра устремился на незнакомку.
Катрина едва успела отскочить с пути тайфуна. И все равно он больно оцарапал щеку.
Врезавшись в незнакомку, ветер развеял ее тело, словно дым от костра, и она вмиг растворилась в воздухе.
Все затихло.
Сердце билось бешено, но вскоре начало успокаиваться, и Катрина смогла услышать, как тяжело дышит Хозяин Зимы.
Напрягшись, расправив плечи, он искрящимся яростью взглядом смотрел на то место, где мгновение назад стояла незнакомка…
Вдруг фейри перевел взор на Катрину.
У нее внутри все сжалось.
- Чтобы она тебе ни сказала, - рыкнул пленитель, - это ложь.
Он уж развернулся, чтобы уйти… Но Катрина не выдержала и выкрикнула ему в спину, выкрикнула, хотя ужасно боялась:
- Ложь? Она убеждала, что ты не такой, как я думаю. Что ты на самом деле добр, что я должна отнестись к тебе с нежностью… Это ложь? – сердце заныло от страха. Ей следовало смолчать, Катрина понимала… Но, видимо, язык подводил не только Артура. Видимо, это у них семейное, она просто до сих пор не оказывалась в таком противоречивом, таком опасном положении.
- Я не такой, как ты думаешь? – не оборачиваясь, процедил он, - что ж. Это правда. Я не такой. Я в тысячу раз хуже.