Седьмой округ

— Тебе нельзя на большой континент. Ты себя в зеркало видела?…

— Заткнись старый козел, — прошипела Зои, — Если не доберусь до суши, я вам обоим глотки перегрызу.

Зои с удовлетворением заметила, как второй курьер дернулся скривившись. Хм, воображение разыгралось, она улыбнулась ему и тот, кажется, даже побледнел.

— Это ни к чему не приведет, Зои. Нас просто всех убьют на берегу, мы даже причалить не успеем. Люди не дадут проникнуть зараженной на континент. — Понимая, что и они оба тогда будут условно зараженными, Андрэ серьезно заволновался за свою никчемную.

Ни один берег не ждал ее. Ни родной, ни чужой. Ее внешность как будто отражала ее положение, а вернее даже служила причиной такого неприятия окружающего мира. Красные и от этого беспокойно голодные глаза Зои, пугающе чужие, соответствовали примерно второй стадии заражения вирусом, но в отличие от обычных людей, у нее эта стадия проявлялась и уходила. В этот раз странное состояние задержалось, и, судя по всему причиной этому было ее эмоциональный, крайне негативный настрой. Клокочущая, тяжело ворочащаяся колючая боль внутри порождала странное, но уже такое знакомое жужжание.

— Я не поведу судно к берегам Азамаса, Зои. — Напряженно исподлобья, нахмурив кустистые брови и буравя ее злющим взглядом, проскрипел Андрэ, ухмыльнулся, — даже такая сволочь как я, не допустит твоего возвращения…

— Сволочь?… — Зои с трудом узнавала свой низкий хриплый, глухой, как из глубокой ямы голос, — ты прямо растешь в моих глазах…

— Ты бы на моем месте сделала тоже самое. Ты носитель Зои, носитель вируса. Ты выглядишь более зараженной, чем мутанты с малого континента.

Кисти руг напряглись и Зои казалось, что тетива лопнет от того, с какой силой она тянула ее. Курьеры заметили или даже скорее услышали треск суставов ее побелевших пальцев. Коротко переглянулись и тот, что помоложе быстро дернулся в сторону, планируя воспользоваться возникшей заминкой, но как бы ловок не был молодой курьер, она, обезумевшая и зараженная Зои была быстрее.

Короткий свист, вскрик и из плеча курьера торчал конец стрелы, а они снова на мушке.

— Бл…Зои! Какого хрена… — Зашипел старая змеюка Андрэ обескураженный ее реакцией и придерживая одной рукой напарника от необдуманных действий.

В этот момент к ней пришло решение, которое должно устроить обе стороны. Она скрипуче засмеялась, вызвав у этих двух, новый приступ бессильной злобы.

— С-сучка… — скривился то ли от боли, то ли от ненависти напарник Андрэ.

— Прикрой свой рот, — теперь в голосе Зои примешивался металл, границу она переступила, выстрелив в человека и особого раскаяния не почувствовала. Все оказалось намного проще. — Мы направляемся в седьмой округ…

Она широко улыбнулась на удивленный, недоверчивый взгляд Андрэ. Пожала плечами и, вскинув подбородок выше, сверкнула безумным весельем в глазах.

— Что ж, Андрэ, вези меня к своим.

Тот скривился. Все, от мала до велика знали, что округ лабораторий изолирован уже многие годы и, понимая, что там оставались зараженные, не нужно было иметь богатое воображение, чтобы представить, что за экземпляры обитали там. Люди туда не совались. Только мутанты и то, лишь недавно, люди Дорна.

Но он согласно кивнул. Да это был выход. Не сказать, что судьба Зои, его сильно беспокоила, но это будет шагом великодушия с его стороны. Андре даже понравились его мысли о том, как он предоставит Зои шанс на выживание, если это можно так назвать. Грета была неблагодарной сукой, когда кричала ему, что он бездушная скотина…хм, кстати о Грете, Андрэ бросил короткий взгляд в сторону Зои, надо, наверное сказать, но не сейчас, нет, а то они обратно не вернутся. Старый прохвост даже, казалось, приосанился от осознания собственного великодушия.

Светало. Сегодня по гладкой поверхности моря плыл густой туман, но берег лабораторий уже был виден. Они очень близко. Каменистый, весь в круглых, черных камнях с кулак и больше. Белый, плотный как молоко туман совсем пропадая на берегу, оседал вниз и, обволакивая черные каменные кругляши создавал нереальный вид прибрежной линии.

— Прощай Зои, — сдавленный голос позади заставил нехотя повернуться. Ей было уже не до них. Охваченная какой-то волнительной, до слез знакомой аурой, что окутывала весь округ, округ ее детства, она словно погрузилась куда-то в новую совершенно другую среду, где вонючая ржавая лодка и оба курьера были абсолютно лишними. Она по колено в холодной воде, но это бодрило и прогнало всю усталость от бессонной ночи.

Они отплывали, тихий шум мотора удалялся, и бледное лицо Андрэ скоро должно пропасть в таком же бледном воздухе раннего сырого утра. Зои стоя на берегу зачарованно смотрела на исчезающих в дымке курьеров. Всклокоченный и уставший, Андрэ, вцепившись в поручень уставился на нее и странно хмурился. Его что-то тревожило, вон как кусает губы. Зои ждала…

— Ее больше нет, Зои…

Куда-то вниз ухнуло затрепетавшее, сбившееся с привычного хода, сердце и голову накрыла красная горячая волна ужаса. Безжизненный голос Андрэ, такой же бледный как и это утро, странное, все странное и она уже и не она.

— Андрэ…стой, старая сволочь, — Закричала Зои и сорвалась вперед за отплывающим судном, будто в попытке догнать курьеров. Слишком глубоко. Внутри ныло, кричало и металось то существо, что не боялось мутантов, кидалось в бойню с монстрами, а теперь, с пары слов догадавшись, о чем говорит старый курьер, хотело рвать волосы на себе.

Не успела…слишком долго ее не было. Андрэ сказал о ее матери. Что с ней случилось? Пауль? При облике мерзкого блондина возникшего перед глазами с шприцом в бледных пальцах нахлынула мощная волна ненависти и острого желания что-нибудь разорвать с треском, с хрустом и кровью. Много крови. Она сходила с ума. Сквозь шум в ушах услышала отчетливые слова Андрэ.

— Она давно была нездорова, просто тебе не говорила. — Помолчав добавил, слегка повысив голос, — так что тебе не за чем было возвращаться к людям, ты ничего там не найдешь, Зои…тебя там никто не ждет.

— Я вернусь Андрэ, — проскрипела Зои, и, заметив как тот вздрогнул, хрипло засмеялась, сама не узнавая свой смех сумасшедшей, — и если это ты виноват в ее смерти, я тебе глаза выдавлю, собственными руками…

— Прощай Зои.

— До встречи, старый ублюдок, — отвернулась, и уже не пытаясь заглушить рыдания, покачиваясь, поплелась по колено в холодной воде на берег.

Звук мотора потонул в молочной утренней дымке и ржавая посудина курьеров пропала из виду. Зои упала на четвереньки. Уткнувшись горячим лбом в холодный, влажный песок тихо подвывала словно раненное животное. Мать, память упрямо подсовывало картину последнего дня на большом континенте. Она с Витой уходит и Грета смотрит им вслед, с надеждой, спокойная и довольная, в последний раз.

По сырому, холодному белому песку уже ползла. Вдоль берега поплыли звуки тихого, наполненного безграничным страданием воя Зои, все зря…она не успела, слишком долго она тупила, разбираясь в самой себе и своих чувствах к Лексу.

— Дура! — Кулак глухо ударился о песчаную поверхность, — Тряпка, размазня…не успела. Все зря.

Перевернулась на спину, горячие слезы противно убегали по вискам в волосы. Высоко, в стремительно светлеющем небе равнодушно проплывали облака. Зои прикрыла веки, слабый, все еще прохладный и по-утреннему свежий ветер холодил горячую от нахлынувших чувств кожу.

Она не успела. Слишком поздно. Теперь, все вопросы отпали сами собой. Она не вернулась к своим, к матери, на этой мысли сухое рыдание, болезненно тягучее сорвалось с губ, и с Лексом ей не быть. Вот так. Теперь дилеммы нет. Ничего нет. Из нее словно разом вышли все желания, мотивы и вопросы. Пустая, абсолютно пустая внутри.

Зои смутно представляла, сколько провалялась на берегу. Благодаря довольно пасмурной погоде она умудрилась вырубиться и проспать некоторое время, проснулась от шума.

Зеленая полоса леса шелестела и тихо поскрипывала от усилившегося ветра. Обернулась на синюю гладь моря, пустынную, как все теперь вокруг. Ни души, вернее ни единой человеческой души вокруг.