Страница 9 из 11
Открытая в 1806 года по приказу Наполеона улица Мира стала слиянием элегантности и парижского шика. Прежний бутик был закрыт, и предприятие переехало именно туда.
Герлен сообщил об этом, поместив рекламное объявление в журнале La Mode. Очаровательный баловник, «парфюмерный принц» (именно так его окрестила пресса) не ушел со сцены, а просто отправился на другие подмостки – в сады Капуцинок.
Перед Революцией весь квартал, ограниченный улицами Капюсин, Пти-шан, Луи-ле-гран и бульварами, принадлежал Братству Страстей Господних[24]. Их здания занимали все больше и больше места и со временем достигли середины современной улицы Мира. На остальном пространстве (здание оперы еще не было построено) простирался огромный сад. Революция устроила из монастыря монетный двор, а народу достались сады. Здесь расположились кафе, проводились балы и карнавалы. Фокусник Робертсон привез туда свою фантасмагорию, Фраскати – свой цирк. Там показывали невероятных животных: блоха тянула колесницу, слон громил бутылки, был даже кит, привезенный с берегов Бретани. Журналисты только тем и занимались, что писали о Ноевом ковчеге на бульваре Капуцинок. В 1806 году Наполеон «пробил» его насквозь, приказав открыть продолжение улицы Кастильоне. По его задумке, она должна была стать самой красивой в Париже.
Герлен переехал туда в 1841 году, но в квартале еще не закончилась реконструкция. От прежнего сада остались развалины. Из старых зданий администрация сохранила только две части строений. Одна из них отошла Вандомской площади (теперь там печатали королевскую марку), а другая была переоборудована под казармы для сотни пожарных.
В договоре, подписанном Герленом с владелицей дома мадам де Жульяк, помимо площади под бутик, упоминается квартира, расположенная на третьем этаже дома. Годовая арендная плата составляла 2500 франков. Восьмого мая 1853 года они заключили второй договор. Его предметом стала квартира по тому же адресу, находившаяся на четвертом этаже с окнами во внутренний двор. По этому договору Герлен выплачивал 400 франков в год. Бутик открылся на месте кафе, где обычно собирались пожарные и солдаты Национальной гвардии с Вандомской площади.
Фасад здания, выполненный в стиле псевдоренессанса, и его черепичная крыша сегодня напоминают о минувшем времени. Однако внутренняя отделка была типичной для времен Второй империи, в ней отражалась помпезность. Мебель из эбенового и красного дерева служила своеобразным обрамлением продукции Дома Guerlain, тяжелые шторы и газовые люстры создавали атмосферу приватности. Продавщицы, стоявшие возле угловой кассы, с улыбкой встречали клиентов. Здесь совет ценился гораздо больше, чем необходимость продать товар, что неустанно подчеркивал Пьер-Франсуа-Паскаль. Речь шла о поддержании имиджа торговой марки, чтобы соответствовать восторженным отзывам прессы.
«Магазины господина Герлена, расположенные в лучших частях города, не только пленяют обоняние, но и очаровывают», – писали в L’Illustration в 1862 году.
Однако вернемся в 1844 год. По замечанию Бальзака, улица Мира еще не получила «того величия, какое царило на Вандомской площади», и не вызывала «ни одной благородной мысли, влекущей впечатлительную душу на рю Рояль». Здесь только начали появляться люксовые магазины, которые привлекали английских лордов и русских князей, останавливавшихся теперь на знаменитых бульварах. Герлен стал свидетелем переезда известных Домов: корсетных дел мастера Жуслена, перчаточника Майера, химика Дусе и, конечно, Шапрона. Последний был известен продажей носовых платков отменного качества, он имел несколько магазинов, называвшихся Sublime Porte. После переезда на улицу Мира от платков Шапрона всегда исходил тонкий аромат роз – Bouquet de la duchesse de Buccley. Это стало одним из последних достижений Герлена.
Преображалась и площадь Этуаль, где раньше находилась мастерская Герлена. Ему нужно было найти место большей площади: его маленький цех снесли, чтобы сформировать запланированный городской пейзаж. Фабрика переехала в Пасси, дом номер 4 по рю Герлен. Разумеется, это название улица получила позднее. Она даже познает свои пятнадцать минут славы, когда неподалеку в 1845 году откроется ипподром, который проживет чуть меньше года, сгинет в пламени пожара и не будет восстановлен.
Рядом с новой фабрикой, которую также называли мыловарней, у Герлена был сад, в котором он любил прогуливаться вечерами. Сад этот был результатом великой страсти Пьер-Франсуа-Паскаля ко всем естественным природным ароматам. Он был засажен многими видами фруктовых деревьев: яблонями, вишнями, абрикосами, персиками. Все это можно узнать из «Описательного каталога фруктовых деревьев и прочих украшений сада господина Герлена». Сад был разделен на квадраты и участки, а его красота и разнообразие поражали воображение: 85 видов розовых кустов, 25 видов фруктовых деревьев, 24 вида винограда. В целом – более 130 разновидностей, учтенных на скрупулезно вычерченном плане Герлена.
Спустя некоторое время Пьер-Франсуа-Паскаль обзавелся участком в Нормандии, засаженным яблонями, вишнями, каштанами, миндалем и другими видами деревьев. Он даже пробил отверстие в стене, закрывающей Париж с севера, чтобы получать удобрения напрямую во двор своей мастерской. А воспользовавшись неразберихой во время Революции 1848 года, проложил обходной путь к Елисейским полям, чтобы существенно сократить время на дорогу.
Когда речь заходит о торговле, в этом деле не может быть мелочей. Магазин на улице Мира считался одним из самых шикарных мест того времени. Газеты и журналы восхваляли богатство и элегантность, особенно «высокие зеркала, увитые гирляндами роз», в которые клиенты осматривали себя, дабы привести свой костюм в порядок.
Подобная роскошь не могла не вызвать зависти и даже желания мести. Во время Революции 1848 года министерство иностранных дел, расположенное по соседству, оказалось мишенью восставших. Выстрелы раздавались возле магазина, появились баррикады, и Герлен при свете факелов видел, как противники Луи-Филиппа тащили колесницу с первыми жертвами. Крики «Месть!» доносились даже до него. Опасаясь восставших, Герлен готовился забаррикадироваться внутри, однако революционеры нагрянули к нему раньше. Дом Guerlain поставлял продукцию для многих королевских семей, поэтому на фасаде бутика повстанцы увидели гербы влиятельных родов разных стран.
Подобная деталь, не очень значимая в мирное время, свидетельствовала о том, что Герлен поддерживал власть. Этого вполне хватило, чтобы вызвать ярость у революционеров.
К счастью, Герлену достало духа, чтобы открыть несколько бутылок «вина демократии» и начать переговоры с восставшими. Алкоголь и слова поддержки сделали свое дело. Мятежники вернулись на баррикады, однако фасад все же покалечили.
Спустя некоторое время, когда угар Революции стих, успокоенный, но не желавший идти на уступки, Герлен потребовал от префектуры Сены возместить убытки. Дважды он получал отказ. Было принято постановление об упразднении старорежимных титулов, а также любых их изображений. Таким образом, Герлену пришлось переделывать фасад своего бутика без какой-либо компенсации. Напрасно он рассчитывал на замену выбитых стекол.
Однако он не держал зла на правительство Второй республики. Напротив, Герлен начал поддерживать новую власть, заявляя, что только она способна привнести «мораль, порядок и нравственность в нацию». Представляясь избирателям Соммы как кандидат в депутаты, он признался, что «верит республиканцам», «религии всей его жизни», «будет беречь ее и пронесет через жизнь со всей страстью, на какую способен». Герлен заявил, что располагает «скромной суммой, достаточной для независимости, которую он намерен завещать своим детям». «Да здравствует Республика!» – провозгласил он, отрекаясь от тех, кого называл «людьми привилегированных слоев».
24
Братство Страстей Господних – объединение актеров и ремесленников Парижа и других французских городов, исполнявших мистерии. В 1676 г. Братство было распущено.