Страница 10 из 11
Однако Герлен, как можно подумать, не собирался пилить сук, на котором сидел. Он позаботился о том, чтобы унять свой республиканский пыл и восстановить отношения с клиентурой. В небольшой приписке внизу страницы было сказано, что он не намеревался никому вредить, особенно аристократам. Герлен умел обнадеживать и говорил, что «будет заботиться о благосостоянии представителей знати, в особенности родовитой». За исключением экономии, он признавал за ними «смелость, достоинство, любовь к добру». Однако в политике он предсказывал им отстранение от дел, особенно в законодательном плане. «Их присутствие, – писал он 25 марта 1848 года, – может только вызвать подозрения у демократов».
Несмотря на все эти заверения, на улице Мира так и не восстановились былое спокойствие и оживленная торговля. Волнения не утихали. Особенно те, что касались президента (и императора впоследствии) Бонапарта.
Беда не приходит одна. Тринадцатого мая 1849 года умер отец Герлена, Луи-Франсуа. Герлен воспринял его потерю близко к сердцу. За последние годы они очень сблизились. После бегства из Абвиля Пьер-Франсуа-Паскаль мало-помалу возвращался в родовое гнездо, ища совета у отца, против которого восставал ранее. Со временем он стал восхищаться тем, как отец выстроил свою карьеру ремесленника, помог ему получить прекрасное образование и, конечно, привил необходимые ценности.
Герлен знал, что многим обязан отцу, и желал многое дать своим детям. Больше всего он мечтал о том, чтобы зажечь в них настоящее пламя, страсть к ремеслу парфюмера, а потом оставить им в наследство свое предприятие. С этой целью Пьер-Франсуа-Паскаль наблюдал за их образованием. Он отправил Эме в Англию, но также подталкивал к учебе и Авеля, который унаследовал страсть матери к эрудиции и стал бакалавром факультета изящной словесности.
Габриэль учился в Институте Блоаде-Даррагон, в классе коммерции. Это заведение находилось на рю Бас-дю-Рампар, в сердце 9-го арондисмана[25]. Именно Габриэль желал перенять семейное дело. И Герлен хотел дать сыну наилучшее образование.
Смена поколений завладела мыслями Герлена еще со времен Второй империи. В 1851 году он потребовал эмансипации своих несовершеннолетних детей, чтобы иметь возможность заложить дом. Для этого снова собрался семейный совет, на котором были выработаны принципы преемственности.
Как и любой сын своего времени, Герлен рассчитывал на мальчиков, но не сбрасывал со счетов и дочерей.
Увы, в 1852 году от болезни умерла Эдит в возрасте шестнадцати лет. И снова Герлен оказался в плену разбитого сердца. Эта утрата напомнила ему о смерти старшего сына Авеля и о раннем уходе из жизни его жены, чье отсутствие Эдит всегда пыталась восполнить. Жестокая история повторилась.
В тот год, когда утверждалась власть Наполеона III, Герлен, желая заглушить тоску и неутешное горе, решил увеличить количество проектов. Старая пикардийская пословица гласит: «Действуй быстро!»
Именно так и поступил Пьер-Франсуа-Паскаль…
Поставщик императорского двора
Eau Admirable, или кёльнская вода, также известная как одеколон, – знаковый продукт середины XIX века. Как пишет Луиза д’Альк, автор «Справочника красоты», «кёльнская вода постепенно вбирает в себя все преимущества воды туалетной; у нее меньше противопоказаний, использовать ее можно в разных случаях. Она нравится всем и никого не раздражает, поскольку обладает весьма приятным запахом».
Кёльнская вода служила не только и не столько косметическим продуктом. Ей отводилась другая роль. Парфюмеры продолжали искать панацею от миазмов и эпидемий.
Парфюм по-прежнему считался гигиеническим средством, и кёльнская вода не избежала подобной участи.
Последнюю использовали в качестве средства для умывания, поглощавшего избыток жира на коже. Ее добавляли в ванну, прописывали для ингаляций и ножных компрессов и даже применяли при обработке ран! Она стала единственным продуктом, вошедшим в Кодекс, введенный Наполеоном по указанию Парментье[26].
Кёльнская вода была подобна панацее, которой пользовались как женщины, так и мужчины, бедные и богатые, с момента индустриализации парфюмерного дела.
Именно для гигиенических и медицинских целей она, впоследствии столь высоко ценимая, и была создана. В 1695 году молодой миланец по имени Джованни Паоло Феминис придумал эту целебную воду, вдохновляясь Acqua della Regina, которую делали послушницы монастыря Санта-Мария-Новелла во Флоренции. В 1709 году он стал работать аптекарем в Кёльне и, не имея сыновей, передал процветающее дело зятю, Жан-Антуану Фарина, который перед смертью в 1788 году завещал все внуку, Жан-Мари Фарина[27]. Документы, сохранившиеся в Доме Roger & Gallet, также свидетельствуют о том, что Джованни Паоло Феминис, державший магазин специй на границе Ломбардии и Пьемонта, уехал в Кёльн на муле, чтобы торговать там «сахаром, апельсинами, цедрой и фруктами». Aqua Mirabilis была создана на основе рецепта, который доверил ему по возвращении из Индии английский офицер, в свою очередь получивший его от монаха.
Со времен Семилетней войны солдаты Людовика XV привозили чудесное средство в Версаль. Там ему была уготована невероятная судьба – уже под названием «кёльнская вода». Тогда подобная настойка из цедры цитрусовых, смешанная с дистиллятом восемнадцати целебных растений, в число которых входил розмарин, больше напоминала лекарство, а не парфюм. Поклонники кёльнской воды, да и сам король (ужасный ипохондрик), использовали ее как тонизирующее средство. Дело дошло до того, что в 1727 году медицинская академия признала кёльнскую воду «оздоровительным медицинским препаратом».
В 1806 году, в возрасте двадцати лет, Жан-Мари Фарина стал эксклюзивным поставщиком Наполеона, известного почитателя кёльнской воды. Госпожа де Ремюза в своих «Воспоминаниях» писала, что он использовал до шестидесяти флаконов в месяц. Чудотворная вода расслабляла его и в то же время тонизировала. Он часто прибегал к ней в сложных ситуациях. В документах, сохранившихся в Национальном архиве, говорилось о тридцати флаконах в месяц. Как бы то ни было, «императорские флаконы», или «флаконы в упаковке», сохраненные обществом Roger & Gallet, преемником Жан-Мари Фарина, свидетельствуют о частом употреблении этого продукта Наполеоном, даже в ваннах на поле битвы.
Подобный успех, конечно, возбудил зависть конкурентов. В поисках защиты Фарина обратился в полицию. К тому времени его имя стало настоящей торговой маркой. Он даже выправил бумагу, согласно которой объявлялся единственным хранителем секрета Феминиса, чтобы никто больше не помышлял производить кёльнскую воду.
Однако вокруг прибыльного эликсира уже развернулись нешуточные страсти. Каждый парфюмер старался предложить свой вариант кёльнской воды, добавляя к оригиналу персональные детали: кожевенную ноту, легкий запах лаванды… Большая часть подобных вариаций окончила свои дни в небытии, за исключением незаменимой «4711» (названной по номеру дома в Кёльне, где ее и производили с 1792 года) и нескольких других рецептур.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «ЛитРес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.
25
Арондисман – во Франции: подразделение департамента, в Париже, Лионе и Марселе – городской (муниципальный) округ.
26
Антуан-Огюст Пармантье – французский агроном и фармацевт эпохи Просвещения.
27
Из переписки Жан-Мари Фарина, 1806 г.