Глаза изо льда

И было ещё кое-что.

Ник никогда не получал тех женщин, которых хотел. Никогда.

Он никогда не получал людей, которых хотел.

Ещё будучи человеком.

Уж точно нет, когда он стал вампиром.

Секс — конечно. Он занимался сексом с теми, кого хотел.

Но те, кого он хотел на самом деле? Они всегда хотели кого-то другого. Они всегда хотели чего-то другого. Они иногда хотели трахнуть его, по разным причинам, но в конечном счёте они всегда хотели… не его.

Не Ника.

У него была подруга, которая часто говорила ему, что он сам виноват.

Она назвала его боящимся обязательств, сказала, что он подсознательно выбирает людей, которые уже заняты, или которые никогда не захотят его.

Он не знал, правда это или нет.

Он просто знал, что, похоже, не имеет никакого контроля над всем этим.

Даже когда Уинтер сердилась на него, стоя перед ним с пониманием и гневом, горящими в её ошеломляющих глазах, когда она стиснула зубы, он боролся со своей собственной реакцией. По правде говоря, больше всего на свете ему хотелось обнять её, затащить обратно в гостиную, на диван, где он мог бы лечь рядом и целовать её, пока она не перестанет злиться на него.

Он хотел бы иметь возможность хотя бы что-то сказать.

Он хотел бы, чтобы существовали какие-то волшебные, разумно звучащие слова, которые он мог бы использовать и заставить её не беспокоиться о том, что он делает.

Но он понятия не имел, каковы эти слова.

По правде говоря, если бы они поменялись местами, он был бы гораздо менее рациональным.

Он, вероятно, вёл бы себя как откровенный мудак в этом отношении.

Прежде чем он смог найти способ выразить всё это, она заговорила.

— Ты уходишь? — спросила она. — Сейчас, Ник. Ты сейчас уходишь?

Поколебавшись, он кивнул.

Он подумал, не сказать ли ещё что-нибудь.

Он подумал, не сказать ли ей, чтобы она не волновалась.

Он подумал, не пообещать ли ей, что вернётся… через одну ночь. Самое большее через две.

Но он этого не сделал.

Она смотрела, как он колеблется.

Она смотрела, как он подбирает слова, обдумывает, не заговорить ли… потом решает этого не делать.

Он увидел, как её лицо ожесточилось, а в глазах появилось понимание.

Всё ещё глядя ему в лицо, изучая его глаза, она кивнула.

Он наблюдал, как она крепче обхватила себя руками, прежде чем повернуться и уйти от него. Он смотрел, как она отступает в темноту своего двухэтажного дома. Он прислушивался к её шагам, пока она поднималась по лестнице в свою спальню.

Он слушал и морщился, хотя его челюсти сжались, а вместе с тем ожесточилась и решимость. По крайней мере, он поклялся себе, что вернётся.

Он вернётся сюда.

Он не будет трусом. Он вернётся к ней.

Он хотел поймать ублюдков, которые сделали это с ним.

Он не мог отрицать, что какая-то часть его души с нетерпением ждала этого момента. Животная часть с нетерпением ждала этого, чтобы выследить их, посмотреть им в глаза за то, что они сделали с ним… прямо перед тем, как он зубами разорвёт им глотки.

Или, если это не удастся, он будет довольствоваться наблюдением за тем, как Чарли надевает на них наручники; может быть, попросит её несколько разочков шарахнуть их шокером, прежде чем тащить в камеры под зданием полиции Нью-Йорка. При условии, что судебная система сработает так, как должна, он насладится мыслью о том, что в конце концов увидит их в Райкерсе[10], может быть, даже будет заскакивать туда, чтобы время от времени показать им средний палец.

Но дело не только в этом.

Теперь это уже больше, чем месть.

Больше, чем та часть Ника, которая хотела справедливости, мести, возмездия… которая чувствовала себя обязанной выследить их и заставить заплатить по своим собственным эгоистичным, животным причинам… Ник знал, что должен найти их сейчас.

Он сделал это. В этом была и его вина тоже.

Придя сюда в поисках пристанища, используя Уинтер в качестве своего убежища, он нарисовал мишень на спине своей девушки.

Он не хотел этого, но ведь он и её подверг опасности.

Так что да, он хотел выследить их по своим собственным, эгоистичным, извращённым, чисто вампирским причинам.

Но гораздо больше ему хотелось выследить их ради Уинтер.

Ему хотелось вновь вернуться к Уинтер.

Глава 18

Инструмент

«Архангел» встретил его на вокзале.

Ник знал, что это «Архангел».

Он понял это ещё до того, как Вероника Расин, личный помощник и телохранитель Лары Сен-Мартен, вышла из лимузина, одетая в белый костюм из искусственной кожи, который, вероятно, стоил больше, чем Ник зарабатывал за несколько месяцев на должности Миднайта.

Ник наблюдал, как она выпрямилась во весь рост, направляясь к нему, и раскрыла огромный чёрный зонтик, полностью блокировавший лучи утреннего солнца.

Пока солнце поднималось, большая часть этого участка тротуара ещё пребывала в тени, заслонённая зданиями с обеих сторон, но плотный чёрный зонтик блокировал то небольшое количество солнечного света, которое уже попадало на пространство прямо перед Центральным вокзалом.

— Мистер Танака, — вежливо произнесла она.

Склонив голову, она указала на открытую дверь лимузина, явно приглашая его присоединиться к ней под зонтиком.

Он заметил, что она не подошла к нему слишком близко.

Он нахмурился, переводя взгляд с открытой двери на неё.

— У нас мало времени, мистер Танака, — сказала мисс Расин, явно заметив его колебания. — Мисс Сен-Мартен беспокоится о вашей безопасности сегодня вечером. Она хотела бы предложить вам свою…

Она выдержала деликатную паузу.

— …помощь. В минимизации рисков, которые вы возьмёте на себя в рамках этой операции. Она попросила меня сопровождать вас до её резиденции, где у неё есть ресурсы, чтобы предоставить вам дополнительные инструменты для этого вечера.

Ник слегка нахмурился, глядя на эту театральную встречу, и оглядел улицу.

Поблизости никого не было, но слова женщины всё равно казались ему дерзкими.

Беспилотники и камеры наблюдения буквально охватывали весь Нью-Йорк.

Он не мог не заметить, как изменилось и её отношение к нему. Что-то в её вежливости казалось наигранным.

Он расслышал отголоски того, что звучало очень похоже на враждебность.

Раньше они неплохо ладили, так что Ник поймал себя на мысли, что это связано с тем, как он сбежал из башни Феникса после того, как они нашли его на том складе.

Думая о том, что рассказал ему Деймон, он нахмурился, всматриваясь в лицо женщины.

Что-то определённо изменилось.

Заметив холод в её глазах, он вспомнил, что не только напал на людей из службы безопасности Сен-Мартен, но и предположительно уложил некоторых из них на больничную койку.

Он задумался, не стоит ли извиниться.

Увидев неподвижное выражение лица женщины, он решил, что это может подождать.

— Мистер Танака? — повторила она.

Она многозначительно посмотрела на часы.

Учитывая, что она, как и большинство нормальных людей, вероятно, пользовалась гарнитурой, чтобы узнать время, то жест наверняка был театральным, но Ник понял смысл.

Во всяком случае, он знал, что она права.

У него действительно немного времени.

Ему также понадобится любая помощь, которую он мог получить.

Засунув руки в карманы, он кивнул, в основном самому себе.

Он вышел из-под навеса в то же мгновение, присоединившись к высокой человеческой женщине под плотным зонтом и позволив ей отвести его к задней части длинного белого автомобиля.

***

— Ладно, — Кит нахмурилась, глядя на обнажённую руку Ника. Он положил её на стол между ними, внутренней стороной вверх. — Они не смогут обойти это… ну, я так не думаю.

Ник нахмурился, глядя на полуорганическую татуировку.

10

Ра́йкерс — остров-тюрьма в проливе Ист-Ривер, относящийся к городу Нью-Йорк, районам Куинс и Бронкс. Является самой крупной исправительной колонией в мире.