Глаза изо льда

Её голос стал более извиняющимся.

— …Они знают, что будет труднее поднять большой общественный резонанс из-за смерти вампира. Даже Миднайта. Даже профессионального бойца. Они, вероятно, думают, что ты более опасен для них живым, чем мёртвым, учитывая, что ты можешь свидетельствовать в суде, если сумеешь их опознать. И прямо сейчас ты всё ещё относительно неизвестен как личность, Ник. Чем более известным ты становишься в кругах бойцов, тем более опасен ты для них.

Ник кивнул.

Странно, но то, что она произнесла это вслух, скорее успокоило его, чем разозлило.

— Да, — сказал он. — Логично, — он помедлил. — Так вот в чём цель этих боев? Ты ввела меня в игру и ждёшь, пока кто-нибудь сделает ход?

И снова он почти увидел, как она вздрогнула.

Однако она не стала уклоняться от ответа.

По крайней мере, он это оценил.

— По сути, да, — призналась она с явным чувством вины в голосе. — Морли ясно дал понять, что охрана будет следить за тобой до и после боя. Безопасность — это большая часть того, о чём Морли, М.Р.Д. и Фарлуччи спорили в течение последних двух недель.

Выдохнув, она добавила:

— Фарлуччи хотел, чтобы этим занимались его люди. Морли, понятно, был не в восторге от этого. Он также не мог открыто согласиться на такое, даже имея агентов под прикрытием. Это выглядело бы подозрительно. Он держал язык за зубами с Фарлуччи… говорил в терминах «достоверных угроз» для тебя, из-за твоей причастности к некому делу, но не вдавался в подробности. Таким образом, если Фарлуччи знает, что с тобой случилось, то мы не слишком очевидно выдаём факт внедрения наших людей. Конечно, у него всё равно будут подозрения. Если он замешан в этом деле напрямую, то это будет больше, чем просто подозрения….

— Ты до сих пор думаешь, что за этим стоит Фарлуччи? — спросил Ник.

Чарли снова вздохнула.

— Может быть, — согласилась она. — Морли всё ещё считает, что это возможно.

— А ты как думаешь?

Услышав это, Чарли поколебалась.

Её голос стал задумчивым.

— Честно? Я гораздо менее уверена, чем Морли и Джорди. Я думаю, что если Фарлуччи и замешан, то, скорее всего, он работает на кого-то другого. Он может даже не знать своей точной роли.

— Есть какие-нибудь соображения, на кого он может работать?

— В нашем коротком списке есть несколько человеческих картелей, — сказала она.

— И Фарлуччи имеет связи с каким-то из них?

— Так, чтобы мы могли это доказать? Нет. Но да, есть связи. Он боксёрский промоутер. Он якшается со многими подпольными личностями. Особенно здесь, в Нью-Йорке.

— Какие из них стоят на первом месте в списке?

— Помимо Белой Смерти, хочешь сказать? — уточнила она с лёгким сарказмом в голосе. — Есть несколько, Ник…

— Пришли мне список, — сказал он. — И связи тоже. Я посмотрю в поезде на обратном пути.

Она поколебалась, потом он услышал, как она кивнула.

— Окей. Я пришлю тебе всё, о чём мы говорили за прошлую неделю или около того.

— Спасибо.

Воцарилось молчание.

Он почувствовал, что она размышляет.

Когда она заговорила снова, её голос опять стал задумчивым.

— Я скажу только одно, — произнесла она. — Фарлуччи — отличный актёр, если он в этом замешан. Он действительно казался рассерженным из-за того, что Морли чинил ему такие помехи в переговорах с М.Р.Д. относительно твоего контракта. Он угрожал судебными исками, если они не смогут предоставить законное объяснение, почему ты не пригоден для этого… сказал им, что у него есть устное соглашение с тобой, что они посягают на твои права на законную работу. Он пригрозил привлечь группы по защите прав вампиров и сказал, что Морли вынудит его превратить это в судебную тяжбу о гражданских правах с Ч.Р.У… Несколько раз он казался по-настоящему взбешённым. Он в лицо назвал Морли расистом…

Ник кивнул про себя, размышляя об этом.

Он знал, что она говорит.

На что намекает, во всяком случае.

— Он кажется тебе мутным, — сказал он. — Фарлуччи. Ты ведь недолюбливаешь его за это, правда? Ты же не веришь, что он был замешан в случившемся со мной?

Он услышал, как она нахмурилась.

— Нет, — сказала она после паузы. — Полагаю, я в это не верю.

Ник снова кивнул.

Он хотел заговорить, но она опередила его.

— …Но Ник, — сказала она. — Это не значит, что я считаю Фарлуччи безвредным. Или чистым. Это определённо не значит, что я думаю, будто ты не будешь в опасности, если сделаешь это. Высока вероятность, что он замешан, сознательно или нет. Высока вероятность, что если не он, то кто-то с данного ринга стоит за этим, даже просто как наёмный работник одного из картелей. Кто-то мог использовать его операцию как прикрытие. Все эти вампиры, которых мы нашли в холодильнике… насколько мы можем судить, все они были похищены в ту же ночь, что и ты — в ночь боёв. Эта связь до сих пор не объяснена.

На это Ник тоже кивнул.

Он подозревал, что она права.

— Ладно, — сказал он. — Я возвращаюсь в город на следующем поезде, на который успею. Пришли мне то, что ты упоминала. И адрес, где мне нужно быть… и в котором часу.

— Ник…

Она засомневалась.

Он ждал ответа.

Пока он ждал, он взял термокружку со стойки, нажав на точку давления сбоку, чтобы открыть крышку. Высосав последние капли крови, он подошёл к раковине, сунул в кружку щётку для посуды и вымыл контейнер.

Интересно, Чарли тоже скажет ему, чтобы он этого не делал?

Он подумал, не займёт ли она какую-то промежуточную позицию и просто скажет ему, что он не должен этого делать, если передумал, и всё в порядке, и она поймёт.

По правде говоря, он немного устал от этих танцев с бубном.

Однако он ждал, предвидел это.

Вместо этого она вздохнула.

— Спасибо, — сказала она. — Спасибо за это. На этот раз я буду там, Ник. Ты не будешь один. Клянусь тебе, у меня будет подкрепление, и я буду там. Я буду там. Я обещаю.

Его плечи расслабились.

Он молча кивнул.

— Мы поймаем этих ублюдков, — только и сказал он. — Увидимся через несколько часов, Чарли.

Не дожидаясь ответа, он прервал связь.

Он поставил кружку на сушилку и обернулся.

Как только он это сделал, то замер.

В дверях стояла Уинтер.

Как и прежде, она подкралась к нему так, что он ничего не услышал. Она слегка прислонилась к дверному косяку, закутанная в тот же самый прозрачный халат, который он помнил со своей первой ночи здесь. Её ступни, руки и ноги были обнажены.

Как и в ту ночь, это сразу же возбудило его.

Она хмурилась, скрестив на груди руки. Её чёрные с цветными прядями волосы были взъерошены, зелёно-голубые глаза слабо светились на фоне кожи на несколько оттенков смуглее, чем его собственная, когда он видел её при свете.

Она была так чертовски красива, что он едва мог это вынести.

Какая-то часть его даже не хотела об этом думать.

Он ни в коем случае не хотел признавать её в этом отношении.

Не её разум. Только не её присутствие. Не то, как он видел её в физическом плане. Не то, что она заставляла его чувствовать. Не то, как она вела себя с ним последние несколько дней. Не то, что всё в ней напоминало ему, что он хочет её, или как сильно… или как редко всё складывалось удачно для него.

Её раса пугала его.

Способности, которыми она обладала, её расовые особенности пугали его.

То, как мало он понимал о ней и о них двоих, пугало его.

Всё чаще и чаще у него возникало ощущение, что она знает больше, чем говорит.

Были вещи, о которых она не рассказывала ему; вещи, которые смущали его, которые могли иметь больше отношения к связи между ними, чем она показывала.

Этого он тоже не мог себе объяснить.

Это лишь внутреннее ощущение, как и всё, что связано с ней.

Он даже не знал, насколько её раса преувеличивала или умножала связь, которую он чувствовал между ними… связь, которая также всё больше пугала его, и которая, казалось, усиливалась.