Глаза изо льда

Если они правы, то утекло даже больше времени, чем он думал.

Неужели они действительно сказали, что прошло четыре недели с тех пор, как он в последний раз был в своей квартире?

У него было смутное воспоминание о прибытии сюда.

Он вспомнил, как Уинтер ударила его, как она сказала…

— Две недели.

Ник повернулся на голос.

Его глаза встретились с маленькой фигуркой в дверном проёме.

Только тогда он сообразил, что отключился, перестал прислушиваться к разговору внизу, пытаясь вспомнить последний месяц своей жизни.

Где-то в этом промежутке разговор, должно быть, закончился.

— Она сказала, две недели, — повторила Тай, улыбаясь ему. — И я тоже скучала по тебе.

Девочка просто стояла в дверях, и её бледные, серебристо-голубые глаза сияли.

Когда Ник ничего не ответил, она подошла к нему и села на кровать рядом с его ногами. Она слегка пружинила на матрасе, и на её округлом, как у ребёнка, лице появилась довольная улыбка.

— Хорошая кровать, — объявила она. — Идеальный уровень пружинистости.

Нику стало не по себе оттого, что он лежал голый под одеялом. Он быстро заглянул под одеяло, чтобы убедиться в этом, затем подтянул его повыше, чтобы оно закрывало живот, скрестил ноги и сел прямо, частично прислонившись спиной к стене.

— Что ты здесь делаешь? — спросил он у неё.

— Я хотела тебя видеть, — сообщила она ему. — Ты ведь только что тоже думал, что хочешь увидеть меня?

— Разве у тебя нет занятий в школе?

Она пожала плечами.

— Сегодня суббота. Мисс Сен-Мартен сказала, что собирается навестить тебя и директрису, поэтому я спросила, могу ли я тоже прийти.

Ник кивнул и, нахмурившись, оглядел её. Он прижал одеяло к груди, его голос был хриплым.

— По крайней мере, сейчас ты питаешься, — заметил он. — Твой брат не путается при виде нормального, в меру упитанного ребёнка?

Она рассмеялась, подняла одну из бледно-голубых подушек Уинтер и бросила в него.

Он отмахнулся, но улыбнулся ей.

— Как твои занятия? — поинтересовался он всё ещё хриплым голосом. — Или ты проводишь всё своё время в столовой, пытаясь стащить еду у буфетчицы?

Она снова рассмеялась и снова шлёпнула его подушкой.

— Мне нравится астрономия.

— Астрономия, говоришь? — он хмыкнул. — Кто бы мог подумать. Это так же полезно, как изучать философию, малыш. Тут даже настоящих звёзд не увидишь.

— Увидишь! — воскликнула она, возмутившись в своей детской манере. — Мы можем смотреть спутниковые трансляции…

Ник театрально закатил глаза.

— Потрясающе. Ты смотришь на небо по телевизору. Как невероятно вдохновляюще. Прямо-таки духовный опыт, можно сказать…

— Тай, — ещё один голос, мужской, из дверного проёма. — Иди сюда.

Тай повернулась, не вставая с кровати.

Глядя на высокую фигуру брата в дверях спальни Уинтер, она прижала к груди вторую подушку Уинтер. Эта была яркого, лимонно-зелёного цвета.

— Зачем? — озадаченно спросила она.

— Иди сюда, Тай. Слезай с кровати и иди сюда.

— С ним всё в порядке! — запротестовала Тай. — Ты ведёшь себя глупо, Мэл.

Мужчина-видящий стиснул зубы. Взгляд его разноцветных глаз метнулся к Нику.

Ник намеренно сохранял невозмутимое выражение лица.

Всё ещё хмурясь из-за брата, Тай тоже посмотрела на Ника.

— Ты в порядке, правда, Ник?

Ник кивнул, улыбаясь ей.

— Более или менее.

— Тай… — прорычал видящий.

— Я хотела навестить тебя раньше, — сказала Тай, не обращая внимания на брата. — Но мисс Джеймс сказала, что я должна подождать. Она сказала, что ты спишь. Я думала, вампиры не спят.

— Мы не спим… обычно, — сказал Ник, игнорируя высокого видящего, кипящего от злости у двери. — Но если нам больно или мы очень-очень устанем, мы спим. Наверное, я просто устал.

Она рассмеялась.

— Наверное, так оно и было. Мисс Джеймс сказала, что ты проспал две недели. Две недели! Как можно спать так долго?

Ник улыбнулся и пожал плечами.

— Не знаю.

— Тебе всё это время снились сны? Что ты видел во сне?

— Тай! — рявкнул Малек.

На этот раз она подпрыгнула, всё ещё сжимая в руках лимонно-зелёную подушку. Затем она нахмурилась. Бросив на Ника извиняющийся взгляд, она отпустила подушку и кинула её на постель. Она соскользнула с кровати, обошла её и направилась к двери спальни. Ник смотрел ей вслед, намеренно игнорируя мужчину-видящего, пока Малек многозначительно не прочистил горло.

Взгляд Ника метнулся в ту сторону, встретившись с глазами мужчины-видящего.

Он и забыл, какими странными были эти глаза.

Глаза Тай были серебристо-голубыми и на первый взгляд более шокирующими, чем у её брата, но Ник обнаружил, что довольно быстро привыкал к взгляду Тай. Обычно он привыкал к нереальному сиянию серебристых радужек Тай после нескольких минут разговора с ней.

И наоборот, чем дольше Ник смотрел на брата Тай, тем более тревожными и странными становились его глаза.

Глаза Малека были двух разных цветов.

Отчасти дело в этом, но не только.

Один глаз Малека сиял бледно-бирюзовым цветом, другой был тёмным, почти чёрным, что напоминало Нику отполированную вулканическую породу.

Контраст между этими радужками создавал иллюзию, что они не только разного цвета, но и разной формы и размера. Что-то в этих глазах также заставляло Малека казаться неуравновешенным, как будто два разных человека смотрели из одного черепа.

Что было вполне уместным, учитывая, кем являлся Малек.

Малек был провидцем.

Даже для видящего это в высшей степени необычный дар.

Малек видел будущее. Он не всегда понимал то, что видел, но мужчина-видящий улавливал проблески будущего, которые он часто рисовал или набрасывал, возможно, в надежде, что кто-то другой сможет их понять.

Конечно, у Ника имелись основания полагать, что у Тай тоже есть «необычные способности», но даже если бы они и существовали, никто не рассказал бы ему о них.

Она могла читать вампиров. Это само по себе уже странно.

Большинство видящих не могли этого сделать. Видящие могли читать людей. Видящие могли также читать других видящих, по большей части; то есть, они могли читать других видящих, которые позволяли им это, или которые не были достаточно опытны, чтобы блокировать чтение.

Но они не могли читать вампиров.

С другой стороны, насколько Ник знал, Тай и её старший брат Малек были единственными видящими, оставшимися на всей планете.

Он смотрел, как маленькая девочка-видящая скрылась из спальни Уинтер.

Малек продолжал стоять в дверях, пока Ник слушал, как Тай спускается по лестнице в ботинках — ботинках, которые он купил ей сразу после того, как она впервые приехала сюда учиться в подготовительной школе Келлерман.

Ник хмуро посмотрел на Малека, скрестив руки на голой груди.

— Я должен тебя поблагодарить? — спросил он хрипло. — За то, что нашёл меня?

Малек моргнул.

Жёсткость его угловатого лица несколько смягчилась.

— Да, — сказал он.

Ник кивнул, снова сложив руки на груди.

— Спасибо, — помолчав, он на мгновение стиснул зубы. — Как ты вытащил меня оттуда?

— Ты помнишь, где находился?

Ник покачал головой.

— Нет. Я только что слышал, как вы говорили об этом внизу, — он сделал паузу. — Я помню клуб в Квинсе. Но Джордан упомянул склад…

— Не беспокойся об этом сейчас, — предостерегающе произнёс Малек. — Лара этим занимается.

Ник нахмурился.

— Что это значит?

— Это значит, что тебе не нужно беспокоиться об этом, — сказал Малек, и его голос оставался раздражающе непреклонным. — Люди, у которых ты находился, больше не фигурируют в этой картине. По крайней мере, те, что были на складе и могли тебя опознать…

— Ты хочешь сказать, что они мертвы, — произнёс Ник таким же предостерегающим тоном.

— Они больше не твоя проблема, — поправил его Малек. — Что касается того, кто их нанял или кто действительно мог стоять за этим — мы работаем над этим. М.Р.Д. работает над этим. «Архангел» работает над этим. Полиция Нью-Йорка работает над этим. Тебе не нужно над этим работать, Ник. Не сейчас.