Страница 33 из 79
Но их там просто не было.
Огромный вампир с чёрными как смоль волосами, которого Майкл в последний раз видел привязанным к столу, тоже исчез. Ни один другой вампир не был вытащен из холодильника, чтобы заменить его. Установка валялась на полу вместе с брызгами крови, как будто кто-то выдернул иглы из его руки и шеи, не оказывая давления на раны.
Эти нити крови свернулись на полу, странно тёмные и нечеловеческие с виду.
Текстура и тошнотворно-сладкий запах заставили Майкла поморщиться.
Он огляделся вокруг, но не увидел ничего, что могло бы ему что-то сообщить.
Кроме установки и крови, он ничего не видел.
Он поднял взгляд и посмотрел на морозильную камеру. Сделав это, он понял, почему здесь стало ещё холоднее, чем ему помнилось.
Как и дверь из погрузочного отсека, дверь в морозильник была открыта.
Из отверстия сочился пар, поднимаясь к потолку. Капли конденсировались там, постепенно увеличиваясь и капая вниз на пол.
Майкл подошёл к двери холодильника.
Теперь он направил пистолет на проём.
Отодвигая дверь локтем, он расширил проход с нескольких дюймов до метра с лишним, шагнув в сторону, чтобы оттолкнуть толстую панель, но не отрывая глаз от внутренней части морозильной комнаты и не опуская пистолет.
Из открытого проёма валили клубы пара, так что ничего не было видно.
Руки тряслись. Майкл морщился от холодного воздуха, моргал и смотрел в проём, пытаясь совладать с колотящимся сердцем.
Казалось, прошли минуты (но, вероятно, всего лишь секунды), прежде чем что-то стало видно.
Он смотрел внутрь морозильной камеры, теперь целясь из пистолета в пустоту и уставившись на тела на полу.
Тела вампиров, которые он помогал туда складывать, остались на прежнем месте.
Они с Мелиссой сложили их по два-три возле промышленного стеллажа слева от двери — все голые, белые как мел, неестественно жёсткие.
Эти тела выглядели застывшими в состоянии постоянного шока.
Они смотрели в пустоту молочно-белыми глазами с широко распахнутыми и неестественно обмякшими веками. Рваные дыры образовывали чёрные и алые звездообразные формы на их обнажённых грудных клетках там, где были вырваны сердца. Остальная часть их кожи была белой как мел, цвета свежего снега. Их осушенные вампирские тела казались странно старыми, странно иссохшими после сбора урожая. Они были похожи не столько на мёртвых животных, сколько на восковых кукол или реквизит для фильма.
Несмотря на всё это, вид у них был знакомый.
Майкл уже видел их раньше.
Гораздо тревожнее вида осушенных трупов вампиров было осознание того, чего там не оказалось.
Более крупные, неосушенные вампиры исчезли.
Все шесть тел, которые были заморожены здесь в ожидании сбора урожая, исчезли.
И тут Майкл увидел их.
Кто-то бросил их поверх груды мёртвых вампиров в задней части морозильника, так что он упустил их лица и очертания при своём первом осмотре содержимого морозильника. Если взгляд Майкла и скользнул именно по их очертаниям, то его разум определил их как очередных двух мёртвых вампиров.
Потом он увидел длинные, вьющиеся светлые волосы Мелиссы.
До него также дошло, что на ней имелась одежда.
Сегодня у них не было женщин-вампиров.
Ни один из вампиров, которых они собрали и осушили, не носил рубашку или обувь после того, как с ним закончили. А на двух телах, которые Майкл теперь заметил, имелось и то, и другое. Пока пар продолжал клубиться в открытом пространстве, он заметил её тонкие руки, бронзовую кожу, фиолетовую кофточку бэбидолл, чёрные брюки, армейские ботинки. Он заметил её маленькие пальчики, но в них было что-то странное.
Во всём этом было что-то странное.
Её рука лежала на плече мёртвого вампира, полураскрытая, в почти умоляющей позе, украшенная серебряными кольцами, но пальцы были деформированы, как будто кто-то переломал их все в нескольких местах, раздробив кости внутри.
Он посмотрел мимо неё.
Вот тогда-то он и разглядел очертания мужчины-человека.
Феликс.
Сразу справа от её спутанных светлых волос он увидел лицо Феликса, уставившегося в потолок морозильника. Его глаза были неестественно широко раскрыты — даже шире, чем глаза мёртвых вампиров. Его лицо выглядело деформированным, как и её пальцы.
Все капилляры в его глазах лопнули, оставив белки ярко-красными.
Майкл придвинулся ближе, тяжело дыша, и теперь каждый нерв в его теле был начеку. Он снова сжал пистолет, обходя ряд мёртвых вампиров и держась в стороне, пока шёл по проходу. Он изучал лица и расположение каждого из них, убеждаясь, что они мертвы, что они все голые, что у них у всех есть эти рваные дыры в груди.
Он узнал каждое лицо, каждое тело.
Все они безошибочно мертвы.
Все, кроме одного, были вампирами, которых он собственноручно убил, используя аллигатора, чтобы вырвать сердце из груди. Единственным исключением был тот, которого Мелисса захотела убить сама — тот, что лежал ближе всего к двери морозильника.
Затем Майкл встал над двумя людьми.
Он уставился вниз, наполовину не веря своим глазам.
Как и вампиры, они оба были неопровержимо, безвозвратно мертвы.
Лицо Мелиссы в профиль, наполовину скрытое волосами, демонстрировало те же красные глаза, тот же пустой взгляд и восковую кожу, что и у Феликса. Её лицо тоже выглядело деформированным, искажённым. Её плечи были неровными, такими же переломанными, как и руки. Как и её ноги.
Эти двое выглядели какими-то более реальными, более пугающе физическими, более похожими на животных, более…
…Ну, более мёртвыми, чем мёртвые вампиры.
Может быть, потому, что они по-прежнему выглядели более или менее по-человечески, несмотря на красные глаза и посеревшую кожу. Даже с их изломанными телами, смещёнными костями и лицами Майкл видел в них человечность. Или, может быть, он каким-то образом почувствовал, что они сродни ему самому.
Может быть, потому, что в их телах всё ещё присутствовала большая часть их крови.
Майкл вглядывался в их лица, пытаясь понять смысл происходящего, признать реальность происходящего.
Что, чёрт возьми, с ними случилось?
Кто это с ними сделал?
Он всё ещё смотрел вниз…
Когда почувствовал движение позади себя.
Майкл резко обернулся, сердце подскочило к горлу.
Он поднял пистолет, целясь в дверь морозильника, как раз когда тяжёлая панель захлопнулась с громким щелчком. Майкл целую секунду в шоке смотрел на закрытую дверь.
Затем он опустил пистолет и побежал к выходу.
Он навалился всем весом на серебристую дверь, но та не поддалась.
Посмотрев вниз, он ударил ладонью по кнопке аварийного открытия двери — большой, круглой, белой пробке в середине панели, размером больше, чем его ладонь.
Дверь не открылась.
Он снова нажал на механизм разблокировки. Он продолжал бить по ней, с каждым разом всё сильнее, но тяжёлая металлическая панель не двигалась.
— Эй! — Майкл повысил голос до крика, не думая о том, как это глупо, пока он уже не сделал этого. Паника охватила его, пересиливая разум, пересиливая логику. Он навалился плечом на дверь, ударив ладонью по кнопке открытия. — Эй! Здесь кто-то есть! Выпустите меня! ВЫПУСТИТЕ МЕНЯ!
Его слова звучали глухо, окутанные клубами пара.
Его голые руки, пальцы, шею и лицо уже покалывало от холода, несмотря на пот, который выступил на коже, пока Майкл смотрел на закрытую панель. Он смотрел, как клубится его дыхание, и чувствовал, как нарастает паника.
— Эй! ВЫПУСТИТЕ МЕНЯ! ВЫПУСТИТЕ МЕНЯ ОТСЮДА!
Никто не ответил.
Дверь не шелохнулась.
— ВЫ НЕ МОЖЕТЕ ОСТАВИТЬ МЕНЯ ЗДЕСЬ! — чувствуя, как сердце колотится о рёбра, он выпалил: — Я ЧЕЛОВЕК! Я ЖЕ ЧЕЛОВЕК, ЧЁРТ ВОЗЬМИ! ВЫПУСТИТЕ МЕНЯ!
Если кто-то и услышал его, то не издал ни звука.
Ему не ответили.
Он мысленно кричал, звал брата.
Он звал своего брата, своего лучшего друга.
«ПОМОГИ МНЕ! ПОМОГИ МНЕ, БРАТ!»