Страница 5 из 13
Я резко отшагнул и захлопнул багажник.
– Совсем баран? Приказ работать тихо тебя не касается?
Эдик осмотрел окрестности, очертания неизвестного завода на том берегу, уснувшие магазинчики, многоэтажки рядом, пруд и хмыкнул:
– Да уж, Кролик Роджер и без нас пошумел. Походу камер в обозримом пространстве нет.
– Поэтому делаем ноги и быстро, – распорядился я.
Всю дорогу в висках пульсировали две мысли: как избавиться от Эда и не прихватил ли девчонку инсульт. Даже голову заломило. К счастью, Эд зевнул и скорчил недовольную гримасу:
– Вторые сутки без нормального сна. Зубр жестит.
– Иди спи. Я справлюсь.
– Но Зубр…
– Не терпится фонариком посветить и лопату подержать? – усмехнулся я дружелюбно. – Я что, первоклассник? Справлюсь сам.
– Куда поедешь? – вздохнул Эд.
– В Кумженку, там есть нехоженые дебри.
– Ну да, – хмыкнул Эдик, поигрывая стволом. – У тебя же тут бабка жила?
– Да, пока жива была, в детстве проводил в Ростове каникулы.
– Потому Зубр тебя и выбрал?
– Нет. Я работать умею.
– Ну ладно, уговорил. Ты у нас салага, тебе и копать. Фотку пришли.
– Я кретин, по-твоему?
Эд рассмеялся, ткнув в меня пальцем и скалясь не очень хорошими зубами, добавил:
– Зримо, нет.
Я высадил Эда в центре, где тот оставил на парковке машину, и быстро погнал. Соображал тоже быстро, куда везти мелкую. Естественно, не в Кумженскую рощу. Вспомнил об адресе, который мне дали на непредвиденный случай, если что-то изменится и придёт распоряжение уже от наших – выкрасть обратно «Кролика Роджера» и поместить в безопасное убежище. Пока такого приказа не поступало – опальный беглец был расходным материалом. Но не эта невесомая балда в моём багажнике…
Спустился по узкой дороге через пустырь и кушери[4] к Дону, объехал высокий забор, обнесённый сверху колючей проволокой. Открыл ворота, дом, багажник. Тёмная домина высилась прямо на берегу. Поднимая на руки мелкую, обнаружил, что пальцы дрожат. Убежище оказалось большим, двухэтажным и необитаемым. Комнаты застыли в состоянии вечного ремонта – гипсокартон, банки с краской, полиэтилен и отсутствие мебели. Зашибись.
Я застыл с крохой на руках, осматриваясь, как хищник в засаде. Увидел лестницу, ведущую вниз. Вот там-то и было логово, практически бункер – готовая спальня с санузлом, коридоры, подсобное помещение, похожее на аппаратную рубку. Тоже всё замершее в цепком паутинистом ожидании, словно на тумблере выключили время.
Размышлять было некогда. Я врубил электричество, отопительный бак одной рукой. Затем положил девочку на кровать в единственной оборудованной спальне. Снял с неё куртку, стараясь не трясти голову. Сел рядом по-прежнему с мыслью об инсульте. Да, это было меньшее из зол.
С волнением вглядываясь в красивое тонкое личико с тенями от длинных ресниц на бледных щеках, я подумал, что и лучшее «зло» в данном случае неприемлемо. Я аккуратно закатил ей рукав. Вспомнил, что без тонометра давление можно померить с секундомером…
И тут она пришла в себя. Странное, беспримерное облегчение прокатилось по груди, будто я сам ожил. Но пульс всё равно замерил. Потом выдохнул удовлетворённо.
– Всё нормально, – сказал я, внутренне улыбаясь и не понимая, отчего мне вдруг так хорошо.
По сути, ничего хорошего не было. Я попал. И риск испортить с трудом наработанную легенду, всю работу насмарку теперь таращился на меня и хлопал ресницами. Она забавно попятилась от меня попой назад по кровати, ёрзая и обещая начало проблем.
– Вы кто?
«Я баран», – сказал сам себе я, а ей вслух на писклявые претензии добавил:
– И на кого я похож?
– На терминатора, – ляпнуло чудо.
– Повтори слово «терминатор», – сказал я, на всякий случай ещё раз удостоверяясь, что обошлись без последствий – при инсульте человек не способен повторить за тобой длинное слово.
Девчонка повторила, опешив. Я совсем расслабился.
– Ну так меня и называй.
Глядя на неё, хотел предложить Бармалея, но так даже забавнее. Подумалось, что страх навредить ей пришёл раньше, чем я толком рассмотрел лицо. Хорошенькая! Действительно милашка, как сказал Эд. И совершенно игрушечная. Ни за что не скажешь, что ей уже есть двадцать. Я вспомнил о мерах безопасности и сунул нос в её сумку. Удивился: надо же! Балерина! Бормочет о театре. Мне отчего-то вспомнилось моё несбывшееся прошлое, но я тут же отбросил никчёмные мысли. Какой смысл думать о том, что не случилось?
Пугать её не хотелось, смотреть на неизбежные слёзы тоже. Я вышел и отправился исследовать убежище, всё больше осознавая, что встрял, как рак в укропе. Похоже, теперь я буду метаться между ней, Зубром и моим закрытым каналом связи, потому что там подобную самодеятельность не одобрят. Возможно, и не поймут, списав на непрофессионализм и не соответствующую задачам чувствительность.
Но иначе я не мог. Это осознание сложилось в груди, как дважды два.
Ладно, будем решать проблемы по мере поступления. В конце концов, лавировать, учитывая обстоятельства – необходимость, а не блажь. Как и обязанность защищать гражданских, данная под присягой.
Я бродил по дому, осматриваясь и всё больше ощущая себя в тисках. Долго здесь задерживаться нельзя, нужно будет возвращаться к Зубру. Но не наделает ли Евгения Алексеевна Берсенева, которую я запер внизу, глупостей? Существо творческое, эфемерное, мало ли…
На окне недостроенной кухни я обнаружил аптечку, в ней тонометр и успокоительные. Не просроченные.
За окном шумела чёрная поросль, плескал Дон, еле заметно белела полоска песка перед тёмными водами. Я вышел осмотреться. Надо же, дом на самом берегу! На несколько километров вниз по течению виднелись огоньки нового жилого массива, как иллюминаторы корабля Дарта Вейдера в черноте Вселенной. Хорошо, что сейчас не лето и погода дрянь. Летом бы вокруг мельтешили катера, лодки, рыбаки и любители пикников.
Чёрт, а её же кормить чем-то надо! А если я буду занят сутками?! Придётся сгонять в круглосуточный супермаркет. Так, а что едят балерины? Хм, судя по весу, ничего.
Я решил спуститься к ней, попросить список необходимого и дать Персен из аптечки, чтобы не рыдала всю ночь. Глупая, она даже не понимает, кто из нас в большей ловушке! Спектакль у неё, видите ли… Роли, пуанты. Я нащупал в кармане куртки пистолет. Контраст, однако. Мда…
С ползущей по суставам, как грипп, досадой я остановился у двери в спальню-бункер, прислушался. Тихо. Так и сидит, забившись, как котёнок, в угол?
Я достал ключи из брюк и бесшумно открыл. На голову обрушилось что-то тяжёлое. Со звёздочками из глаз я начал оседать по дверной притолоке к бетонному полу. В голове мелькнуло:
«Лучше б я завёл попугайчика…»
Глава 5
Терминатор
Голова гудела, как пустой казан из-под узбекского плова, по которому жахнули молотком. Я схватился за черепушку рукой, на ладони осталось липкое пятно. Всмотрелся ошарашенно в вымазанные пальцы.
Кровь?! Эта муха разбила мне голову в кровь?!
Она. Мне. Дожили…
В расплывающийся фокус перед глазами попал проём открытой двери и коридор. Следы мелких лапок в кроссовках на бетонной пыли. Сбежала!
Я был в отключке? Сколько? И чего я сижу?
Оттолкнувшись руками от стены, я вскочил и тут же пошатнулся, голову так повело, что я за малым не рухнул обратно. С усилием удержался на своих двоих, а в ушах зашумело сильнее. Шагнул вперёд и чуть не споткнулся о гантель килограмма три на вид.
Мелкая пакостница меня вот этим приложила? Как удержала-то, Муха, тяжесть такую и где взяла? Обернулся, скользнул взглядом в пустую комнату и мимоходом отметил: ага, встала на стул. К счастью, размаха не хватило грабануть со всей дури, а то бы валялся тут с проломленным черепом, как кокос под пальмой. Липкое и горячее ощущалось по всей левой стороне – от головы и за шиворот. Пахло кровью. Ну, хоть не мозгами.
4
Кусты, заросли (казачье)