Страница 5 из 8
–Ухажёров у неё наверное тут, тьма тьмущая, – покосился на вновь расслабленно раскорячившегося сержанта. Разглядывающий грязный, затоптанный, пол сержант иронично хмыкнул:
–Ага, чичас! Нема дурных! Она тут, в первую же неделю, одному подполу руку сломала, а там бычара, – кивнул на стоящего, у входа во внутреннюю часть РОВД, омоновца, – похлеще этого…
–Подожди, подожди, – встревоженно выпрямился сидящий на скамейке Алексей, – ведь это же – служебное…
–Да нихрена ей за это, ничего не было, – с готовностью "потянулся" к нему "свой пацан", одного взгляда глаза в глаза было достаточно, чтобы понять кто есть кто, – обставили короче всё, как будто он сам упал…
–А он, вроде бы, как бы, и падать правильно не умеет, – тихо рассмеялся Алексей Петрович.
–Ну да! Вроде как! – совсем "возбудился" рыженький, веснушчатый пацанчик, – мы вот, с пацанами, до сих пор спорим, да как так-то, ведь она его, в два раза, легче по весу. Ну как? Это ж только в сказках голливудских…
–Бывает, братишка, правда бывает, я тебе говорю…, – увесисто аргументировал Алексей глядя прямо в серо-зелёные, доверчиво лупающие глаза.
–Сплетничаете? – серебряным колокольчиком звякнул сзади девичий голосок. Алексей Петрович торопливо отвернулся от испуганно вспрянувшего сержанта: "Как она? Ага переобулась, туфли мягкие, без каблуков, значит на машине, на своей, домой поедет, ну само собой, у такой дивчины, своё "точило" должно быть, туфельки-то, вон у "золушки"…, мать честная! Сколько ж такие стоят?!"
–Ага…, ну, ну, – мурлыкнула "кошечка", уронив портфель на скамейку рядом с Алексеем Петровичем и застёгивая, накинутое наспех, кашемировое пальтишко. Деловито, выхватив из портфеля и отдавая сержанту какую-то бумажку:
–Всё, Саша, ты свободен, это отдашь старшему по смене, – повернувшись с трудом поднимающемуся со скамейки Алексею, – а, Вы, пока меня подождите, я, Вас, домой подвезу… И не спорьте со мной! – взвился под потолок командный голосок.
Стоящий за её спиной, собиравшийся было уходить, старший сержант, поймав взгляд Алексея Петровича, умоляюще вскинул вверх руки, жестикулируя как сдающийся в плен "фриц".
–Хорошо. Как скажете…, Жанна Валерьевна…, – тяжело мотнул башкой, еле держащийся на ногах "старый мерин".
–Вот так-то лучше, – удовлетворённо учительским голосом завершив "воспитательную беседу", впорхнула в дежурную часть. Молниеносно что-то отдавая, и в чём-то расписываясь, успевая о чём-то радостно щебетать с совсем уже старым, каким-то помятым капитаном: "Что, неужели уж совсем работать некому, дядьке уж давным-давно пора на пенсию. Да знаю, знаю, вижу уже, не совсем слепой", – ответил Алексей на сочувственный взгляд "стрелянного воробья", делающего вид, что внимательно слушает, что-то ему "втирающую" девчушку, – "и не совсем дурак, как кажется, понимаю, что "попал" я, "попал по полной программе"… О, Господи, мой Господи! Помилуй и Спаси! Помоги мне из этого выпутаться, не сумею я сам, не смогу…"
–Получайте свои личные вещи, расписывайтесь и на выход, – выскочившая из дежурной части "расследовательница", пританцовывала, как удерживаемая за узды, готовая сорваться в галоп.
–Здесь не всё, – прервал Алесей Петрович монотонное бормотание "стрелянного воробья".
–А? Что такое? Чего не хватает? —поддельно-неискренне удивилась "хитрая лисичка", слегка смутившись под укоризненными взглядами Алексея и старого капитана, заюлила, – ах, это…, ну знаете, всё-таки странный запах от них, я решила их на экспертизу, а то мало ли что…, вот, – ткнула пальчиком с аккуратно-коротко подстриженным ноготком, в опись, – бусы женские, деревянные, светло-бежевые, одна штука…, да не беспокойтесь, Вы, Алексей Петрович, два-три дня и я их Вам отдам…, а, что? – тон голоска сменился на издевательски-сочувственный, – трудно, Вам, без них будет? Больше никаких других украшений нет? Нечего будет на шею одеть?
–Жанна Валерьевна, – снова подчёркнуто интеллигентно-вежливым тоном начал Алексей, – вы же прекрасно знаете – для чего нужны чётки…
Скривившись, как от горькой микстуры, девушка нетерпеливым жестом прервала Алексея Петровича и рванулась к выходу. Как заарканенный пленник, пожилой мужик потянулся за ней.
"Ух, на улице то – как хорошо! И дождь закончился…, так, девушка-красавица, на чём же, Вы, меня прокатить хотите?" Пискнула сигнализация. "Ну, канешна! Белый "крузак"! Ну, кто бы сомневался!" Машинально глянув на передок авто: "Оба-на! А номерочки то! Ну, Лёха…, держись, Лёха, изо всех сил держись!"
Запрыгнувшая, как на коня, в машину Жанночка, приоткрыла дверцу и привстав, вытянувшись наружу, посмотрела на быковато топчущегося перед капотом "старого пердуна":
–Ну, хватит уже "тормозить" то, ну, садитесь уже, да поехали, – раздражённо захлопнула дверку машины.
–Ты смотри какая, понукает она, не запрягла, а уже понукает, – еле слышно пробормотал себе под нос Алексей Петрович, подходя к правой задней двери и открывая её.
–Нет, нет, нет, – категорично скомандовала офицер милиции, – сюда.
Аккуратно захлопнув заднюю, Алексей подошёл к уже открытой передней двери джипа: "Вот "шило то в заднице" у неё, ну неугомонная, ладно хоть до дома здесь минут пять ехать, а то ж такая любого "укатает", ну блин…"
–А, что, Вы, там, когда к машине подходили, себе под нос бормотали? – поинтересовалась "любопытная варвара", вся неспокойно крутясь, подпрыгивая на сиденье.
"Да ещё и глазастая, чтоб тебя, этож надо, как в темноте разглядеть умудрилась, что у меня губы шевелятся, что, как у кошки, зрение, что ли?"
–Да это я так, сам с собой.
–Ну, а всё-таки?
–Да подумал, машина такая хорошая…
–Врёте!
–То, что сесть лучше на заднее сиденье, чтобы соблазна, за коленку подержаться, не возникло…
–Опять врёте! – вновь задорно парировала достойная противница, продолжив кокетливо-масляным голоском, – хотя с другой стороны…, а может я и не против?
–Жанна Валерьевна, ну может хватит уже, на самом деле? Я ведь, Вам, в отцы гожусь. Одна, Вы, похоже у мамы с папой, избаловали они Вас донельзя, – устало-искренне проговорил Алексей, не глядя на враз притихшую шалунью.
Жанна завела машину и сосредоточенно вглядываясь в отброшенную светом фар темноту, проговорила:
–Алексей Петрович, вы же умный человек, вы же понимаете, что я от вас не отстану, – забарабанила пальчиками по рулю машины, – может, всё-таки, вернёмся в отделение и, Вы, мне всё честно расскажете?
–Явку с повинной мне предлагаете? – негромко рассмеялся сквозь дикую усталость Алексей, полусогнувшись и закрыв, потирая ладонью глаза и лоб. Выпрямившись и посмотрев прямо в глаза напряжённой, как сжатая до предела пружина, "спарринг-партнёру":
–Я так предполагал, что допрос уже закончен, так что с, Вашего, позволения, раз уж, Вы, никак не угомонитесь, я уж как-нибудь, сам, пешком…
–Да никуда, я, Вас, не отпущу! – Жанну "сорвало с нарезки", – будешь рыпаться, щас оформлю вторичное задержание и до утра в обезьяннике просидишь!
–Да, уж лучше в обезьяннике, с бомжами вонючими, чем рядом с коброй африканской, – спокойно ровным голосом проговорил достойный муж, попытавшись открыть заблокированную дверку джипа, – Жанна Валерьевна, будьте хорошей девочкой, откройте пожалуйста дверь.
Удар пробил противника, личико девушки исказилось злобной гримасой, взметнувшаяся, для удара ребром ладони, рука остановилась в миллиметре от горла не дрогнувшего, не моргнувшего Алексея Петровича.
"Ощущение, как будто режиссёрская пауза в кино…", – вздохнул сам про себя Алексей, – "всё как будто замедлилось, и тишина мертвецкая…," – слегка покосившись на Жанну, тут же отдёрнул взгляд, – "ибит твою налево! Да она ж не "тормозит", так же воспринимает реальность! Господи! Помилуй меня! С кем ты меня столкнул?! Зачем?!"