Холод надежды

Кошелев подробно по-военному докладывал шефу о ситуации на золотом прииске Леонтиевский ручей, самый крупный из трех объектов золотодобычи, принадлежащих Савельеву.

– Владимир Эдуардович, этот прииск уже много лет контролирует наша корпорация Star Invest – бывший военный замолчал, словно обдумывал очередную фразу, – Леонтиевский прииск мы отбили у управляющего по имени Данг, поставленного старым вором в законе по кличке Дед, когда этого вора еще советское правосудие отправило за решетку.

– Наш прииск расположен в окрестностях Белогорска, – Савельев вытащил карту Амурской области, поводил по ней пальцем.

Майор взял со стола карандаш, бегло взглянул на карту и обвел необходимое место овалом.

– В результате нападения на наш объект бандитов, трое охранников погибли, четверо ранены, а остальные согласились работать на Данга. – бывший военный не любил сообщать шефу плохие новости и прекрасно понимал, что его слова уже вызвали гнев у банкира.

– Пора поквитаться с этим Дангом! – Прошипел Владимир Эдуардович.

– Группировка Вьетнама очень мощная в регионе, местную перестрелку амурские СМИ назвали спором хозяйственных субъектов. – Майор посмотрел на пунцовое лицо шефа, – Данг планировал приурочить захват прииска к выходу старого вора, но Дед умер незадолго от своего предполагаемого освобождения.

– Если этот управляющий лишился поддержки вора в законе, то нужно отбить, вернуть нашу собственность, как можно быстрее.

– Мне собирать бойцов? – Константин посмотрел на бокал и неприятно покусал нижнюю губу, словно ему было предложено какое-то непотребное пойло.

– Костя, сам собираешься лететь на восток? – Савельев допил свой бурбон.

– Нет, – коротко бросил Кошелев, – отправить хочу моего зама и с ним еще двенадцать бойцов, вылет запланирован на послезавтра, если нет возражений.

– Вопрос с уголовниками нужно решить раз и навсегда, как можно скорее. – Савельев полистал свою записную книжку, нашел нужную страницу и выписал контакт на листок, – там у нас появился новый прикормленный полковник, прикрытие силовиков тебе не помешает.

Константин, молча взял листок с фамилией и телефоном благовещенского полковника и не прощаясь, покинул кабинет своего шефа. Савельев за годы своего бизнеса, общения с людьми из самых разных групп, давно перестал испытывать чувство страха. От отставного майора, что он вытащил из уголовного процесса, приблизил к себе и назначил руководить службой безопасности, исходила какая-то необъяснимая по мощи сила, поэтому Савельев при общении с Константином спинным мозгом ощущал неприятный холод.

***

Никита прошел по длинному открытому туннелю, слева и справа вздымались бетонные плиты с колючкой сверху, с лязгом распахнулась последняя металлическая дверь и пенитенциарная система выплюнула парня за пределы зоны. Никита сделал нерешительный шаг и замер, но захлопнувшаяся тяжелая дверь сильно толкнула, чтобы удержать равновесия пришлось пару раз шагнуть вперед. На противоположной стороне пыльной дороги из припаркованной машины высунулась голова Фила Райли.

– Хай, Никита, – прокричал американец с улыбкой на лице, – ты еще долго стоять будешь?

Никита обрадованно припустил к машине, забрался на заднее пассажирское сиденье и только тогда увидел Угрюмова. Вместо улыбки, Угрюмый натянул одну из своих доброжелательных гримас.

Райли повернул ключ зажигания и двигатель завелся, он оглянулся назад, указал на сумку, лежащую на полу между сиденья, заметил: "Скидывай лагерное, переоденься в нормальную одежду" и машина, набирая скорость помчалась по дороге, возвращая Никиту в нормальную жизнь.

– Рад видеть тебя на свободе! – Угрюмый в пол-оборота повернулся к Никите. – Еще до своей смерти Дед связался с Филом и приказал забрать меня, когда три месяца назад я оказался на свободе.

Григорий Никифорович Платонов, получивший на зоне кличку Угрюмый за свой мрачный и неразговорчивый вид, обладал гражданской специальностью геолог. Смотрящий предусмотрительно предположил, что геолог пригодится Никите и Дангу на золотых приисках. За свою прошлую жизнь Платонов побывал в самых разных регионах и обладал ценным опытом работы в геологоразведочных экспедициях.

Фил, не отрывая своего внимания от дороги, лавируя между ухабами, мчался к известной ему цели и после короткого рассказа Платонова принялся энергично рассказывать о годе работы инвестиционного фонда.

– СМИ создали облик среднего россиянина, как обнищавшего в ходе перестройки, шоковой терапии и переходного периода, – Райли хохотнул, – наши уральцы несли деньги, чуть ли не мешками. Поразительная русская беспечность и доверчивость.

За год с небольшим, фонд Медная гора смог вытащить из карманов уральцев огромную сумму, часть средств фонд выплатил чиновникам и наиболее расторопным гражданам. Далее засветившиеся честные бизнесмены объявили фонд банкротом, но на счетах, казалось бы, перспективного предприятия, ничего уже не осталось. Свой процент получили Добров с Чесловым, оставшуюся сумму в размере более пятидесяти миллиардов рублей Райли сумел спрятать на счетах надежных банков и в акциях особо ценных компаний.

От пересказа Фила об успешной афере Никита хмурится, считая себя соучастником грабежа уральцев, но американец, заметив в зеркало заднего вида недовольство.

– Никита, напрасно ты злишься, – американец снова сосредоточился на дороге, – во-первых люди сами несли деньги в фонд, никто их не грабил, а во-вторых большая половина этих денег твои, хотя нужно быстро решать и вкладывать эти средства, а то российские чиновники опять что-то придумают, девальвируют рубль или что-то другое.

Райли и Никита периодически что-то обсуждали, спорили, а Платонов почти молчал на протяжении всего долгого пути, он лишь посматривал на Никиту и на американца. Когда автомобиль, управляемый Райли, подъезжал к городу Никита почувствовал усталость и тихо заснул. Платонова растолкал парня, Никита покрутил головой, машина была припаркована возле подъезда новостройки. Мужчины поднялись в новенькую четырех комнатную квартиру, еще пахнущую шпаклевкой и краской, но хорошо обставленную.

– Фил, чья эта хата, без вопросительной интонации спросил сонным голосом Никита.

– Прикупил два месяца назад, недавно закончили отделку, – Райли устало улыбнулся, – на кухне в холодильнике найдете, чтобы перекусить, а я устал, пошел спать.

Никита быстро принял душ, чувствуя, что засыпает, прошел в комнату и улегся на кровать, заправленную хрустящей белоснежной простыней, потянул на себя воздушное одеяло и мгновенно уснул, как когда-то давно в родительском доме.

Утром Никита проснулся от разговора мужчин, быстро собрался и заметил Платонова, высунувшего голову из-за косяка.

– Ну, ты, брат, мастер спать. – Угрюмый хмыкнул, в общем, правильно, мы же свободные люди, и никто нам не может указывать, он как-то по-особенному с теплотой посмотрел, пошли, пора позавтракать.

Просторная кухня была хорошо обставлена, кухонные шкафы, со светлыми зеркальными фасадами подвешенными на двух стенах, с левой стороны от входа, тумбы под ними с дверцами и выдвижными ящиками, посередине – стеклянный овальный стол на квадратных металлических ножках и стулья с ажурными сверкающими металлическим спинками, с мягкими сиденьями, а в дальнем углу двухметровый холодильник и множество другой кухонной мебели.

Фил, причмокивая, намазывал джем на кусочек белого хлеба, на столе стояли корзинка с хлебом, вареные яйца и сосиски в тарелочке, две банки с джемом, а поодаль на тумбе электрический кофейник.

– Привет, тихо вымолвил Никита, он не стал занимать место за столом, мне нужно срочно что-то с паспортом придумать, а то со справкой об освобождении далеко не уделишь.

– Твой паспорт готов, забыл тебе вчера отдать, поэтому оставил на тумбочке в прихожей.

Парень повернулся, хотел пойти в прихожую, но Платонов протянул паспорт. Никита раскрыл документ, посмотрел на свою фотографию, пробежал по раскрытой странице глазами: "Григорьев Никита Сергеевич".