Страница 6 из 8
— Передай ему. И пусть сделает всё точь в точь, как написано!
— Поняла, госпожа.
Девушка подумала: как вовремя приехал нежданный гость! Теперь у неё всё получится.
— Итак, госпожа Иляна, вернёмся к вам. Мы остановились на том, что у вас не было мотива. Георге ни разу ничем себя не скомпрометировал. К нему не приставала грязь. Не могу представить, чем бы он мог вас обидеть.
— Это правда. Я совсем не знала господина Памантеску, но он показался мне хорошим человеком.
— А вот господин Стурдза вполне заслуживает вашей мести, не так ли? У меня возникла догадка. И она кажется мне не лишённой смысла. Изволите выслушать?
Ружа вернулась. Видимо, поручение она передала — в проходе, за спиной Баро, Виорика увидела ещё одну фигуру.
— Ружа, милая, так хочется пить. А я не уверена в безвредности того, что стоит на столе. Пожалуйста, принеси мне с кухни томатный сок.
— Сию минуту, барышня.
Виорика повернулась к гостям:
— Иляна Сареяну, появившись в замке, сразу привлекла моё внимание. Что-то в её облике показалось мне необычным. Но что? Я вспомнила, что, впервые увидев её, обратила внимание на похожие перстни, которые она носит на обеих руках. Но больше увидеть их мне не удалось, дама не снимает перчаток. Как вы видите, левая рука её до сих пор в перчатке. Зная о нехватке слуг в замке, она была уверена, что я сама буду разливать суп, и села рядом, чтобы предложить мне помощь в раздаче тарелок. Села по правую руку, зная, что я левша. В левой руке я держала черпак — и тарелки могла передавать только направо, через госпожу Иляну. У неё была возможность отравить любого из нас. Но хотела она смерти только одному — господину Николаэ Стурдза!
Николаэ побледнел. Елена же не поверила:
— Милая, он, конечно, не тот, за кого я его принимала. Но почему?
— Помните, мама, я спрашивала сегодня о сорванном венчании? Вы знаете подробности?
— Священник узнал обманщицу. Подумать только, второй раз выходить замуж при живом муже!
— А кто первый муж? Помнится, дело замяли. Но я вспомнила: я читала в газетах, и сегодняшняя дурно написанная новелла освежила мою память. У девушки была сестра — Илона Драгаеску... Вы не заметили, мама, что наша гостья Иляна Сареяну и господин Стурдза как будто знакомы?
— К чему ты, Виорика? Если и знакомы, что с того?
— А знаете ли вы, что Николаэ Стурдза был женат? К сожалению, о супруге я ничего не знаю. Только то, что она рано умерла.
Госпожа Сареяну вскочила, опрокинув стул, бокал и закуски со стола.
— Милая, успокойтесь. — Виорика схватила девушку за руку в перчатке.
— Виорика, боже мой, а если там яд? — Вскрикнула Елена.
— Яд, мама, в сердце у господина Николае Стурдза. — Младшая Ипсиланти повернулась к Иляне Сареяну. — Я приняла вас за его исчезнувшую, якобы умершую жену: столько в ваших глазах было ненависти. Но… покажите ваш перстень! — Виорика стянула с девушки перчатку. На безымянном пальце оказалось почти в точности такое же украшение, как и на второй руке. Но буква была другой.
— Здесь выгравировано: “А”. Ведь она ваша сестра — Ана Стурдза, в девичестве Ана Драгаеску? Никто не догадался, что обманщица Драгаеску, попытавшаяся второй раз выйти замуж, — на самом деле госпожа Стурдза, считавшаяся мёртвой. Что с Аной, милая, скажите мне?
— Повесилась.
Елена шумно вздохнула. Николаэ, слушавший молча, хотел вмешаться, но Баро положил руку ему на плечо. Госпожа Сареяну, вернее, Илона Драгаеску, продолжила:
— Мы из обедневшего аристократического рода. — Она запнулась, чуть не сказав: “так же, как и вы”, но сдержалась. — Выйдя замуж, сестра жила довольно уединённо. Мерзавец Стурдза не давал нам видеться, не выводил Ану в свет. Когда он выгнал её из дому, заплатив гроши за молчание, и сказал всем, что жена его покинула этот мир, свет принял ложь. Развод плохо сказался бы на его репутации. Судьба улыбнулась Ане, пообещав счастье во втором браке. Но… не сложилось.
— И вы решили отравить господина Николаэ? Поэтому и сняли перчатку, чтобы удобнее было бросить в суп щепотку соли? Носили яд на своей груди, у сердца!
— Если бы эта соль, проклятая соль из его соляных шахт, могла пропитаться моей яростью и болью, их одних было бы достаточно, чтобы его убить.
— Но ведь вы использовали настоящий яд, госпожа Иляна?
— Я… я не зна… — она неуверенно покосилась на Андре.
Виорика задумалась: кто из них отравил Георге? Сделала ли это госпожа Илона, сняв перчатку и незаметно взяв соль из мешочка на груди? Или, быть может, отраву подсыпал прислуживавший за столом Андре, поняв, что девушка не справится? Мужчины сидели рядом: он мог ошибиться. Есть ли разница: Андре или Илона? Их сговор налицо. И виселица суждена обоим. А делится ли грех убийства надвое? Как знать?
— Вы… убили… не того. Не того, госпожа Илона, на чью жизнь покушались. Мы убедились, что у вас были и возможности, и мотив. Кто из вас посолил суп — не важно. Отравлены ли все порции — и готовы ли вы были заодно убить нас всех — тоже не важно. Мы живы, господин Георге мёртв.
— Но у вас нет улик. Как вы докажете, что отрава была в соли? — Неожиданно подал голос Андре. Илона встрепенулась, охваченная внезапной надеждой.
— Вот он — ваш оберег. — Виорика протянула руку и показала присутствующим шёлковый мешочек, лежащий у неё в ладони. — В нём соль. А отравлена она или нет — можем выяснить! — Виорика улыбнулась подоспевшей Руже. — Мне как раз принесли мой томатный сок! — Пригубив немного, она поставила кубок на стол — прекрасный напиток! Из отборных помидоров — привезли сегодня из деревни. Я лично выбирала лучшие. Но знаете что? Сок несомненно хорош, но в нём чего-то не хватает. — Виорика раскрыла мешочек, взяла оттуда щепотку соли и щедро посолила напиток. — Ну как, можно мне выпить это? Или, Иляна, простите, Илона, вы сами желаете попробовать? Если выпьете, я поверю, что вы невиновны. И, вместе с тем, поверю, что вы украшаете руку перстнем Аны — в память о счастливых днях с ней, тогда как соль на груди вы носили как напоминание о тяжёлой доле вашей бедной сестры.