Румынская соль

  Четверо молодых людей находились в кабинете, некогда принадлежавшем покойному отцу Виорики. Георге лежал на столе. Антон и младшая Ипсиланти стояли рядом. На софе красного дерева расположились Андре и Илона Драгаеску, вполне живая, хотя и весьма бледная.

  — Виорика, вы нас спасли! Но как вы обо всём догадались?

  Вопрос задал молодой человек. Девушка пожала плечами:

  — Дорогой Пауль, я ни в чём не была уверена. Узнав вас на кухне и выслушав, я признаться, до конца вам не поверила. О том, что Иляна Сареяну — это госпожа Драгаеску, я подумала тотчас же, как открылось ваше, Пауль, имя. Знакомство их с Николаэ Стурдза и взаимная неприязнь были ощутимы любому. И я решила, что перед нами Ана — якобы покойная жена и ваша разоблачённая невеста, пришедшая отомстить.

  — А то, что я сестра Аны, вы поняли по второму перстню? — Илона нежно улыбнулась, глянув на украшение.

  — Да. Почему вы не сняли перстень сестры хотя бы на этот ужин? Ваша перчатка привлекала внимание.

  — Её пальцы… — госпожа Драгаеску вздохнула — она была стройнее меня, и пальцы её были худы. Надев этот перстень однажды, я так и не смогла его снять. Для меня это стало знаком — моя сестра требовала отмщения. И господин Пауль разделил мой порыв.

  — Вы думали, что один из нас убийца? — Продолжил Пауль Мурузи.

  — Я рассудила, что вы оба думаете друг на друга, и без конца будете друг друга выгораживать — вздохнула Виорика. — Вы, Пауль, не знали, использовала ли Илона отравленную соль?

  — Не знал. Мы встретились на кухне, госпожа Драгаеску отдала мне мешочек с солью, попросив от него избавиться. Я не сделал этого сразу, решил проводить Илону к гостям.

  — А вы, милая, подумали, что раз вы не решились, ядом воспользовался Пауль? И почему-то ошибся, отравив не того?

  Девушка кивнула.

  — Да, Виорика, именно так.

  — Я счастлива, что вы оба оказались не способными на убийство. Мне жаль, я силой выбила у вас признание, Илона. Но вы выпили сок, хотя не знали, что я заменила соль.

  — Вы подстроили мою смерть, Виорика. Я могу жить, взяв другое имя. Пауль же остался неузнанным никем, кроме вас.

  — Вы передумали мстить?

  — Все это время я думала, что из-за моей жажды мести умер ни в чем не повинный человек. Господин Стурдза — мерзавец, но он не стоит того, чтобы я взяла на душу такой грех. Мне ещё вымаливать прощение для моей сестры.

  — Тогда уходите сейчас, ночью. Никто вас не увидит и никто никогда не узнает, что на этом обеде были господин Пауль Мурузи и госпожа Илона Драгаеску. Прощайте!

  Женщины обнялись, мужчины пожали друг другу руки, и странная пара, соединённая несчастьем и отчаянием, покинула замок. Виорика, Антон и устроенный теперь на софе со всеми возможными удобствами господин Георге, всё ещё не пришедший в сознание, остались в кабинете одни. Кедвенс осторожно коснулся головы девушки, поправив выбившуюся из причёски прядь.

  — Срезали волосы, жаль, они мне нравились. Вы похожи на невесту Дракулы, милая.

  Действительно, платье Виорики было залито выплеснувшимся из кубка томатным соком.

  — Дракулу придумал Брэм Стокер, а мы с вами сегодня спасли жизнь трём людям. Я сказала бы — четырём, если бы господин Стурдза заслуживал звания человек. — Виорика отстранила его руку, спрыгнула со стола, на котором они оба сидели, и подошла к окну. Её тревожила одна мысль. Суп — если в нём не было отравленной соли, кто же пересолил суп? Она припомнила, как маман отправила её на кухню, как Флоря просила её попробовать суп. О ком она думала, когда стояла над плитой, а рука её потянулась к солонке?

  — Меня удивила ваша записка, Виорика, хотя, зная вас, я бы уже должен перестать удивляться.

  — Спасибо, что подыграли. Кто бы мог подумать, что Илона упадёт в обморок? Увидев, с какой решимостью она приняла из моих рук “отраву”, я её простила. Хотела шепнуть ей, чтобы она притворилась. А она, переволновавшись, на самом деле лишилась чувств.

  — Вы считали, что она убила господина Памантеску, хотя планировала убить господина Николаэ, и всё равно решили её спасти?

  — Да. Я не могла допустить, чтобы господин Стурдза загубил жизнь и второй сестры.

  Антон Кедвенс взглянул на Георге.

  — И всё же, Виорика, эфир в бензине?

  — Ружа методом проб и ошибок нашла такое соотношение, чтоб получился отличный растворитель.

  — Довольно опасный для здоровья эксперимент. И вы ей не запрещали?

  — Руже дорог этот замок — она не потерпит и пятнышка. — Младшая Ипсиланти немного помолчала в раздумьях. — Кто бы мог подумать? Эфир сам по себе очень летуч... Знаете, как изготавливают духи? Эфирные масла растворяют в чистом спирте, чтобы донести до вашего носа их запах. А в нашем случае с эфиром роль такого растворителя сыграл бензин. С господином Георге всё будет в порядке?

  — Да, ему нужен покой.

  Девушка кивнула, отодвинула тяжёлую портьеру и взглянула в предрассветное небо. Вместе с первыми лучами солнца, пронизавшими серое утро, к ней пришло озарение, а за ним на душу снизошло спокойствие. Последняя загадка была решена. В тот самый момент, когда она солила знаменитый карпатский суп, все без остатка её мысли были заняты изобретением, появившемся на рынке благодаря двум людям — графу Альберту де Диону и механику Жоржу Бутону — прекрасным автомобилем типа AW, который она, в порыве восхищения, назвала Красным Дьяволом.