Страница 3 из 15
Ханна пожала плечами и села на место. Моя очередь. Все повернулись в мою сторону, и у меня перехватило дыхание.
Представь, что это концерт, представь, что это концерт. Надо дышать, иначе петь не получится. Окей, это просто концерт. Обычно у тебя получается выступать на них. Дыши… Дыши…
– Меня зовут Амели, – голос немного сорвался поначалу, но мне удалось его выровнять, – я только что переехала сюда из Шеффилда. Люблю писать песни, петь и играть на гитаре-е-е.
Мир не рухнул. Как и на моих выступлениях, люди немного улыбались, хотя и слушали меня без особого интереса.
– Амели, у тебя прекрасный голос, – радостно сказал Алистар.
Все снова повернулись, заставив меня превратиться в комок нервов и красных пятен. В этот момент я немного ненавидела Алистара – за то, что сделал меня центром внимания, выделив из толпы, хоть это и был комплимент. Я скрючилась на стуле и спрятала лицо за волосами, ожидая звонка.
Олимпийские игры унижения продолжались. Алистар заставил нас играть в «смешнейшие» игры для знакомства.
Одна из них называлась «Вжих-Вжух-Бах!», в ней мы должны были передавать друг другу «шар энергии», издавая при этом разные бредовые звуки и обезьянничая. Я говорила только «вжух» и тихо передавала воображаемый шар другим. Ханна делала так же, заодно бормоча себе под нос: «Кошмар, застрелите меня кто-нибудь». Я широко улыбнулась ей, показывая, что мы в одной лодке. Быть может, подружимся.
Затем нам раздали карты для бинго с фразами вроде «любит розовый цвет» и «любит бегать» – и нам следовало найти людей в классе, к кому относятся эти факты. У меня уже возникло желание уйти из колледжа и сообщить родителям, что образование – это не мое. Но все оказалось гораздо проще. Как только другим выпала карта бинго «приехала издалека», все сами стали подходить ко мне, и я должна была лишь отвечать им, что приехала из Шеффилда. Они делали пометки в своих картах и оставляли меня в покое, спокойно болтая между собой, словно эти задания были самой простой вещью на свете. Я стояла у стенки, судорожно сжимая в руках свою карту, потея и отчаянно желая вернуться в прошлое к своим старым друзьям. Вдруг рядом со мной возникла Ханна.
– Можешь притвориться, что любишь розовый цвет?
Я улыбнулась ей.
– О да, это же мой самый любимый, – пошутила я.
– Классно, какое совпадение, – она отметила это на своей карте, – так, а домашние животные у тебя есть?
– Разумеется, – кивнула я, – единорог.
– О, у меня тоже!
Наши улыбки стали еще шире. Я воспользовалась шансом записать ее имя на своем листе.
– Тебя ведь Ханна зовут, так?
– Ага. Если хочешь, я могу притвориться, что у меня был перелом.
– Заметано. Перелом чего именно?
– А всего. Я прыгнула в лифтовую шахту в знак протеста этим тупым играм. Переломала все кости. Уникальный медицинский случай!
Мы обе захихикали, чувствуя душевное родство.
– Так, у тебя кудрявые волосы? – Я продолжила сверяться с бинго-картой.
– Ну, когда завью их, да.
– Ты левша?
– Иногда я определяю по руке, какая сторона левая, а какая – правая, иначе забываю. Это считается?
– На все сто.
– Окей, моя очередь: ты когда-нибудь была в других странах?
– Ну, я из Шеффилда.
– Очень далекая страна, несомненно.
Внезапно Дарла закричала: «Бинго!» Мы похлопали ей, и в ответ она разыграла сценку, будто благодарит публику за награду на церемонии «Оскар».
В завершение Алистар рассказал нам, что и где находится на территории колледжа, объяснил, как пользоваться расписанием, и напоследок предложил обращаться к нему по любым вопросам. Он мне даже понравился, несмотря на экстравертность. Его уроки точно не будут скучными.
Наконец он отпустил нас; все вышли из кабинета, болтая друг с другом, словно уже были лучшими друзьями.
Я задержалась, стараясь запихнуть тетрадь в сумку. Ханна тоже долго копошилась, после чего подняла взгляд на меня.
– Ну, мы выжили. Ты чувствуешь себя достаточно проинформированной?
– Я, скорее, чувствую, что после сегодняшнего дня мне понадобится длительный курс психотерапии.
Она засмеялась.
– Какой у тебя следующий урок?
Мы вместе вышли из учебного корпуса на улицу. Сотни студентов вокруг нас спешили из пункта А в пункт Б, останавливаясь на ходу и заглядывая в карты в поиске того самого места назначения.
– Английский.
– Блин, у меня литература. – Она нацепила на нос зеркальные очки-авиаторы в попытке укрыться от слепящего солнца. – Так бы могли быть в одном классе. Зато это в одном и том же корпусе. У тебя карта с собой?
По дороге на урок Ханна рассказала мне, как выбрала колледж вместо своей старой религиозной школы:
– Там девочкам всегда надо было носить закрытую одежду, включая пиджаки, даже летом. Я в таком месте фиг останусь, хотя со мной ушли только четверо. – Мы остановились около одного из классов, и я сверилась с картой – тот ли номер. – Кстати, мы с друзьями хотим встретиться выпить кофе. Тут есть одно местечко, называется «Бо Джанглс». Если хочешь, присоединяйся. Во время ланча, м?
Мне хотелось ее расцеловать. Ведь я бы на ее месте никогда и не упомянула, что хочу встретиться снова, как бы сильно этого ни желала. Я промямлила что-то в знак согласия и спросила, где находится заведение.
– Это так очаровательно, что ты пока не знаешь ничего в нашем крошечном городке, – сказала она, показывая мне кафе на своем мобильном. – Не волнуйся, ты быстро сориентируешься. Ладно, встретимся на ланче.
– Пока, – бросила я ей вслед и добавила: – Спасибо.
Как же холодно. Скоро пойду домой, а то уже почти отморозила задницу. Я поджала ноги, уткнувшись лицом в коленки.
С Ханной мы больше не друзья.
У меня вообще больше нет друзей.
Остаток дня прошел лучше, чем я предполагала. Мне удалось найти все аудитории. Познакомилась с учителями, и они рассказали нам про экзамены. Преподаватель музыки, миссис Кларк, показалась очень клевой, да и вела самый важный для меня предмет. Затем в «Бо Джанглс» я тихо сидела рядом с Ханной, которая познакомила меня с Джеком и Лив. Мы разговорились, обсуждая различия между севером и югом.
– О, так ты говоришь «дожжь»! А мы говорим «дождь».
– Подливка? С картошкой? Звучит отвратительно…
– Так где конкретно Шеффилд? А, я-то думала, что это еще дальше на север…
– Ты играешь на гитаре? И пишешь песни? Ого!
Все не так уж плохо. Эти ребята знали друг друга, в отличие от меня, но все пошли в колледж, чтобы познакомиться с новыми людьми, и я как раз была новенькой. После общения с ними стали очевидны две вещи: Ханна – лидер этой маленькой группы беглецов из их старой школы, и, судя по обожающим взглядам, Джек влюблен в Ханну.
– Так почему ты сюда переехала? – спросила меня Ханна, одновременно глядя на себя в маленькое зеркало.
– Папу уволили. В итоге он так и не смог найти работу на севере.
– Какой отстой.
Остальные согласно что-то замычали, попивая кофе.
– Да все нормально, – соврала я, – у меня мама из этих краев, так что я уже пару раз была на юге.
– Ну, мы все равно обязаны сказать тебе одну вещь: у нас картошку поливают не подливкой, а кетчупом.
– Еретики.
И мы засмеялись, как смеются вместе новые друзья.
Я тебя тогда еще не встретила, конечно. Это было время «до тебя». Возможно, уже тогда чувствовалось твое присутствие, когда я шагала в лучах солнечного света домой.
Я была в хорошем настроении. Навигатор в телефоне вел меня по короткому маршруту через аллею рядом с садами…
У меня оставалось два часа, пока родители не придут домой. Я хотела уделить это время игре на гитаре; в голове уже формировались строчки для новой песни. Аллея завернула налево, выводя меня к старому путепроводу. Судя по навигатору, мне следовало его перейти, что я и сделала, остановившись только на середине моста, чтобы посмотреть на уходящие за горизонт рельсы. В голове стало тихо, и сознание подбросило мне новые слова для песни: