Страница 3 из 7
Мы движемся навстречу друг другу сквозь этажи, лестничные пролёты, переходы и сестринские посты. Мы учуяли один другого почти одновременно, только тот неведомый скрывался, а я нет. Мне просто не пришло на ум, что здесь нужно прятаться... Тогда тому, другому пришлось бы долго гоняться за мной... нет, ещё не хватало убегать!
Он всё ближе, нас разделяют уже только две двери... одна... длинный коридор с поворотом... мимо громыхает каталка, заваленная тюками белья... прошли два санитара... и вот мой противник -- противница. Стоит в противоположном конце коридора, у самого поворота, смотрит насмешливо, сияет густой масляной темнотой, её глаза улыбаются, а рука судорожно ищет что-то в кармане плаща... я слышу, как бьётся её сердце -- у неё тоже есть тело, и оно выдаёт её. Имя сияет вокруг её головы -- выжженное навеки кровоточащее клеймо на вуали. Я вижу её имя, она -- моё. От себе подобных мы ещё иногда можем скрыться, но прятаться от тварей Водоворота не способны, как и они от нас. Удивительно, как много мне удалось о ней запомнить за доли секунды: тугие завитки чёрных волос, белое лицо с тёмными подведёнными губами, широкий мокрый от снега плащ, под ним белоснежная, почти силановая блузка, а под ней стучит торопливое сердце, и до моей смерти остаётся один удар, потому что она нашла наконец в кармане своё оружие и применит его без раздумий. Она пришла сюда убивать. Её не заботит судьба людей, оказавшихся рядом, -- она заботит меня: получается, что я могу захватить с собой десяток людей, которые просто случайно стоят слишком близко... нет, больше десятка, надо мной ещё три этажа и внизу один. Моё тело сработает как вакуумная бомба: выгорев изнутри, я подожгу всё вокруг... Выхода для меня нет, остаётся только то, чему мы обучены раз и навсегда, что не выбьешь ни временем, ни забывчивостью, это умеют все, это помнят все, это делают даже умирающие тела, пока в них ещё течёт хоть капля крови, поэтому наша смерть от рук субъектов Водоворота никогда не остаётся неизвестной и очень редко -- неотомщённой. Я посылаю Мигуэле сигнал "встреча". Она единственная, кого я знаю здесь, но этого достаточно. Если понадобится, через несколько вздохов здесь будет легион! Но у меня нескольких вздохов нет -- я разворачиваю вуаль во весь объём, чтобы прикрыть как можно больше пространства здания. Приходится полностью отказаться от защиты, иначе меня даже на пару метров не хватит. Крылья вуали трепещут вокруг густым неатовым покрывалом, проникают в пол и потолок здания, окутывают коридор и лестницу за моей спиной. Теперь перекрытия дожны уцелеть! Огненный удар Водоворота я ловлю на себя, стараясь не упустить даже брызг. Жидкий огонь взрывает меня изнутри, разливается по венам, воздух вскипает в лёгких, тело распадается и последней приходит мысль о провале: тело потеряно, работа не сделана, а у девки Водоворота развязаны руки, пусть всего на несколько секунд. Мои глаза лопаются от жара, разлившегося внутри, и больше я ничего не могу увидеть и запомнить.
Холод, неприятный ток холодного воздуха по коже, холод протекает внутрь, шарится между рёбер, захлёстывает лёгкие, и дышать становится невозможно, а холод пробирается в глаза, и они застывают, как кристаллики льда... Да что это, у меня же нет больше тела! И меня уже нет, я горстка пепла в больничном коридоре, и струи Водоворота скоро развеют меня по всему космосу... или нет? Кто же тогда ощущает всё то, что может ощутить только тело? Меня не должно быть -- я помню, как плавится от нездешнего жара вуаль, как вспыхивают волосы, спекаются губы, воздух в груди становится облаком раскалёного пара и разламывает рёбра, как обугливается кожа и кости темнеют от огня, и тело состоит из боли и не вмещает больше ничего другого, но ответить на естественную реакцию тела -- "спасаться!" -- я не могу, мне некуда бежать и негде скрыться. Я стена на пути Вдоворота. Так мы живём и чаще всего так умираем, одни против превосходящего врага, в мучениях, без шансов спастись и с единственной надеждой -- не дать убить вместе с нами кого-нибудь ещё. Стены Новой крепости горят сигнатурами наших имён. Это всё, что от нас остаётся.
Но откуда же эти ощущения? Может, я всё ещё горю, и это галлюцинации тела, чей мозг перегружен болью? Но воспоминания об огне, ещё недавно свежие и непереносимо яркие, смываются холодом, меня вмораживает в толщу космического льда, где я наконец полностью остыну и останусь там навечно... ничего, это всё же легче, чем гореть...
Что-то меняется. У меня есть глаза и они видят свет под веками. Это не сон -- я не могу, подобно людям, перепутать сон и явь. Значит, я по-прежнему живу, у меня есть тело, и его глаза достаточно целы, чтобы различать свет. Я хочу открыть глаза, но на это нужны невероятные силы -- много больше, чем у меня есть. Проверить, есть ли у меня кроме глаз ещё что-нибудь? Пошевелить пальцами -- тоже неподъёмное усилие. Нет, так я ничего не узнаю! Придётся постараться, открыть хоть один глаз, который из них лучше слушается? Кажется, правый...
Густое амаровое сияние стоит надо мной, чужая вуаль распахнута, как полог, накрывая меня и ту, что рядом. Сигнатура имени выступает мягкими красками -- и сливается с лицом Мигуэлы. Она больше не прячет от меня своего имени. И чувства её проступают ярко и открыто. Жалость. Желание помочь. И вина.
- Я не успела к тебе, -- в её голосе боль, и вина захлёстывает её с головой. Она считает причиной моих мучений себя -- что за глупость? Сияние вуали неспокойно, дрожит и меркнет по краям -- она устала, очень устала, но для чего тогда держать вуаль так долго?
Говорить вслух я не могу, но сейчас она меня понимает -- в конутре её вуали мы общаемся быстро и легко.
- Тогда почему я ещё здесь? Если бы ты не успела, меня бы развеяло.
- Вдвоём мы могли бы дать ей бой, -- Мигуэла не даст мне переубедить её, она во власти своей вины, совершенно несправедливой. Было бы странно ждать, что она успеет и мы сумеем что-то сделать вместе против сильной и подготовленной к атаке твари Водоворота. Для этого нужна разработанная операция, слаженный боевой отряд -- по двое на субъектов Водоворота охотятся только самые сильные и подготовленные бойцы. Бывали и такие, кто побеждал в одиночку, но чего им стоила такая победа, никогда не забыть ни им, ни нам -- всем остальным... Субъекты Водоворота берут его силу, не жалея и не думая о последствиях -- и когда их разрывает перенапряжение от слишком большой мощи, для которой они стали проводниками, они гибнут быстрее, чем успевают осознать свою ошибку. Да и что им с того, что умрёт один из них, два, десять, тысяча -- они ещё найдут. Водоворот затянет новых жертв, из них вырастет новое пушечное мясо, а те, кто ухитрится уцелеть, становятся похожи на эту девку -- машины разрушения, вооружённые пламенем. Твердь дрожит и осыпается, Предел слабеет, и Водоворот вторгается на землю людей и окружающие пространства -- всё как они ожидают.
- Она сожгла бы нас обоих, только и всего. Чего бы мы добились? Кроме нас, здесь больше никого нет -- кто узнал бы о ней и о том, чем она занята?