Страница 16 из 34
Анна понимала, что ей надо бы ещё что-то придумать для торговли, но она едва успевала общаться со всеми, собирая сведения об оборотнях. Она продолжала знакомиться с жизнью лейнов, всё время обдумывала их будущее, пытаясь предусмотреть разные варианты развития событий, ведь только она обладала знаниями о том, как смешиваются народы. Ещё Аня продолжала посещать ежедневные тренировки вместе с другими девочками, что занимало немало времени. Иногда ей удавалось пообщаться с Кареманной.
Кареманна рассказывала о своих успехах в учёбе, но жизнь у неё пока не особо складывалась. Девочка повинилась, что ей пришлось рассказать об Аниной крохотной квартирке. Брат захотел уйти туда жить, мотивируя тем, что он сам оплатит коммунальные расходы, но родители настояли на том, чтобы сдавать её и получать хоть какой-то доход. Все сильно ругались между собой. Сестра работала с утра до вечера и принялась снова копить деньги, а обиженный брат больше ни с кем не разговаривает. Кареманне было неловко, что из-за неё все Анины родственники рассорились, и она поспешила добавить, что, кажется, брат скоро уйдёт жить к своей подруге. Девочка часто вздыхала и помимо проблем с родственниками сетовала, что ей очень тесно и тяжело при новом ритме жизни.
Анна ничем не могла утешить девочку.
— Держись. Учись, осваивайся, начнёшь зарабатывать — станет легче. Сейчас ты живёшь в городе, но никто не запрещает тебе купить дом на природе и работать удалённо.
А что ещё она могла ей сказать? Что на собственный дом Кареманна накопит только к старости? Нет, девочке нужна надежда и кто знает, может, у неё ещё всё будет хорошо? Ведь взбила же лягушка лапками масло из молока? Ведь говорят же, что усердие и труд всё перетрут! А Кареманна упорная, она добьётся, тем более хоть какое-то наследство Анна ей оставила!
Аня ещё два раза обходила долину вместе с Вартеком. Он отметил, что растительность в долине своеобразная и уникальная. Это вполне могло быть, ведь она со всех сторон закрыта высокими горами и внутри сложился свой, особенный микроклимат. Гуляя, Аня случайно нашла закуток, где обнаружила тутового шелкопряда. На земле валялась крупная бабочка, больше похожая на жирного мотыля. Она прошла бы мимо, но до этого в опавших листьях видела кокон. Он был повреждён, и это было просто напоминание о лете, которое она пнула ногой, но словно щёлкнуло что-то внутри и, посмотрев на толстую замёрзшую бабочку, у которой, видимо, сбились биоритмы, она вернулась к кокону и стала теребить его, боясь ошибиться в своих предположениях. С тех пор место было помечено, и Анна ждала момента, когда Кареманна сможет собрать подробный материал по изготовлению шёлка. Гладкая тонкая ткань должна будет заинтересовать элиту оборотней и все затраты на неё непременно окупятся. Да и самой хотелось бы принарядиться в натуральный шёлк!
Время шло, совет утвердил состав первых лейнов, готовых покинуть долину.
— Думаю, что стоит попридержать наших девушек и не спешить заключать брачные союзы с ближайшими соседями, — заявляла Анна, — мы договоримся об использовании земли без них.
Советники соглашались, но, как известно, дело молодое, и не стоило зарекаться!
— Первое лето за пределами долины мы потратим на обработку новых земель и выращивание урожая для себя. Оплатим аренду соседям, и пусть они разнесут весть о наших возможностях. Мы должны их удивить, — подводил итоги Манул.
— Нам нужны шпионы, — не забывал о главном военачальник Кирам и с надеждой посмотрел на Мать. Она очень легко находила общий язык со всеми и умела почерпнуть информацию из всего.
— Это будет ваша забота, кто меня послушает? Не забывайте: я для них самка и ребёнок. Не стоит форсировать события. Думаю, придётся дать им время, чтобы они привыкли ко мне и смогли правильно воспринимать.
— Да, этот момент надо предусмотреть и не позволять им неуважение к вам, — Манул повернулся к Кираму, — тебе за этим следить! Я останусь здесь.
Военачальник кивнул, но всё же надеялся на помощь правительницы. Она не только может любого заболтать, но ещё и заставить делать то, что нужно ей! А он вообще не представляет, как работать со шпионами, да и характер у него не тот, чтобы шушукаться по углам.
Всю зиму лейны изготавливали несколько форм плафонов для выращивания мха. Женщины плели для будущих светильников верёвки, ткали и раскрашивали в яркие цвета полотна на продажу. К началу весны сворачивались работы в стеклодувных мастерских и лейны готовились приступить к обработке своих полей и огородов.
Аня хотела, чтобы в первую очередь светом были обеспечены её жители, и лучшие мастерицы получили драгоценный мох в свои жилища уже с приходом зимы. Посоветовавшись со всеми, было принято решение всё же подготовить шерстяные ткани на продажу, а также дешёвую глиняную посуду с самобытным рисунком и более дорогие изделия из рогов, камня, дерева.
Кузнецы работали над различным инструментом, хозяйки шили тару для оставшихся после зимы сухофруктов, прикидывали, какое количество кленового сиропа можно отдать на продажу. Вартек оказался сладкоежкой, но все ли двуликие любители сладкого? Оборотень причмокивал, когда ел перчёное мясо, а деревенские собратья только чихали. Вартек пристрастился к кофе, а тот же Пак даже глотка сделать не смог, хотя сладкий тягучий шоколад ему понравился.
Рыть туннель пока не стали, но для помощи в преодоления горы придумали систему лифтов. Поделив высоту горы на пять частей, разровняли в необходимых местах участки, и как только начал удлиняться день, приступили к устройству подъёмных механизмов.
Аня думала, что потребуется её помощь, но Сибилл вместе с Даном, используя старые записи, соорудили настоящий лифт со стопором, со страхующей системой и поднимающийся усилиями самого пассажира. Даже она своими детскими ручками без труда поднимала свой вес и вес самого лифта за счёт каких-то роликов. Грузоподъёмность его всё же была ограничена, но следом принялись сооружать грузовой лифт, и он работал на силе осла, ходящего по кругу.
Аня одной из первых поднялась наверх, чтобы насладиться видами долины. Лейн походила на гигантскую чашу и казалась колыбелью человечества. Спустя месяцы девушка привыкла здесь жить, многому научилась и перестала скучать. Ей некогда было предаваться воспоминаниям, ведь так много задумано и столько дел впереди! Все отметили, что их Мать-правительница повзрослела, но она всё ещё была ребёнком. Зимой ей исполнилось всего лишь одиннадцать лет.
Однажды она, стоя в стороне, услышала принесённые ветром слова о себе. Это был разговор одной из девушек, довольно бойкой, с Вартеком. Его необычные глаза завораживали многих красавиц, они кокетничали с ним, искали его внимания, понимая, что он не простой оборотень и брак с ним будет хорошей партией.
— Вы так много проводите времени с нашей Матерью-правительницей, — обижалась дева в ответ на невнимание молодого мужчины, — неужели не скучно?
— Она интересная собеседница, — услужливый ветер донёс до Ани слова Вартека.
— Да, наша Мать умна, но она ещё девочка, к тому же некрасивая, — кокетливо прозвучали возражения, заставившие замереть Аню.
Она знала, что род Каремов не вписывается в стандарты красоты лейнов. Впрочем, как и род смазливого голубоглазого Дана или скуластого Амира с узкими глазами. Каремы все кучерявые, русоволосые, с меняющими цвет глазами. У Анны, в зависимости от настроения и освещения, глаза могли быть серыми, ярко-голубыми или тёплого глубокого серо-голубого цвета, но главным её отличием был греческий нос. Никто не знал здесь о греках, поэтому иногда её втихаря называли носатой, на это Ане жаловалась ещё маленькая Кареманна.
В роду у Дана все были голубоглазы и смазливы, что нетипично для мужественных лейнов, а тип лица Амира Аня отнесла бы ближе к азиатскому, причём очень красивому варианту, но здесь он удостаивался лишь фырканья от молоденьких дурочек. А те, кто постарше, считали, что, одаривая его вниманием, делают ему одолжение. Анна, как-то заметив это, сказала, что в её мире у него отбоя не было бы от девиц. Теперь ей довелось услышать о себе нелестное мнение и тем интереснее стало узнать, что ответит Вартек.