Страница 9 из 15
«Кого принесла нелегкая?» – Габриэлла хмуро посмотрела на часы и крикнула:
– Войдите!
Миловидная девушка в темно-синей униформе горничной и белом кружевном фартуке прошла в комнату и поставила на прикроватную тумбу небольшой поднос.
– Доброе утро, мисс Хилл! Меня зовут Пегги, я принесла вам утренний чай с молоком, мармелад и тосты. – Габриэлла только моргнула и натянула одеяло по самый нос. Она либо еще спит, либо у нее галлюцинации. Ну зачем ей чай с молоком в семь утра? Но озвучивать вопрос она не стала, молча наблюдая, как девушка расставляет посуду.
– Завтрак в восемь, приятного дня, мисс Хилл. – Пегги улыбнулась и, обняв серебряный поднос, выскользнула за дверь.
Через час Габриэлла сидела за столом и натянуто улыбалась стоявшей перед ней тарелке с горячей овсянкой. Не то чтобы она сильно не любила ее, но для человека, неприемлющего опоздания, но обожающего поспать подольше, а потом вихрем носиться по квартире, натягивая чулки и глотая горький кофе, нормальный завтрак был чем-то из ряда вон выходящим. Габриэлла привыкла практически ничего не есть утром и сейчас озадаченно смотрела на весьма плотный, калорийный и достаточно необычный завтрак. На столе помимо традиционных бекона, яиц, ветчины и тостов, была поджарка, печенные грибы, томаты и фасоль, а также неожиданные для антуража Эйджвотер-Холла медовые мюсли, ванильные хлопья и шоколадные шарики, но попробовать все это не представлялось возможным. Овсянку подали всем!
«Интересно, они всегда ее едят, или Элизабет продолжает угощать меня исконно английскими блюдами? – подумала Габриэлла и вновь осмотрела стол. – А говорят еще, что у англичан однообразный, постный и не питательный завтрак! Вот и верь после этого стереотипам!»
Она тихо вздохнула, продолжив держать хорошую мину при плохой игре и ковырять ложкой в тарелке.
Захария искоса бросил на Габриэллу изучающий взгляд и перевернул очередной лист «Файненшел Таймс». Читать газеты за завтраком было для него своеобразным ознаменованием нового дня. Привычка. Хотя, признаться, он не столько узнавал там новости, или искал нужную информацию, сколько отдавал дань традиции: так делал дед и отец. За столом все шло своим чередом: Элизабет обсуждала с миссис Грин меню на сегодняшний день и еще какие-то очень важные хозяйственные дела, вроде сочетания цвета скатерти и узора на чайном сервизе; Эмма лениво кивала Сэнди, рассказывавшему очередную веселую историю о жизни в колледже. Эти разговоры были привычны и абсолютно не отвлекали, но сидящая по левую руку мисс Хилл привлекала внимание не хуже обвала на фондовой бирже. Она с улыбкой Моны Лизы гипнотизировала свою тарелку, будто это могло помочь каше испариться.
– В первый раз вижу, чтобы с такой настойчивостью строили глазки тарелке с овсянкой, – отложив газету, заметил Захария.
– Тренируюсь, не хочу потерять сноровку, – быстро среагировала Габриэлла. От нее не укрылась ни ирония, сквозившая в его голосе, ни насмешка, притаившаяся в глубине голубых глаз.
– Оливер! – Одно слово, и перед Габриэллой, как по волшебству, оказалась тарелка с хрустящим беконом, яичницей и свежим хлебом. Она благодарно кивнула и обратила внимание, что все присутствующие притихли и внимательно следят и за разговором, и за манипуляциями с едой.
– Приятного аппетита, – пожелала всем Габриэлла и, взяв в руки приборы, все свое внимание посвятила завтраку.
Элизабет бросила на Габриэллу до странности настороженный взгляд, будто бы пыталась понять, из чего та сделана, или, возможно, в ее голове просто не укладывалось, что кто-то может не любить овсянку. Но уже через мгновение на ее лице появилась ослепительная улыбка, обращенная к племяннику.
– Закари, какие у тебя планы на утро?
Кинув взгляд на часы, он ответил:
– Через пару часов собираюсь проехаться верхом. Мисс Хилл, надеюсь, вы составите мне компанию?
От такого неожиданного предложения Габриэлла растерялась. Она вздернула бровь и недоуменно взглянула на хозяина поместья. Зачем ему вздумалось сажать ее на лошадь?
– Вы катаетесь верхом? – заметив ее замешательство, осведомился Захария.
– К сожалению, мой опыт общения с лошадьми сводится к неудачной школьной экскурсии на ферму и просмотру фильма «Чемпион», – ответила она и прикусила язык. За время работы в средствах массовой информации у нее выработалась стойкая привычка отвечать хлестко, с едким юмором, обильно приправленным остротами и сарказмом. Но что хорошо в журналистике, плохо в жизни. – Мистер Денвер, – пытаясь сгладить ответ, начала Габриэлла, – я не уверена, что это хорошая идея.
– Это уж позвольте мне решить, – спокойно отозвался Захария. – Нам с вами есть, что обсудить. – Голос его был таким же расслабленным и глубоким, но Габриэлла только усилием воли сдержала желание поежиться. Что-то в его тоне заставило насторожиться и быть готовой к любому повороту событий.
Я отвечу на ваши вопросы, если вы ответите на мои…
Вспомнила она их разговор в кафе.
«Что же вы хотите узнать от меня? И что будете делать, когда узнаете, что я ничего не знаю?»
– Через два часа я жду вас на заднем дворе, – сказал Захария и, пожелав оставшимся приятного аппетита, вышел из столовой.
– А пока я могу устроить вам экскурсию по дому! – оживилась Элизабет. – Он хоть и небольшой, но неподготовленный человек может заплутать.
– Это было бы чудесно! – с наигранной радостью ответила Габриэлла.
Экскурсия, устроенная миссис Крэмвелл, оказалась весьма познавательной и пришлась как нельзя кстати. Теперь Габриэлла имела представление о размерах всего поместья и могла, хоть и примерно, ориентироваться в нем, а самое главное – теперь она может передвигаться по дому без помощи прислуги или вездесущего Оливера. Небольшой особняк, как его, не задумываясь, окрестила Элизабет, оказался внушительных размеров и потеряться в его многочисленных коридорах, гостиных или перепутать спальню было немудрено.
Габриэлла увидела и шикарный зал для торжественных приемов, и огромную, сверху до низу заставленную книгами библиотеку, и так называемую клубную комнату, где мужчины могли поиграть в пул, выпить и обсудить дела вдали от женских ушей. Но самого главного ей так и не показали. Длинная галерея, которая занимала почти весь третий этаж и в которой нашла свое пристанище огромная коллекция мистера Денвера, была закрыта. Элизабет объяснила, что когда Захария сочтет нужным показать экспонаты, собираемые их семьей годами, то сделает это сам. Но зато на ее детище – оранжерею, – Габриэлле пришлось любоваться около часа. Видно было, что Элизабет обожала возиться с растениями, и они отвечали ей взаимностью: цвели пышным цветом, источали легкий аромат и радовали глаз. Миссис Крэмвелл с таким воодушевлением рассказывала об особом сорте зимних роз, что Габриэлле даже неудобно было прерывать ее, а времени до встречи с мистером Денвером оставалось немного.
Через два часа Габриэлла вышла на задний двор и осмотрелась. Дорожка, вымощенная квадратной плиткой, вела к невысоким постройкам. Конюшни. Рядом – обширный загон, в котором сейчас бродили несколько лошадей. Они щипали пожелтевшую траву, поднимая головы и с интересом оглядывая все вокруг большими влажными глазами.
Захария находился в отличном расположении духа – это бросилось в глаза сразу. Он играл с двумя гончими с черными боками в ярко-рыжих румянах. Собаки заливались громким лаем и игриво тыкались мордами ему в колени. Когда один из псов чувствовал, что внимание хозяина ускользает, переключаясь на другого, то начинал энергично лизать его длинные пальцы и подставлять голову для ласки, и Захария незамедлительно отвечал.
Габриэлла улыбнулась этой умилительной картине. Она не знала точно, как мистер Денвер относится к людям, но животных он явно любил! Захария поднял голову и посмотрел на нее.
– Вы пунктуальны, мисс Хилл, – отгоняя от себя гончих, констатировал он. – Рик, забери собак и выведи лошадь для леди.