Злодей (ЛП)

— Да, — она обхватила себя руками. — Наверное.

— Не переживай, — я поцеловал ее лоб.

Она наградила меня слабой улыбкой, когда я бросил кухонное полотенце на столешницу.

— А сейчас время для постельной сцены, — я протянул ей руку, и ее глаза сузились.

— Просто уложишь меня в постель, помнишь?

— Слово скаута, — «кайфоломщица».

Она приняла мою протянутую руку, и мы прошли вдоль маленького коридора в спальню. Ее одежда была сложена на комоде, а шкаф оказался переполнен. Странно.

— Что за вещевой взрыв?

— Эм, пока меня не было, Вероника увлеклась шопингом и купила больше, чем мог вместить ее шкаф, — Камилла пожала плечами и уселась на кровать.

Я принял это за приглашение и присел рядом.

— Линк…

— Я знаю, — вздохнул я. Никогда в жизни я еще так много не вкладывал в женщину, которая даже не позволяет мне трахать ее. Но Камилла стоило того. Почему-то я просто знал это. — Я не собираюсь набрасываться на тебя, обещаю. Но у меня есть рождественский подарок для тебя.

— У меня не было времени найти что-нибудь для тебя, — поморщилась она. — Внезапное раннее возвращение домой сбило меня с толку.

— Не волнуйся об этом, — я взял ее руку и поцеловал тыльную сторону ладони. — В тебе и так есть все то, что я хочу.

— Послушай, Линк, — она взяла мою руку в свою и развернулась лицом ко мне. — Нам нужно поговорить.

— Не могу не согласиться, — кольцо, лежащее в моем кармане, закрепит сделку. По крайней мере, минет на ночь мне гарантирован.

Она колебалась, будто подбирая слова, прежде чем озвучить.

— Пока я была в поездке, у меня было много времени, чтобы подумать о своем будущем.

— Я тоже думал об этом, — возможно, посасывание члена — слишком низкая планка, в смысле, помолвка ведь включает в себя секс, верно?

— И я думала о нас, как и когда мы встретились, что тогда мои родители только умерли, и мне нужна была поддержка. И ты ее оказал.

— Я всегда поддержу тебя, — я обхватил ее плечо и прижал ближе к себе. — Что бы тебе ни понадобилось, я рядом.

— Спасибо, — она глубоко вдохнула. — Чувствую, что задолжала тебе извинения.

— За что?

— Все это время, что мы были вместе, я никогда не отдавалась тебе целиком и полностью, — она бросила взгляд на кровать. — Ты знаешь, что я имею в виду.

— Знаю, — член затвердел, слишком сильно заинтересованный в том, куда все двигалось.

— И сейчас я будто посмотрела на всё с другой стороны. Я опиралась на тебя, но держала на расстоянии вытянутой руки. Возможно, это из-за того, что я не была уверена насчет нас, понимаешь? — она прикусила ноготь большого пальца. — И чем больше я думаю об этом, тем яснее понимаю, насколько это несправедливо с моей стороны.

«Бл*дь, да! Так оно и есть!»

— Нет, ты просто была не готова. Я понимаю это и думаю, я знаю, куда ты клонишь.

— Серьезно? — ее брови взлетели вверх, и она наклонила голову. Я кивнул.

— Я всегда на шаг впереди, детка. Я чувствую то же самое.

— Не уверена, что выразилась достаточно ясно… — наморщилась она.

— Я прекрасно знаю, о чем ты говоришь, — вот он, тот самый момент для меня. Я опустился на пол, встав на одно колено и посмотрел в ее лицо. — Ты моя та самая, Камилла. Я больше не вижу жизни без тебя, — я достал коробочку с кольцом из кармана и открыл ее.

Она побледнела и поднесла руку ко рту. Бл*дь, да, мне удалось ее шокировать так, чтобы она сорвала свои трусики от восторга. Я мог это почувствовать.

— Ты выйдешь за меня?

Глава 46

Камилла

— Ты оставила его в подвешенном состоянии? — голос Вероники сорвался на визг.

Я позвонила ей, как только Линк покинул мой дом. Больше никто не смог бы мне помочь выбраться из эмоциональной ямы, в которой я погрязла.

Я сжала телефон гораздо сильнее, чем это требовалось.

— Нет. Точнее не совсем. Я сказала ему, что подумаю.

— И он нормально к этому отнесся?

— Нет, — я завалилась на кровать и уставилась в потолок. — Я не знаю. Он выглядел разочарованным, но все еще обнадеженным?

— Как ты себя чувствуешь?

— Не знаю. Ужасно.

— Ужасно из-за чего?

— Я хотела сказать ему, что мне нужно немного времени для себя. Знаешь, прийти в себя после поездки и все такое. Я не собиралась расставаться с ним, наверное. Скорее попробовать побыть некоторое время порознь, чтобы я могла прочистить мысли. Но когда он встал на одно колено и сделал предложение, я запаниковала.

Когда он попросил меня выйти за него, первое, что я испытала, — страх. Это должно было польстить или даже обрадовать. Но я больше не могла понять саму себя. В голове была одна константа — Себастьян. Мысли о нем пропитывали каждый мой вздох. Чем он занят сейчас? Я посмотрела на люстру, с которой Тимоти снял маленькую камеру и микрофон. Себастьян больше не мог наблюдать за мной, но он оставил свой неизгладимый отпечаток. Дело не в люстре или в его пальто, или даже в ощущениях, что он вызвал во мне. Даже несмотря на то, что я была свободна, часть меня все еще была привязана к нему.

— Камилла, ты тут?

— Да, прости. Ты что-то сказала?

— Ты же знаешь, что я не большой фанат Линка, верно?

— Да, — я нисколько не сомневалась том, что Вероника хотела убить его в первый месяц наших отношений.

— Но ты умчала в свое путешествие, а сейчас внезапно захотела побыть порознь? Это не похоже на тебя. И мне кажется, возможно, тебе просто нужно больше времени, чтобы разобраться в своих чувствах, — на секунду она промычала. — И если ты все еще будешь хотеть избавиться от него после перерыва, то я поддержу тебя.

Неудержимое желание рассказать ей правду о моей «поездке» билось в черепе, но мне удалось прикусить язык. Если я расскажу ей о Себастьяне, она что-нибудь сделает: позвонит в полицию, заявится к нему в офис и устроит разнос, подожжет его дом — она может выкинуть что угодно, если сильно разволнуется. Несомненно, я была зла на него за то, как он поступил со мной, но я не хотела видеть его за решеткой. Возможно, виной всему стокгольмский синдром, но одна только мысль о нем в исправительном учреждении заставляла внутренности скручиваться.

— Пожалуй, ты права, — я бросила взгляд на пальто Себастьяна. — По меньшей мере мне нужно переварить это. Ох, как твоя мама?

— Я не знаю, — вздохнула она. — Неважно. Но я убедилась, что она все еще остра на язык. Мне приходилось выслушивать, что я неправильно питаюсь, одеваюсь как шлюха, а еще мне надо найти хорошего мужчину, который смог бы обо мне заботиться.

— Она просто более зрелая версия тебя, — засмеялась я.

— И более больная.

Ее мать медленно умирает, а я тут треплюсь о беспорядке в своей жизни. Чувство вины вспыхнуло и перекрыло все остальные эмоции, словно ядовитая пилюля.

— Мне жаль, — мне хотелось бы иметь возможность ее обнять. — Если есть что-то…

— Нет, но спасибо. Ты помогаешь уже тем, что отвлекаешь от мыслей об этом. Все эти переживания о том, что тебя похитил наркокартель и продал в секс рабство, занимали меня последние несколько недель. Обещай, что расскажешь мне все о своей поездке за бутылкой или тройкой бутылок красного вина, когда я вернусь.

— На самом деле, мне есть, что рассказать, — я пробежалась рукой по пальто Себастьяна.

— Хорошо. И я знаю, что ты знаешь, но я люблю тебя.

— Я тоже тебя люблю, — слезы выступили на глаза. — Счастливого Рождества.

— Тебе тоже, — и на линии стало тихо.

Мой разум незамедлительно вернулся к дому в горах. Каждый день моего плена ясно отражался в голове. Похищение, наблюдение, браслет, библиотека, теплица — воспоминания создавали уникальную тюрьму.

Мое заточение напоминало своеобразную поимку буйной птицы — я была вынуждена оставаться в клетке и вдали от всех, чтобы никого не разорвали на куски. Включая меня. Я оттолкнула мысли о Себастьяне, заталкивая их подальше на задворки. Схватив его пальто, я потащила его в холл и засунула в шкаф в прихожей.