Страница 81 из 137
Везич удивился не столько этому ответу, сколько тому, что Штирлиц не форсировал разговор, - а он мог это сделать, и, наверно, это было бы ему выгодно, ибо он сейчас обладал выигрышем во времени.
- Ну, а если актер - явление высшего порядка, - медленно сказал Везич, глядя в глаза Штирлица, - что же такое институт режиссуры?
- Режиссер - это творец мысли. Настоящий режиссер и настоящий актер почти всегда борются друг с другом, это две индивидуальности. Разница в том, что режиссер спускается сверху. Режиссер создает свое имя из всего на свете, он, как творец, творит мир, но из чего сотворит он этот свой мир и свое имя?!
- Да, но за ними обоими стоит писатель. Он, видимо, самое главное начало в проявлении этих двух ипостасей.
- По-моему, - так же осторожно, как спрашивал Везич, ответил Штирлиц, - писатель не имеет ничего общего с режиссером и актерами. Он облекает свое многократное "я" в словесную ткань. Понять идею его "я" должен режиссер. Выразить - актер, то есть вы. Я" Штирлиц, как и вы, актер. Всякий актер, если он не бездарь, - некий контрольно-пропускной пункт. Режиссер может что-то предписать нам, но мы вправе сказать "нет" режиссеру. Не потому, что так мужественны, а лишь оттого, что не можем сделать т а к. "Мой герой так не поступит. Он так поступить не может". И все. Когда актер не может чего-то органически, значит, работал его контрольно-пропускной пункт...
Везич склонился над столом и, замерев, спросил:
- Тогда, быть может, настоящему актеру не нужен режиссер? Может быть, настоящий актер вправе вести роль сам по себе?
Штирлиц смотрел на Везича так же цепко и молчал, хотя он знал, что надо ответить полковнику, ждал того мгновения, когда н а д о будет ответить ему. Он почувствовал это мгновение, когда Везич чуть прищурил веки - не выдержал напряжения.
- Актер может сыграть роль сам по себе, - ответил Штирлиц, - но в этом случае он будет поступать как режиссер. Он будет заменять режиссера, но не отменять его. Он станет возмещать режиссера, чтобы творить свой мир и свое имя.
- И вы думаете, что талантливый актер может спасти плохую пьесу?
- Если роль очень плоха, надо дать ему возможность выкидывать какие-то слова. Что такое роль? Это список реплик. А реплики - сотая часть жизни. Ведь между репликами, в сущности, идет жизнь. Видимо, все дело в ремарках... Ремарки должны открыть возможности для актера. Если актер почувствует, что роль очень слаба, но ремарки жизни тем не менее наличествуют, он опустит реплики и сыграет. Плохую роль он возместит самим собой, своей личностью...
Везич откинулся на спинку плетеного стула и впервые за весь разговор закурил.
- Где вы учили немецкий? - спросил Штирлиц.
- В Вене.
- У вас блестящий немецкий. Наверное, вашими учителями были немцы, а не австрийцы.
- Моими учителями были "фолькиш", иностранные немцы, австрийские подданные. Такие же, как здесь югославские немцы. Они издеваются над языком ваших пропагандистов Кунце и Вампфа - я слушал запись их разговоров после того, как они проводили с ними инструктивные беседы.
- Вы пользуетесь английской аппаратурой?
- Американской.
- Немецкая лучше.
- Может быть. Но вы нам ее не продавали.
- Да? Глупо. Я бы продавал, пропаганда техникой - самая действенная пропаганда.
- Слава богу, у вас не все думают так остро, как вы.
- Не любите немцев?
- Не люблю нацизм.
- Почему так?
- На это у меня есть много причин.
- Личного порядка?
- Да.
- Мы задели кого-нибудь из ваших родных?
- Нет.
- Друзей?
- Нет. Просто, по-моему, на каком-то этапе общественная неприязнь одолевает каждую личность - это самая сильная форма неприязни.
- Вам кажется, что образцом истинно справедливого государства может считаться ваша монархия?
- Отнюдь.
- Я боюсь, что, ответь вы на мои следующие вопросы, дальнейший разговор мне придется прекратить...
- Тогда лучше опустим ваши дальнейшие вопросы, потому что мне жаль прерывать такой интересный разговор.
- Согласен. Скажите, вы намерены продолжать драку даже после того, что я показал вам?
- Обязательно.
- Как вы думаете драться?
- Есть много способов.
- Верно. Все эти способы, однако, возможны лишь в том случае, если драку ведет полковник Везич, А если драку будет вести просто Везич?
- Просто Везичу драться будет труднее. Но ведь и лишить Везича звания тоже нелегкое дело.
Штирлиц покачал головой. Везич заставил себя рассмеяться.
- Не надо, - сказал Штирлиц. - Это у вас получилось искусственно. Не проигрывайте партию в мелочах. Не сердитесь, вы симпатичны мне, только поэтому и говорю так.
- И вам не следует проигрывать в мелочах. Что значит "симпатичны"? Почему?! Ведь я наступил вам на хвост...
- Мне?
- Вы хотите сказать, что я наступил на хвост режиссеру?
- Это вы так сказали, полковник. Давайте уважительно относиться к словам друг друга.
- Но вам бы хотелось так сказать?
- Больше всего мне хотелось бы поехать сейчас на море.
- Ну что ж. Приглашаю.
- Есть конспиративная квартира на побережье?
- Несколько.
- Спасибо за предложение. Подумаю. А вам советую поразмыслить над моими словами. Вас сомнут, если вы будете продолжать драться таким образом. Может быть, следует пойти на временный компромисс? Чтобы сохранить возможность продолжать борьбу? Иными путями? В иной обстановке? Нет?
- Вы думаете, после начала войны, допусти я возможность оккупации Югославии, мне сохранили бы мой пост в полиции?
- Я так далеко не заглядывал. И вы согласились бы продолжать службу в полиции, случись война между нашими странами?
- Прежде чем ответить, мне надо знать, будет война или нет. И если да, то когда? Хватит ли у меня времени закончить первый раунд теперешней драки или Пора готовиться к следующему?
"Его вопрос мне выгоден, - сразу же понял Штирлиц. - Видимо, я все время подводил его к нему. Странно, чем точнее я буду играть свою роль по возможной вербовке Везича для рейха, тем скорее я смогу ответить Москве".
- Для того чтобы ответить вам, - сказал Штирлиц, - мне надо услышать: понимаете ли вы, что мы вас обскакали и что мы сейчас можем вас смять? Это первое. Понимаете ли вы, что мой откровенный ответ на ваш вопрос, поставленный жестко и четко, должен предполагать нашу дружбу в дальнейшем?