Страница 117 из 137
встречи с Касмини - обязательно в письменной форме.
Ц е н т р".
"Ц е н т р - А б д у л л е.
Доведите до сведения Мачека, что Веезенмайер имеет в Загребе
постоянные контакты с усташами, ставя его, таким образом, в положение
"запасной карты". Сообщите ему также, что полковник Везич ездил в
Белград.
Ц е н т р".
"Ц е н т р.
Довел до сведения Мачека факт контактов Веезенмайера с усташами.
Представлены доказательства. Сообщено о поездке Везича в Белград.
Сразу же после этого Мачек собрал исполком партии и поставил вопрос о
двурушничестве Берлина, который "имеет контакты с усташами". (Фамилия
Веезенмайера при этом не упоминалась, и о встречах с ним не было ни
слова.) Был вызван для беседы представитель Розенберга Малетке. Д-р
Мачек задал ему вопрос, какой окажется судьба крестьянской партии,
если дело дойдет до конфликта между Берлином и Белградом, имея в виду
военное столкновение. Определенного ответа Малетке не дал. После
этого Мачек, впервые с 27.111 41, лично позвонил в Белград и имел
беседу с Душаном Симовичем, сообщив ему о дате своего выезда из
Загреба для участия в заседании кабинета.
А б д у л л а".
"Ц е н т р - Э р н е с т о.
Найдите возможность довести до сведения итальянского консула в
Сплите Мамелли данные о переговорах Веезенмайера с Мачеком. Сообщите
ему, что Веезенмайер, личный посланник Риббентропа, и сотрудник
Розенберга доктор Малетке ведут в Загребе работу против усташей,
считая тех прямыми ставленниками Муссолини.
Ц е н т р".
"Ц е н т р.
Консул Мамелли сегодня получил от меня информацию о переговорах
Мачека - Веезенмайера в Загребе.
Э р н е с т о".
"Рим. МИД.
Лично министру Чиано.
Господин министр!
По сведениям, полученным от вполне надежных источников в
Загребе, там активно работают люди Веезенмайера, дипломатического
советника Риббентропа, причем, видимо, главным направлением их
деятельности следует считать обработку лидера крестьянской партии
Мачека, имея в виду использование этого политического деятеля в
будущем, а отнюдь не патриотов усташей.
Считал бы целесообразным предпринять демарш перед
Вильгельмштрассе, чтобы раз и навсегда утвердить нашу
заинтересованность в будущей судьбе Хорватии, исторически и
географически тяготеющей к Италии значительно больше, чем к Германии.
Сплит. 3.4.41. 19.45
Мамелли".
Чиано усмехнулся и - с картинно-драматическими, актерскими интонациями - еще раз прочитал помощнику:
- "...Хорватии, исторически и географически тяготеющей к Италии..." Быть патриотом хорошо, но зачем же закрывать глаза на факты истории? Хорваты всегда тяготели к славянскому миру, и не их вина, что им приходилось "тяготеть" к Австрии. А уж то, что в будущем Хорватия должна принадлежать Италии, в этом заслуга дуче, а никак не географии.
"Берлин. МИД.
Господину фон Риббентропу.
Мой дорогой господин министр!
Поскольку наши отношения сложились таким образом, что мы говорим
открыто друг другу обо всем, порой и нелицеприятном, я хотел бы,
следуя этой традиции, поделиться кое-какими соображениями,
тревожащими меня. В моих силах предпринять такие шаги, которые внесут
искомый баланс в отношения между нами, однако по размышлении здравом
я решил, что будет значительно более разумным, если необходимые
действия предпримете вы, ибо "ступивший первым найдет место и для
второго шага".
По моим данным, группа ваших экспертов ведет активную работу в
Югославии - в свете предстоящих событий. Однако, как нам стало
известно, наиболее серьезная работа проводится вашими людьми в
Хорватии, которая в результате переговоров дуче и фюрера должна быть
сферой итальянских интересов. К сожалению, о работе ваших советников
я узнал не от германского посла в Риме, а от моих информаторов в
Загребе.
Я убежден, что если вы предложите кому-либо из ваших
заместителей объяснить экспертам, работающим в Загребе, все то, что
обязано произойти в Хорватии в ближайшем будущем, то их работа с
Мачеком принесла бы еще больше пользы, ибо она учитывала бы интересы
не только Германии, но и Италии, то есть тех двух стран, традиционная
дружба между которыми является основополагающим фундаментом новой
Европы.
С совершенным уважением
ваш Чиано".
...Риббентроп вышел из-за стола и гневно взглянул на своего заместителя Вейцзекера.
- Каково, а?! Этот макаронник, войска которого лупили албанцы, греки и абиссинцы, смеет писать об "основополагающем фундаменте"! Только ранимая доброта фюрера заставляет меня придерживаться рамок приличия, когда я говорю с этим красавчиком! Наверняка это итальяшки, разузнав о Веезенмайере, распустили языки о нашей работе в Хорватии, и Мачек вместо того, чтобы сидеть и ждать, в испуге ринулся в Белград! Не хватает еще, если Симович заставит его выдворить наших из Загреба и освободить из тюрем красных! Боже, спаси меня от друзей и союзников, а от врагов я уж как-нибудь сам избавлюсь!
Стоя у окна, Риббентроп прижался выпуклым лбом к стеклу ("Интересно, какой у меня нос, когда я прижимаюсь им к твердой поверхности? - подумал вдруг он. - Мечта американских фоторепортеров получить такой снимок"), потом повернулся к столу и уже спокойно сказал:
- Приготовьте ответ, пожалуйста. По возможности вежливый. Я подпишу вечером.
Когда Вейцзекер ушел, Риббентроп неожиданно понял, что, как это ни странно, письмо Чиано может оказаться козырем в его руках против Розенберга, который предлагал главную ставку на Мачека. Пусть человек Розенберга ("Как его зовут? Какая-то странная фамилия со славянским или, скорее, судетским привкусом... Малетке? Да, Малетке") попрыгает в Загребе, а вместе с ним и Розенберг, когда фюрер будет отчитывать его за неуклюжие действия, которые могут помешать "искренней и традиционной германо-итальянской дружбе".
"Веезенмайеру.
Прекратите всяческие контакты с Мачеком - он тряпка, а не
политик. Прекратите контакты и с усташами. Сосредоточьте внимание на