Сказки Шахтонара

Сердце жгло слезами, что сейчас текли по щекам. Я морщился от боли и сползал по стене в ванной комнате, раздевшись догола. В дверь стучались и что-то кричали за ней. Кое-как собрав себя из остатков и одевшись, как подобает, я не спеша открыл дверь и увидел отца с братом. Мой вид не скрывал, что я ревел. Лицо брата перекосилось, и я увидел, наверное, впервые в жизни, как он пытается скрыть боль и сожаление. Он первый выступил ко мне, но я отвел его руку и прошипел, глядя ему в глаза:

– Не смей ко мне прикасаться, меня от тебя тошнит.

Он отдернулся от меня, словно я дал ему пощечину.

Отец, быстро поняв, что мы поссорились, удивленно спросил обоих:

– Что на вас нашло в такой ответственный день? Шах? Он опять тебя ударил?

Я, покраснев от стыда и горечи, опустил взгляд и прошептал:

– Нет, еще хуже. Он предал меня.

Отец скривился от моего высокопарного ответа и, посмотрев на Рантия, с усмешкой кивнул:

– Он еще и не такое может сделать, но ты не отчаивайся. Именно с этим и я столкнулся, но не отчаиваюсь же. Я принимаю его таким, каким он есть. Всё, идем.

Я с готовностью пошел впереди отца и застыл у парадной лестницы. Отец сжал мой локоть и, смахнув с плеча невидимую пылинку, хлопнул уже сильнее:

– Сынок, сейчас, возможно, решится твоя судьба. Если будет возможно, то я пойду на многое, чтобы тебе дать блестящее будущее.

Он подталкивает меня, и мы с братом синхронно делаем шаги вниз по ступеням. Лестница широкая и длинная. Лишь на середине я увидел их, они стояли у огромного окна в пол и о чем-то переговаривались. Анику увидел меня первым, и взгляд его буквально прикипел к моему лицу. Его телохранитель, судорожно обернувшись, так и остался с открытым ртом. Анику, подавшись всем телом вперед, сделал было несколько шагов в моем направлении и, как хищник, замер. Я, вспыхнув, отвел взгляд от того, кто мне нравился за доблестные заслуги перед нашей страной. А ему было чем гордиться. Страна, которую он начал защищать, сплотив вокруг себя небольшую армию, была в упадке. Его выбранные воины отличились в ту первую войну против ашанов. Она была самой кровавой за все века, что мы раньше себе могли позволить. И его армия выстояла под мощным натиском и нанесла удар в самое сердце страны, небольшим отрядом захватив несколько гаремов и институтов по обучению ашанцев-мальчиков. Конечно, это был удар ниже пояса. Но именно так и сделали тогда ашанцы нам. Та война была самой кровавой и страшной. Но Анику был воистину неуловим. Его заказывали и ловили несколько стран, потом, якобы для вручения наград, желая его подмять под себя. Но он умело вырастил армию буквально за два три года, и сам Император тогда склонил голову и ждал, что тот займет трон. Но Анику отказался!!!

Я украдкой глянул в его сторону, и тотчас его взгляд словно обжег меня. Шая жадно и проникновенно смотрел на меня, его ноздри, словно у породистой лошади словно втягивали мой запах. Я увидел какую-то озабоченность на его лице, и он гневно вдруг посмотрел на моего брата, что стоял рядом со мной и буквально выдирал мою руку от всех желающих поздороваться со мной. Они уже стали смотреть на отца, что не смог к ним пробиться из-за толпы гостей, но наконец, и он встал рядом с ними и сделал мне знак приблизиться. Все тотчас расступились, и отец громко представил меня Анику.

– Нет, наверное, нужды представлять тебе этого Великого воина и защитника нашей империи. Его заслуги знает каждый ребенок. Скажу одно – я уважаю его дело и готов сам встать под его знамена и помочь материально.

И уже к Анику:

– Я рад представить Вам моего сына, уже не выпускника школы Императора. Но у нас впереди много школ, в которых мы будем выбирать наш любимый предмет. Именно с его уклоном. Да, да, господа. Мы любим цифры, и мое сердце радуется, когда я говорю об этом. Я хочу надеяться, что я оставлю этот замок, как и всех, кто тут работает, в надежных руках.

Все заахали, заохали. Я покрылся краской стыда и потеряно уперся взглядом в пол. Едва моей руки коснулась рука Анику, как слишком интимно сзади обняли за талию, слишком чувственно коснулись губами моего уха, и я услышал голос брата, напряжено зовущий меня на террасу. Я хотел было отказаться, но его рука на талии лишь подтолкнула меня к выходу. Пришлось покориться ему и под общий смех и разговоры ретироваться.

– Ты что творишь? Как ты смеешь меня трогать и вообще прикасаться ко мне так… при гостях?!

Он, зло посмотрев на меня, прорычал:

– Я не хочу, чтобы сейчас тебя выставили на торги. На тебя смотрят все, кому не лень. Я уже вижу, как они ставят ставки, ляжешь ты сразу под Анику или под его телохранителя, что тоже поставил ставки на тебя. Я вижу азарт в их глазах. Ты для них лакомый кусочек, Шах. Прошу, пожалуйста, прости. Прости меня… любимый, – тихо он сказал, делая шаг ко мне.

Я вновь его оттолкнул и спросил насмешливо:

– Ты ведь тоже решил быть у меня первым. Ты делал ставки на меня? Если бы я что-то значил для тебя, брат, если бы хоть что-то значил! Ты не трахал бы сразу после меня на той же постели очередную шлюху. Ты сам предал меня. Но скажу одно – спасибо, я переживу эту боль. И я никогда, слышишь, никогда не доверюсь тебе вновь!!!

Дверь тихо хлопнула, в тишине я услышал, как к нам направились тихие шаги.

– Молодые люди?

Мы уже ждали, обернувшись к идущему, когда он появится из-за огромного кустарника. К нам вышел Анику, и я вздрогнул, увидев за ним идущего на некотором расстоянии Шаю. Он смотрел насмешливо на моего брата, и когда Анику подошел к нам, мы с братом склонили головы перед высшим по званию.

– Ой, не надо этих условностей, мы не на приеме, а вышли просто прогуляться, – и уже только к Рантию обращаясь, спросил, – Рантий?

Тот сконфуженно поднял голову, ожидая вопроса.

– Можно, я украду твоего брата? У меня к нему очень даже серьезное предложение. Я думаю, что выиграют обе стороны.

Ран, почтительно кивая, сделал шаг назад, и меня тотчас перехватили за руку. Анику спросил:

– Может, прогуляемся к тому большому дереву?

Я кивнул, и меня тотчас отпустили.

– В этом замке сбываются все мечты.

Вопросительно посмотрев на Анику, я спросил заинтересованно:

– Почему же?

Тот, рассмеявшись, пояснил:

– Именно мой дед его строил первым. Это был летний дом первого императора. Вон там не было этих надстроек, и конюшни были с другой стороны. А въезд в замок был вон с той стороны. Видишь, вон там полуразвалившийся мост?

Киваю и смотрю, куда он показывает рукой.

– А вон у той поломанной статуи я любил в детстве сидеть.

Я удивленно переспросил:

– Вы жили тут раньше?

Он кивнул, мечтательно улыбаясь своим мыслям.

– Да, жил, и даже встретил, наверное, как и ты, свою первую любовь.

Я мотнул головой:

– Я ее еще не встретил, но я вас понимаю.

Он замолчал и вдруг сказал тихо:

– Актибус анадос. Именно так назывался раньше этот замок. Исполняющий мечты. А потом время расставило все по новым местам, или своим местам, считай, как тебе удобно. Я, повзрослев, покинул это гнездо, и замок перешел в новые руки. Вон, еще немного пройдемся к тому кругу на земле, надеюсь, он еще остался.

Я кивнул с улыбкой. Я тут исползал все давным-давно и тот круг, о котором он говорит, знаю.

– Да, остался. Я часто гадал, что же он означал, и те знаки рун, что выбиты на камнях, я так и не разгадал. Однажды даже уснул в нем.

Анику и Шая переглянулись и Шая спросил тихо:

– И как долго после этого вы не входили в круг?

Пожимаю плечами.

– Да не помню уже. Кажется, еще пару раз приходил к нему, но сидел лишь рядом.

И снова их тревожные взгляды. Анику с улыбкой пропускает меня, и я привычно захожу вперед, тем самым вхожу в круг на земле. Только на этом месте здесь камень, и есть небольшие лунки с выбитыми на них знаками рун.