Страница 8 из 19
– Как же я могу сидеть в проплесневелых Афинах, когда тут, в глуши творится история,
– Рад такому вниманию дочери Афродиты к моим делам. Но скажи честно: одобрила ли твое путешествие Фрина Афинская16? И как вообще поживает неувядаемый цветок Эллады. Почему сама не покинула Керамику17? Я бы ее встретил с почестями, достойными богине.
– Чего захотел, – засмеялась Таис. – Фрина пришла в ярость, узнав, куда я отправляюсь. Она ненавидит тебя за разрушенные Фивы. Представляешь, предложила все свое золото на восстановление города.
– Ее золото – ее право, – рассудил Александр. – Присаживайся рядом, – пригласил он Таис.
– Хорошо, но прежде я хочу увидеть то, что меня заинтриговало не меньше, чем разгром непобедимой мидийской армии.
– Что же могло тебя удивить больше?
– Я слышала, среди твоих воинов находится юная воительница из племени Ипполиты. Где она? – Таис поискала взглядом. Глаза ее вспыхнули. Она протянула руку Томирис. Та невольно поднялась. – Да разве она похожа на тех кривоногих мужеподобных женщин, что описывает Геродот? Посмотри, как она мила. Совсем еще девочка. А какое чистое лицо. Нет, это не кривоногая азиатка. Она больше напоминает смуглую тонконогую критянку. Но что за ужасная грубая одежда! – поморщилась гетера.
– Хватит разглядывать меня, как товар на торжище, – возмутилась Томирис, придя в себя.
– Ты сможешь сотворить из девчонки чудо? – спросил Александр.
– Я украду ее на несколько мгновений. Пойдем со мной, – поманила гетера. Томирис нехотя поплелась следом.
Александр поднял чашу, гости примолкли.
– Я пью за вас, друзья, за новый эллинский мир, над которым больше не будет нависать страх персидского махайра.
– За мир! – подхватили все.
– За вечный праздник! Как там у Анакреона18, – попытался припомнить Александр: —
Что же сухо в чаше дно?
Наливай мне, мальчик резвый,
Только пьяное вино
Раствори водою трезвой.
Мы не скифы, не люблю,
Други, пьянствовать бесчинно:
Нет, за чашей я пою
Иль беседую невинно.19
– процитировал он под овации. Обратился к Фидару: – Скажи, это правда, что скифы пьют только неразбавленное вино?
– Правда, – ответил Фидар.
– И ты?
– И я.
– Почему? От крепкого вина теряешь разум.
– Если разбавить водой молоко, разве оно будет вкусное? – спросил Фидар.
– Гадость, – согласился Александр.
– А сок с водой?
– Теряет вкус.
– А если кровь человека разбавить водой?
– Он умрет, – вставил лекарь Филипп.
– Что не разбавляй водой – все плохо, – сделал вывод Фидар.
– Отлично сказано! – не сдержал возглас восхищения Гефестион. – Виночерпий, мне налейте неразбавленного.
– Тогда – и мне! – потребовал Неарх.
– И мне! – закричали гетайры.
– Ты так всех моих друзей споишь, – покачал недовольно головой Александр. – Они же не скифы.
– Скифы знают меру, – возразил на это Фидар. – Не важно, что пьешь, важно – сколько пьешь.
– Опомнись, Александр, – воскликнул Гефестион, – мы же – македоняне. Вспомни, на пирах Филиппа вино пили только неразбавленное…
– Замолчи! – оборвал его Александр, гневно сверкнув разноцветными глазами. – Не напоминай о грязных пьянках в Пелле. Умей различать культурные симпозиумы и обыкновенное свинство.
– Прости, – смутился Гефестион.
Тем временем появилась Таис. Она вела за руку тонкую красивую девочку в нежно-голубом коротком хитоне. Серебряный чешуйчатый поясок перехватывал талию, подчеркивая стройность юного тела. Высоко уложенные черные волосы открывали чистый лоб и маленькие розовые ушки с золотыми кольцами. Край одежды доходил до колен, оставляя открытыми стройные сильные икры, оплетенные ремешками сандалий. Подведенные глаза делали взгляд выразительным и строгим. Ожерелье, преподнесенное в дар Дарием, украшало ее тонкую шею и спускалось на грудь. Все зааплодировали. Исмен не сразу узнал в красивой девочке Томирис.
– Твоя подруга воистину – дочь Артемиды, – восхищенно произнес Александр.
Томирис села рядом с Исменом, положила руку с изящными тонкими браслетами ему на плечо.
– Не смотри на меня так, – сказала она и густо покраснела, смущенная вниманием стольких мужчин. – Подай соку, – попросила.
– Таис, станцуй нам! – начали требовать гости. – Таис, станцуй.
– Гегемон позволит? – спросила красавица.
– Могу ли я запретить? – развел он руками. – Тебя просит богема. Я – всего лишь простой воин, по сравнению с ними.
– Этот танец мы приготовили для тебя, Непобедимый.
Таис медленно, грациозно поднялась. Тонкие руки взвились над головой стройными лозами. Ладошки отбили такт. Музыканты тут же подхватили. Гетеры покинули своих собеседников и встали в круг. В руках каждая держала чашу, наполненную вином до самых краев. Плавные завораживающие движения: словно трава гнулась под ветром, словно лебеди поднимались в воздух, словно волны накатывались на берег. И ни одна капелька из чаши не упала на землю.
Танец окончился. Зрители аплодировали. Философы тут же подняли бурный спор о силе искусства. Раскрасневшаяся Таис вновь присела на ложе Александра.
– Тебе понравилось, гегемон.
– Нет танца чудесней, чем танец ялкаде, – недовольно произнес Александр, нахмурив брови. – Говоришь: этот танец приготовила для меня? Но его танцуют лакедомоняне. А ты знаешь прекрасно, как я к ним отношусь.
– Прости, – воскликнула гетера, сделав вид, что не на шутку испугалась. – Я не знала…
– Знала. Прекрасно знала, – упрекнул ее Александр. – Не пытайся со мной играть. Не забывай, что перед тобой сын Громовержца, а не финикийский торговец.
Щеки Таис вспыхнули, в глазах сверкнул гнев. Но умная гетера тут же подавила в себе чувства и ласково промурлыкала:
– О, Непобедимый, прости мою глупость. Но все афинские танцы ты уже видел. И критскими танцами тебе не удивишь. Что же мне оставалось? Прикажи, и я разучу любой, дабы в следующий раз усладить твой взор.
– В последнее время мне нравятся танцы варваров. Ты знаешь хоть один?
– Нет, мой повелитель. – Хитрая улыбка скользнула по пунцовым губам гетеры. – Но я знаю, кто может исполнить танец, который ты никогда не видел, – загадочно произнесла Таис.
– Что же это за танец? – немного отошел от гнева Александр.
– Посвященный Артемиде. Его исполняют амазонки.
Таис намеренно громко произнесла последние слова. Философы тут же прекратили спор и обратили взгляды к Томирис.
– Покажи нам танец, посвященный Артемде, – попросил Александр.
– Но, гегемон, – нахмурившись, возразила Томирис. – Его танцуют перед алтарем богини, а не перед веселящейся толпой. Я не хочу разгневать Аргинпасу.
– Послушай, – серьезно сказал Александр. – Артемида и ваша Аргинпаса – одна и та же богиня.
– Я знаю.
– Так вот, у Артемиды был чудесный храм в городе Эфесе. Ты о нем слышала?
– Слышала. Но храм сгорел.
– А знаешь истинную причину пожара?
– Его сжег сумасшедший, надеясь прославить собственное имя.
– Все правильно. Но ты не задумывалась, почему могущественная богиня не смогла спасти свой дом?
– Нет, – честно призналась Томирис.
– Артемида или, как ты ее называешь, Аргинпаса, в это время в образе простой повитухи помогала женщине при родах. Если бы не ее помощь, то роженица бы умерла, а ребенок так и не родился. Ужасные, тяжелые роды. Женщина уже молила о смерти, как вдруг появилась таинственная повитуха и помогла. Она положила на грудь измученной женщины младенца, и та с удивлением увидела ее прекраснейшее лицо под старым серым покрывалом, нежные божественные руки молочной белизны, вдохнула чудный, ни с чем несравнимый аромат. Вдруг в дом ворвался грозный воин, расшвыривая всех на пути, и крикнул повитухе: «Спеши скорее в Эфес. Там безумный Герострат сжег твой храм!» «Не могу, – ответила таинственная и прекрасная повитуха. – Разве не видишь, Арес20, – я помогаю сыну Зевса».
16
Фрина (ок. 390 г. до н. э. – ок. 330 г. до н. э.) – знаменитая афинская гетера, бывшая натурщицей Праксителя и Апеллеса.
17
Керамик, Керамейко́с (др.-греч. Κεραμεικός) – один из районов Афин, знаменитое древнее кладбище в Древних Афинах. В античные времена вокруг кладбища селились гончары, что и обусловило название кладбища, а также афинские проститутки. Квартал Керамик был известен в древние времена как крупный центр производства аттической керамики.
18
Анакрео́нт (Анакрео́н, др.-греч. Ἀνακρέων, 570/559 – 485/478 до н. э.) – древнегреческий лирический поэт. Был включен в канонический список Девяти лириков учеными эллинистической Александрии.
19
Перевод А.С Пушкина.
20
Аре́с или Аре́й – в древнегреческой мифологии – бог войны. Его атрибуты: когти, горящий факел, собаки, коршун.
Первоначально считалось, что Гера родила Ареса хтонически, без участия Зевса, от прикосновения к волшебному цветку.
Имеются свидетельства о его негреческом, фракийском, происхождении. Софокл называет его рождённым во Фракии.
В олимпийской мифологии Арес уже считается сыном Зевса и Геры. Сам Зевс настолько ненавидел Ареса, что говорил, что не будь тот его сыном, он отправил бы его в Тартар.
Некогда в течение 13 месяцев (лунного года) заточен в медной амфоре, либо в глиняном чане. Его пленили Алоады.
Арес был возлюбленным богини Афродиты или её мужем. О их любви и нарушении Афродитой супружеской верности очень часто упоминается в античной мифологии.
В битве за Пилос был ранен Гераклом. Также Геракл ранил его, когда убил Кикна.
Арес участвовал в Троянской войне на стороне троянцев и был побежден Афиной.