Страница 51 из 51
Рядом вдруг продекламировали:
И вновь женский голос:
— Баюн, ещё один стих, и я сама тебе что-нибудь вправлю!
— А вы где? — спросил Костя.
— Справа от тебя, — сказал невидимый Баюн. — Тут проблемка нарисовалась: её внушение глушится алмазом. Ты не должен нас слышать, но слышишь.
— Слышу, — подтвердил Костя. — И, кажется, вижу.
Он и правда увидел: над ним стоит девушка и держит блестящий белый камень, а у двери сидит кот. Потом кот стал вороном, и Костя на всякий случай спросил:
— Я ведь сплю?
— Конечно, спишь, — сказала девушка. — Кстати, я Дея.
— А я Баюн, — бросил ворон-кот. — Ты только что вышел из комы, а до этого попал во временную петлю и состарился. Короче, не бойся.
Костя вдруг засомневался, что это сон. Глянул на камень в руке Деи, и тот замерцал, словно внутри была лампочка.
— Он исцеляет тебя, — сообщила гостья. — Утром будешь как новенький.
Камень погас, силуэт визитёрши почти слился с мраком. Дея с Баюном говорили; Костя услышал «менять память», «родственникам и врачам тоже», «убрать инфу из Сети», «управиться за ночь» и «дофига работы».
— Обычно так не делают, — обратилась к нему Дея, — но я дам тебе выбор: утром ты вспомнишь, что попал сюда из-за аварии, из-за драки или упав с лестницы. Выбирай.
— Только не лестницу, — подсказал Баюн. — В этом нет ничего героического — лучше выбери драку. И не тяни: она устала воздействовать на твой мозг, а если прекратит, ты нас испугаешься.
Костя вдруг осознал, что и впрямь должен бояться, — но страшно всё равно не было.
— Пусть будет драка, — решил он. — А можно я буду героем? Побью хулиганов, или вора поймаю…
Дея с Баюном переглянулись, а Костя вновь посмотрел на луну:
— Мать с работы не вылазит, отцу всё до лампочки… Только орёт, когда из рейса вернётся… лучше б не возвращался. Если стану героем, меня хоть кто-то заметит…
Дея убрала камень в карман:
— Во-первых, не «не вылазит», а «не вылезает». Во-вторых, с твоими предками я потолкую — всё равно им память менять надо. А в-третьих… — она помедлила, подбирая слова. — Есть один мальчик, он может ходить всего час в день — и за час спас три жизни, включая мою. Другой час он потратил, защищая город, в котором живёт. Исцеливший тебя камень получен благодаря ему, — Дея поглядела в окно. — Когда ты проснёшься, там будут люди: они ходят, но редко задумываются о том, ради чего. Попробуй не быть одним из них — и тогда тебя заметят.
Лунный серп скрылся за облаком. Костя проводил его взглядом:
— Вам легко говорить: вы, наверное, волшебники — как те, про кого в книжках пишут… А у меня никакого дара нет.
— Кое-что есть, — сказала Дея и, поискав что-то глазами, взяла ручку с прикроватной тумбочки. — Я прямо на твоей руке напишу несколько слов, чтобы ты не забыл их… А сейчас засыпай.
Утром Костя проснулся в окружении врачей: оказалось, его избили хулиганы, и он полмесяца был в коме. Жутких образов (трёхглазой женщины и шкатулки) в памяти не было — о них Костя больше и не вспомнит. Но зато вспоминались обрывки странного сна: девушка с камнем, ворон-кот… И слова о мальчике, который ходит час в день.
А на ладони Кости было написано: «У тебя есть много часов — чтобы стать героем, не трать их впустую».
Глеб проснулся рано.
Небо над «Фабрикой» едва подёрнулось синью, и в комнате было темно. Силуэт Баюна, прыгнувшего на подоконник, чернел на фоне окна.
— Мальчишка в норме, — сказал дух (тихо, чтобы не проснулся Артём). — Дея возится с родственниками — проводит воспитательные беседы… Азарин взбесится, если узнает.
Глеб глядел в потолок. Всё началось со шкатулки и камней — и камнями же закончилось. Чары вернулись бумерангом, рассёкшим время… Время, над которым не властен никто.
— Спи, — сказал Баюн, — ещё и шести нет… А я пока полетаю.
Приместившись на улицу, он стал вороном, взмыл в предутреннее небо и понёсся над городом, зализывавшим раны: латались стены, чинились крыши, вставлялись окна. Битва с мечтавшим изменить прошлое стала историей — исцелявшийся Близбор смотрел в будущее.
Баюн кружил под звёздами, а далеко внизу, где горел каменный фонарь и статуи драконов стерегли водопад, крался маг в зеркальном костюме. Он шёл к дому с изогнутой крышей, а его новый фамильяр ждал на дороге; шесть глаз пронзали тьму турмалиновым блеском. Глядя сквозь стены, дух передавал «картинку»: гостиная с камином, спальня вдовы посла, вторая спальня с перегородкой: по одну сторону спит девочка, по другую — её брат.
Кравшийся сквозь сад знал, какая сторона ему нужна.
Волосы девочки разметались по подушке. Эми Сомина… Та, кого мальчишка из неволшебки не бросит в беде.
Миновав мост, маг переместился к дому. Он уже знал, как отомстит.
Конец