Страница 28 из 79
Я не стала интересоваться, почему… Меня это меньше всего сейчас интересовало. Меня интересовало только то, что Кузьма мне так и не объяснил — как мне вести себя с Таськой. Но как снова вызвать его на откровенность, я не знала. Надо просто ждать и брать за руку, когда эту руку протягивают. И пусть лишь для того, чтобы перевести через темную дорогу, но ведь протягивают… Молча.
А что тут скажешь? Я не знаю, какие мысли бушевали в его голове все эти два года. Мысли о предательстве? Отец предал мать, предал сына и… Ну да… Это я в силу возраста не чувствовала себя брошенной. Я не особо-то и помнила те времена, когда у нас была полная семья. Мать при нас не плакала. Никогда. А я плакала. Но один раз. Когда он не позвонил в мой день рождения и даже не прислал подарок. А сейчас вспоминала про отца, лишь раскладывая товар по полкам. Не будь у нас проблем с деньгами, которые приходилось решать именно мне, не вспоминала бы совсем? Наверное, так оно и есть…
Глава 29 "Фрукт"
— Даш, хочешь вина? — спросил Кузьма, выставив бутылки рядком на кухонной столешницы: от стены до… до самой раковины.
Я отвернулась от холодильника, куда убрала мясо.
— А ты хочешь?
— Причем тут я, когда я первым спросил тебя? — разозлился он, и я внутренне сжалась, испугавшись, что он снова заведется на пустом месте.
— Просто зачем открывать бутылку… — начала я философски.
— А зачем тогда было ее покупать? Чтобы она интерьер чужого дома украшала?
Я опустила глаза, но лишь на мгновение.
— Я одна пить не хочу, а тебе после пива вино не в кассу будет. И вообще тебе завтра бегать. Может, лучше спать лечь пораньше?
Кузьма отвернул от меня голову и тяжело выдохнул.
— А я не усну так быстро. Слишком много мыслей.
— Поделишься? — спросила я из вежливости, надеясь, что он оставит все мысли при себе.
— Пошли во дворе посидим! — почти подпрыгнул он от радости, а я от ее отсутствия впечаталась в ледяную дверь холодильника.
Да, да, холодильники и нужны такие большие, двухдверные, чтобы можно было спокойно распять себя на холодном металле, когда атмосфера накалится до невозможного градуса!
Во дворе к этому часу стало прохладно. Стемнело. Когда мы подходили к дому, над горами еще витал розоватый отсвет, а сейчас горы сделались почти черными.
— Сейчас бы сюда фруктов, — мечтательно заявил Кузьма, ломая в принесенное блюдце шоколадку. — Жаль, виноград зеленый.
— А ты помидоры принеси. Некоторые считают их фруктом, — пошутила я.
Почти пошутила. Кузьма, схватив телефон, чтобы осветить себе дорогу на огород, отправился поживиться чужим урожаем.
— Два сорви! Не больше! — крикнула я ему вслед, но не получила ответа.
Все равно принесет столько, сколько посчитает нужным. И вернулась к рассматриванию красной обертки от шоколадки, пытаясь прочитать название — Съмьежек, что ли… А плевать… миндаль, фундук и … ну да, черная смородина… Ни одного слова по-английски, кроме "фрут-микс" я не нашла. Впрочем, шоколад не нуждается в переводе.
И я полезла в телефон, чтобы написать маме — однако первым делом решила посмотреть фотографии церкви, которые утром запостил Кузьма, чтобы выбрать парочку для мамы, и зависла над комментарием, никаким местом не относящемся к модерновым иконам. К комментарию какого-то парня была прикреплена фотка из моего профайла, прикреплена с вопросом: "Твоя новая?". На что Кузьмой был дан короткий ответ — да.
— Какой выбираешь?
Я подняла глаза от телефона: Кузьма чуть ли не жонглировал двумя крупными помидорами.
— Что-то случилось? Что-то дома? Мама? — затараторил он, опустив руки.
— Нет, а что?
— Просто, — усмехнулся он и чуть тряхнул завитком челки. — У тебя просто лицо такое было… Я подумал, ты что-то неприятное прочитала. Хорошо, что все хорошо. Так который?
Он снова держал помидоры у меня перед носом. Который? В ушах безумно трещали цикады, или это так колотилось сердце? Я хотела взять тот, что поменьше, но Кузьма тут же сунул мне в руку тот, что был крупнее, и сел в кресло.
— Томатный сок и шоколад, — протянул он через минуту, которая прошла в молчании, потому что кто-то поедал помидор, а я кто-то злился и не желал говорить. — Сегодня действительно день открытий. Вкусно ведь, да? Охрененное просто сочетание, а не подумаешь… Выходит, помидор действительно фрукт.
— Ага, особенно после пива…
Кузьма подтянул ноги и выпрямился в кресле.
— Даш, всего литр выпил-то, да и то половину вылил на стол. Я трезвый, как стекло. Хочешь, пройду по прямой?
— Не хочу. Ты это по-трезвому написал?
Я сунула телефон прямо ему под нос.
— Чего именно? — кажется, реально не понял он.
— Вот это! — и я ткнула пальцем в вопрос его друга и ответ "да" от него самого.
— А что я должен был ответить? — голос спокойный. Его хозяин явно ни во что не въезжает. — Даш, ты чего…
— А ничего, — процедила я сквозь зубы, с ужасом чувствуя, что губы начинают трястись. — Я пойду спать, ладно…
Я ринулась в ванную и чуть вслух не выругалась, когда вспомнила, что Кузьма убрал ключ, и включив воду, принялась размывать по щекам непрошенные слезы.
— Даш, у тебя все в порядке? — постучался Кузьма, и я крутанула кран, но другой и чуть не вскрикнула от кипятка, полившегося на меня.
— Я сейчас, — наконец справилась я с краном.
— Не торопись, я просто спросил.
Я схватила щетку и выдраила зубы, как будто ела не шоколад с помидором, а какую-то гадость.
— Фрукт… Слива.
За дверью стоял Кузьма с двумя бокалами, в которых темнела хозяйская наливка.
— Я уже зубы почистила, — проскрипела я.
— Так это и хорошо…
Кузьма приблизил бокал к моим губам и пришлось перехватить пальцами прозрачную длинную ножку. Пальцы Кузьмы обожгли мои сильнее кипятка в кране.
— Засыпать надо с прекрасным послевкусием…
Я смотрела на него зло.
— А просыпаться с кариесом.
— Даш, мы все не здоровенькими помрем. Главное, успеть пожить. Давай уже, пей… Завтра вставать ни свет ни заря. За добрую ночь!
И он поднес свой бокал к моему, и я, вздрогнув от легкого перезвона, поспешила сделать глоток. Кузьма продолжал следить за мной поверх бокала.
— Даш, сделай глоток побольше, чтобы в полной мере прочувствовать сливовый вкус.
— Я и так его чувствую, — пробормотала я, но все же подчинилась приказу.
Сладкая терпкая слива заполнила все мое существо. Сколько было в бокале? Да сто миллилитров от силы — баночка-то была совсем крохотной. Но мне наливки оказалось предостаточно, чтобы пропустить поцелуй Кузьмы. Такой же неожиданный и краткий, каким он поцеловал меня, когда ему было двенадцать лет. Я разжала пальцы — к счастью, Кузьма успел подхватить бокал.
— Спокойной ночи… — сказал он просто, никак не прокомментировав мой ступор. И главное — свой поцелуй.
Я резко отвернулась, даже не пожелав ему доброй ночи в ответ, и шагнула в сторону своей комнаты — даже мысленно не называя ее спальней, но на пороге пришлось обернуться, потому что Кузьма спросил:
— Вкуснее, чем пиво, верно?
Верно? Что? Поцелуй?
— Я пива не пила, — прошептала я, не в силах говорить громко.
— Скажу честно, немного потеряла. Это, — он поднял пустой графинчик. — Небо и земля. Мне даже не хочется открывать их вина…
— Наверное, похожее можно купить? — продолжала я все еще тихо.
— Наверное, — он тоже не повышал голоса. — Завтра посмотрим. Поищем. Найдем.
— Спокойной ночи, — наконец заговорила я громко.
И так же громко закрыла дверь.
Что это было? Зачем?
Глава 30 "Завтрак"
— Даша, время!
Он не постучал и не открыл дверь — просто подошел вплотную и отдал приказ.
— Я сейчас!
Сколько время? Да, да, не который час, а сколько времени мне дано на сборы? Телефон показал без четверти семь. Кузя, блин! Собраться за пятнадцать минут? Что за свинство!