Страница 2 из 14
Мне все еще раздавались в спину голоса, но я не оборачивался. Так и топал в темноту, делая все более глубокие вдохи. Шагал в густую лесную чащу, все дальше и дальше от бардака, который люди устроили посреди зарослей. Что же они тут нагородили! Деревья выкорчевали, землю изранили своими машинами. Я удивлялся, но все еще смеялся от немыслимого запаха неожиданной свободы. Кто-то бросился вдогонку, пришлось спрятаться – благо наступающая ночь, моя извечная союзница, помогала. Оторвавшись от преследования, я стянул каску и бросил на землю, расстегнул шире ворот, а двигался все быстрее и быстрее, желая оказаться как можно дальше от места, которое за столько времени возненавидел.
Через несколько часов стал ориентироваться по запаху. Мне нужно понять, что вокруг происходит, как изменился свет и в каких богов сейчас верят, а для этого требуется людское поселение. Вот я и направился на запах человечины. Однако его опережал шум, похожий на рев тракторов и бульдозеров. Изумляясь, я не сменил направление, ведь цель оставалась той же.
Вышел на поселение лишь следующим днем. Тело мужчины устало, оно имело весьма ограниченный резерв прочности, но я не роптал – мое собственное тело уже давно истлело, и я рад любому подарку взамен, даже настолько никудышному. Но забыл о слабости, когда разглядел то самое… поселение. Домов было много, они громоздились один на другой, как будто людям больше не хватало места для строительства. Некоторые здания упирались в самое небо. Может, так цивилизация нашла самую близкую дорогу к раю? И все шумело вокруг, гудело оглушительно.
Я шел вперед, стараясь подражать окружающим. Машины – и это слово само собой пришло на ум – носились по гладким дорогам, а дома сияли стеклами, как зеркалами. И вокруг собирались все более шумные толпы. О, тьма, сколько же теперь людей? Может, уже сотни тысяч? Или все человечество по какой-то причине решило поселиться в одном месте?
И это была первая по-настоящему плохая новость. Если человеческая раса так сильно разрослась, то и на борьбу со мной найдется много желающих. Потребуется масса времени, чтобы влиться в этот мир, а до тех пор желательно не высовываться. Это тоже сложно. Высовываться – моя природа. Ее необходимо как-то унять – например, изображать, что я до сих пор наполовину сплю.
– Классные линзы, чувак! – бросил какой-то парень. И он был первым, кто обратил на меня внимание.
– Спасибо, чувак! – ответил я ему в тон.
Линзы – это что-то с глазами. Надо найти водоем и оценить, чем я поражаю прохожих: красным гневом, желтой хитростью или черной тьмой, изменить окрас на что-то менее выразительное. Но пока надо придумать, с чего начинать. Я не жалкий раб и не бедняк, падающий в ноги землевладельцам. Времени у меня много – года и столетия, если никто не заподозрит, кто я есть. И я могу действовать неспешно, к примеру, узнаю, как вообще выглядят современные алтари для жертвоприношений и кому именно следует приносить жертвы.
Несколько дней я просто ходил по улицам и наблюдал, привыкал к разящему шуму и отмечал странности в поведении людей, подслушивал разговоры, сам задавал вопросы, на которые нередко отвечали, хоть и с удивлением. Тело Гриши требовало сна, потому я был вынужден усаживать его в темноту и давать возможность отдыха. А затем снова поднимался и продолжал свое потрясающее исследование. И заполнял пробелы. Все мои сны тут же подкидывали доказательств и терминов, потому я обучался очень быстро.
Люди все еще верят в богов, и главным из них стали Деньги – непохожие на старые монеты, а обычные бумажки или твердые прямоугольники. Этот бог всемогущ, все являются его последователями. Теперь и верность сюзерену, и вера в других богов, и монашеские обеты не были главным смыслом жизни. А я очень пластичен в таких вопросах – и стану самым яростным адептом любого бога, раз он не скупится со своими приверженцами и топчет все остальные религии.
Со временем обнаружился и другой бог – он назывался Документами. Именно о них меня спросил хмурый мужчина – да таким тоном, будто он, а не я, здесь Древнее Зло. Я ответил что-то предельно внятное, но меня попытались удержать: на помощь хмурому мужчине прибежали еще несколько в такой же одежде. Я справился с ними за секунды, но есть не стал, хоть и очень хотелось. В этом теле мне было непривычно точно так же, как и в этом мире. Оно хотело другой пищи – и я обнаруживал ее остатки то в уличных урнах, то в торговых лотках. Купцы пытались меня поймать, да где уж им! Такие же неповоротливые, как и в мои времена. Удачи им отыскать вора при таком населении, где люди даже по улицам перемещаются волнами.
Так я и думал, пока не услышал крик от человека в форме:
– Вон он! С ориентировки!
Убежать-то я убежал, но через некоторое время узнал и о третьем боге – невидимой воздушной Мобильной Связи между людьми. Через нее они могли общаться и даже передавать мой портрет. Не самая могущественная богиня в пантеоне, но очень вредная и вездесущая, ее нельзя игнорировать.
И тогда решил покинуть город. Хороший полководец всегда знает, когда требуется отступить. Но будущее меня не страшило, ведь я определился с дальнейшим. Я Гриша! Есть люди, которые знают меня как Гришу. Они примут и научат правильно молиться Деньгам, Документам и невидимой Связи. С моей обучаемостью я не проведу в их обществе больше нескольких месяцев, а потом начну свое восхождение. Не вечно же Древнему Злу служить бульдозеристом.
Глава 1
– Если коэффициент корреляции стремится к нулю… если он только стремится нулю, то… Ну, можно порадоваться, что он вообще к чему-то стремится! О большинстве людей такого не скажешь. Но лучше все-таки стремиться не к нулю, а к чему-то более стоящему! Так, Любка, не отвлекаться, теория статистики сама себя не выучит!
Я бубнила себе под нос, но поглядывала на настенные часы радостно – всего лишь девять вечера, а я уже домываю последний этаж. А означает подобное, что сегодня я не только поесть успею, но и лекцию хорошо выучить. До зачета еще уйма времени, но сложность его прохождения сильно зависит от того, как работал в течение семестра. Статистика мне не то чтобы сложно давалась, просто физически не было времени сесть и тщательно разобраться во всех формулах.
О, сегодня же еще день рождения мамы! Надо не забыть позвонить и поздравить – поздравить-то я ее хотела, но опять придется врать. Мама так и не узнала, что кроме учебы я успеваю подрабатывать – и кем! Обычной уборщицей. У нее очень четко выставлены в голове приоритеты социальных ролей: будущий бухгалтер – это прекрасно, в настоящем уборщица – стоило ли покидать родное гнездо и мчаться поступать в столицу? Мыть полы я и дома могла научиться. Нельзя сказать, что денег на жизнь мне не хватало: родители высылали достаточную сумму, чтобы арендовать старую квартирку в пригородном поселке и жить не на грани голодных обмороков. Но пару месяцев назад я увидела эту вакансию – работа ненапряженная, после занятий я все равно чаще остаюсь в библиотеке, чтобы подготовиться к занятиям, так почему бы не задержаться в городе еще на пару часов и не подзаработать, убирая офисное крыло мармеладной фабрики? Но главную причину я так никому вслух и не афишировала – мне захотелось поработать уборщицей. Именно захотелось проводить так время и повторять материал в процессе. Все дело в моем тайном стремлении к порядку. Я именно потому выбрала специальность бухгалтера и замирала от счастливой мысли, что всю оставшуюся жизнь буду наводить порядок в цифрах. Но этого оказалось недостаточно. После поступления я долго не могла справиться с эмоциями: отчаянно скучала по родному дому, переживала из-за мелких ошибок в учебе, тяготилась отсутствием знакомых и друзей – одногруппники не в счет. И после того как устроилась уборщицей, сразу успокоилась: физически стало тяжелее, зато голова разгрузилась. Я будто бы волю своей истинной натуре дала, и ненужные переживания отступили. Признаться честно, я бы, возможно, вообще всю жизнь чем-то подобным и занималась – и радовалась бы каждому дню. Но кто-то до меня придумал социальные статусы и мнения родителей на этот счет…