Лицо

– Феликс? – ко мне подлетел крупный мужчина с мясистым большим носом, толстыми руками и закатанными до локтя рукавами.

– Простите. Вы Феликс?

Киваю, сдержанно готовясь слушать только по-существу.

– Я муж Риты Новослободской.

Кажется, кровь сейчас схлынет от лица. Стало сразу холодно в груди. Я приготовился услышать сейчас о ее смерти и так и разинул рот, когда дверь распахнулась и следом вошла стройная девушка. Она посмотрела на меня своими бирюзовыми глазами эльфа и меня оторопь взяла. Как она может так выглядеть в сорок пять? Последняя операция с ней у нас прошла всего три месяца назад. Я наконец-то нашел ее болячку и мы вырезали тогда с Юрой у нее порядка двух десятков мелких опухолей. Нашли очаги и вырезали также и ее матку. И сейчас она ходит, словно ничего и не было.

– Здравствуйте, – сказала она ровно, а ее муж так и кинулся ко мне. Он тряс мою руку, на его глазах я видел слезы счастья.

Она стояла и просто улыбалась. Она просто поверила мне и доверилась от безысходности. И оказалась, как всегда, права. Если бы не ее вера в себя и в меня, не стояла она бы так после восьмичасовой операции. Но меня до сих пор удивляло, что все люди, которых мы лечили с Юрием, приходили к нам потом буквально помолодевшими. Так, словно они… у него словно магия какая-то была. Другие вставали после операции не так рано.

Юра окружил меня заботой и вниманием, так что я чувствовал себя действительно женатым мужчиной. Но детей хотелось очень сильно. Как ни признавал я, что мне хорошо с Юрой, но так хотелось именно своих деток, что сны начали приходить, как я с ними вожусь. Отложив ручку, я набрал его, и услышав его усталый голос, даже испугался, что он заболел.

– Все отлично. Дай мне немного времени, любимый. Сейчас приду к тебе.

Он положил трубку как-то быстро, и я не успел даже намекнуть ему о нашей новой теме. Домой он пришел лишь через два часа, и загруженный покупками, начал сразу кашеварить на кухне.

– О чем ты хотел бы со мной поговорить? – спросил он меня ровным голосом.

Так сразу я и не смог подобрать слов, но он сам сказал:

– Ты часто сидишь на детских площадках и смотришь на детей. Наверное, об этом ты хотел бы со мной поговорить, я прав?

Покраснев от его проницательности, я несмело кивнул и виновато посмотрел на него:

– Разве ты не хочешь, чтобы у нас был малыш?

Я не стал ему говорить что нашел уже даму для вынашивания ребенка. Только вот решить не мог, чей первый ребенок будет – его или мой. Его прямая спина даже не дрогнула, когда он сказал:

– Мне надо скоро уехать, а когда я приеду, то мы с тобой решим этот вопрос, – он повернулся и пригласительно распахнул свои объятия и я устало кинулся к нему.

Он был главным в нашей семье. Я до сих пор не могу забыть той минуты, когда он ночью мне признался в любви. Просто взял и признался. Он долго ласкал меня, пока я не взмолился и чуть ли не приказал ему, чтобы он овладел мной. Наши кольца скрепили наш негласный союз. Но почему-то на моем кольце была морда волка. Я же заказал ему обычное кольцо и только гравировку внутри. У моего тоже была гравировка и он не расшифровывал ее. Даже ища в разных языках иероглифы моего любимого, я так и не нашел этого языка. Потом как-то все позабылось.

Он уехал, так и не ответив на мой вопрос, закрыв все просто лаской и неожиданной нежностью, той, от которой плавиться сердце и кровь почти останавливается. Мне не хотелось идти вопреки ему, но очень хотелось ребенка. Он любит меня и все поймет, и он не бросит меня из-за ребенка. Я чувствую, что он будет хорошим отцом моему ребенку, и не важно, какого пола будет он.

Сделав через несколько дней необходимые приготовления к своему отцовству, я наконец-то пригласил готовую уже к подсадке женщину, и составив с ней последний договор, вручил ей необходимую первую сумму, указанную в договоре.

Я специально не называл ее имени про себя, чтобы не принимать ее близко к своему сердцу. Нет, конечно, я понимал, что она мать моего ребенка. Но женщина была, или даже девушка, очень даже в моем вкусе. Я ведь выбирал с тем уклоном, чтобы и внешность была более чем безупречной, как и ее вся родословная. Её, кажется, я тоже устраивал. На миг показалось даже, что у нас могло бы получиться и влечение друг к другу, встреть я ее раньше.

Она была начитанной и умной, и очень немногословной девушкой. Это был ее первый опыт и мне пришлось вытягивать из нее слова чуть ли не силой. Но когда она оттаяла и более чем разговорилась, меня порадовало то, что она оказалась той, о которой я когда-то мечтал. Вот же ирония судьбы иногда бывает. Я не мог встретить порядочную девушку и не мог зачать с теми, кого выбирал, чтобы устраивали меня в постели. Либо – либо.

Регина ушла, а я все продолжал рассматривать ее красивое лицо. Длинные белокурые волосы непослушной копной красиво подчеркивали изящные утонченные черты лица. Завтра ей начнут все делать. Подготовка была и так затянутой, я все не мог решиться на разговор с Юрой и оттого чуть не упустил даже Регину.

Юра не сказал, когда вернется и я заволновался, когда уже прошло три недели после подсадки Регине и она находилась еще в больнице. Я хотел их познакомить именно там. Я так готовился к своему сюрпризу, что не подумал о том, что что-то пойдет не так, как я задумал.

Прошел уже и второй месяц. Я с тревогой ходил за профессором каждый день, почти спрашивая, когда же приедет с командировки Юрий. Но тот ничего не отвечал, игнорируя мои умоляющие взгляды. В институте о нас знали и вроде бы не обращали даже внимания, но я то знал, что на гулянках о нас говорят и перемалывают кости. А сейчас интрига еще закрученнее стала. Конечно, они следили за нами, как в кино. А профессор подогревал их интерес, рассказывая, видимо, обо мне, как я бегаю за ним с вопросами о Юрии. И на третий месяц я ушел полностью в хлопоты с Региной, я взял свою тревогу и полностью ушел в заботы о своем малыше.

По Регине было не заметно, нравятся ли ей то, что я кормлю ее чуть не с ложки, даю ей щадящие нагрузки на тело. В заботах о своем ребенке я и не заметил, что прошел еще один месяц и живот Регины стал заметен. Мои операции стали не такими, как были с Юрой, и я наконец-то услышал от профессора дату приезда Юрия. Он приедет завтра и сердце мое подсказывало, что у меня будут огромные проблемы. А еще, как назло, зарплату задерживали и мне не хватало денег, чтобы заплатить Регине.

Наш разговор состоялся этим вечером в небольшом ресторанчике. Я выбрал второй этаж и угловой столик с панорамным видом на реку. Сделав заказ и посмотрев на часы на руке, улыбнулся поднимающейся по лестнице Регине. Она изменилась за эти несколько месяцев, по отношению изменилась, лицо округлилось. Беременность ее только красила. Она села, скромно потупив взгляд, и когда официант принес ей стакан воды и начал раскладывать на столе наш заказ, сказала тихо:

– Мне нужны деньги. Я хотела бы съездить в Германию, к сестре. Простите, что говорю и прошу рано.

Я затряс головой неверяще. Но как такое возможно? Мы не договаривались о Германии, с чего она вообще такое решила, что я ей разрешу?

– Нет, – лаконично и сухо сказал я, глядя недовольно на нее. Её красивое лицо перекосилось словно от боли.

– Как нет? Но ведь я предупреждала своего адвоката. Он сказал, что мы можем договорится.

Она вопросительно посмотрела на меня, и цепко выдержав мой недовольный взгляд, поджала губы и стала такой сразу властной и раздраженной, что я на миг опешил.

– А меня тогда все это не устраивает, понимаете?

Пришлось с большим усилием взять себя в руки и с улыбкой накрыть её маленькую руку. Она затихла, беспомощно и виновато глядя на меня, и затем, опустив взгляд, прошептала:

– Я не могу находится рядом с Вами, Феликс. Не могу, это выше меня. Понимаете? Вы понимаете, о чем я говорю? – переспросила она глядя мне в глаза прямым взглядом.