Кукушка

   Кружась в отвратительном танце, "дети" ринулись за священником.

   С каждым шагом, который они делали, удаляясь от таверны, Кошмар спадал. Исчезали непривычные ощущения, запахи, звуки. Только рассеянный по пространству алый свет никуда не ушел.

   Отдышавшись, Ярваг шагнул к дверям таверны, и острая боль пронзила обожжённую ступню. Вместе с болью в ноге вернулась и боль в затылке. Едва справляясь с головокружением и тошнотой, трактирщик доковылял до дверей дома.

   - Лядень! В бездну все это... Мы отправляемся домой! Только... нужно спасти девочку.

   Лядень улыбнулся.

   Трактирщик практически не удивился, когда огонь его души вновь разгорелся, и формирующаяся в нем сердцевина обрела новые черты. Она не была завершена, но Ярваг уже знал, что это.

   Хромая, северянин подошел к дайри.

   - Проведи нас ... через Тень... проведи... на Север.

   Тот сидел на своем месте, раскачиваясь взад-вперед.

   - Не проси... не проси... нет... нет... оставьте меня! - сперва голос дайри был тихим, но затем сорвался на крик.

   - Послушай! Я хочу увести ребенка на Север! Помоги мне!

   - Не проси... ты не знаешь... мертвые... они... не проси...

   Ярваг схватил дайри за плечи и сильно встряхнул.

   - Давай же! Лядень сделай с ним хоть...

   Домовой оказался тут как тут.

   - Ну и гнилой жа ты, Кеаду. Стольки смешвау хлопца з граззю, а сам што... Стыдоба, тьфу. Пойдам Ярваг, сами з усим разбярэмся.

   С улицы донесся звон храмового колокола, созывающего городское ополчение.

   Ярваг и, не сдерживаемый "узами" хозяйского дома, Лядень вышли за порог, когда их окликнул голос дайри.

   - Ладно, черт с тобой, старый... Я попробую.

<p>

***</p>

<p>

 </p>

   Девочка сидела посреди маленького каменного островка, Ока бури, вокруг которого бушевал ураган из схлестывающихся светлых и темных сгустков. То тут, то там в урагане возникали фигуры горожан, кто-то размахивал палицей, кто-то топором, кто-то копьем. "Снаружи" иногда доносились вопли и крики, но все же на каменном островке было спокойно и тихо.

   Девочка сидела в луже крови и держала на коленях мертвого серого кота. Напротив - точно такая же "двойняшка", вот только ее глаза были сплошь черные.

   - Он... умер?

   - Да. Котик умер. Люди плохие... люди жестокие! Можно я их накажу, чтобы больше никто никогда не страдал?

   - Ну, наверное...

   - Вот здорово! Сейчас я им все припомню!

   - А мы можем... не всех наказать? Есть же и хорошие...

   - Ну как же не всех, сестренка! Нужно всех, они все гаденькие, все-все!

   - Но...

   - А тех, кто тебе нравится, мы к нам заберем, договорились?

   Девочке показалось, что среди бури, окружавшей островок, она заметила знакомое лицо, услышала знакомый голос, но двойняшка отвлекла ее:

   -  Как же чудесно, что теперь у тебя есть я! Жалко котика, но видишь теперь, как неправильно любить тех, кто по ту сторону! А здесь мы никогда не расстанемся, всегда сможем вместе играть! Всегда можем лакомиться чем-нибудь вкусненьким!

   - Кукушонок! - воскликнула девочка.

   - Что?

   - Там... там кто-то кричит "Кукушонок"! Это же...

   - Нет, там никого нет, там только злые люди, они хотят сделать нам больно! Давай убьем их, как мы хотели!

   - Но... нет!

   Девочка испугалась и стала искать Ярвага в толпе.

   - Он хороший! Нельзя убивать!

   Едва лишь она это сказала, как трактирщик оказался рядом. Не касаясь самого камня, северянин находился будто бы между бурей и островком. Ярваг попытался подойти к девочке, но наткнулся на невидимую препону, что окружала ребенка полусферой.

   - Кукушка! Ты... Пойдем со мной, маленькая! Здесь опасно!

   Двойняшка подползла поближе к девочке.

   - Он врет, тут не опасно, это там опасно!

   Девочка нахмурилась.

   - Да, Ярваг, она права, это там опасно, не здесь!

   - Она, о ком ты?

   - Ну, сестричка моя!

   - Эм... малышка, пойдем, я заберу тебя из этого города! Отправимся далеко-далеко на север! Там они нас не достанут.