Страница 100 из 124
- Как вы можете так говорить, вы же секретарь парторганизации? Какие ученые, у меня нет даже среднего образования, я всего в восьмой класс хожу, и осталось мне всего несколько раз поехать в школу и сдать зачеты.
- Не вы меня избирали - не вам спрашивать, не вам судить меня. Я что отчет перед вами должен держать? наглец! - Он вытаращил глаза, почесал затылок. - За грубость командиру объявляю вам наряд вне очереди. Сегодня же пойдете рабочим по кухне.
- Да, - сказал Бородавицын, - я от вас этого не ожидал. Кандидатуры наших будущих депутатов обговорены и согласованы с партийными органами, следовательно, с народом, поскольку как вы хорошо знаете: народ и партия - едины. Как же вы изучаете исторический материализм, а такого пустяка не знаете? Это ревизионизм чистой воды. Я просто вынужден присоединиться к старшему лейтенанту по поводу того, чтобы запретить вам посещать школу.
- Не только школу, но...отныне дальше десяти метров от батареи - ни на шаг, иначе трибунал! Понятно вам это?
Я терпеливо перенес наказание, но на следующий день последовало новое наказание и опять рабочим по кухне. О том чтобы выйти за пределы батареи хотя бы на пять минут, не могло быть и речи.
Мне прислали перевод на тридцать рублей, но Слободан не отпускал на почту за деньгами в течение месяца. Тогда я отправился на почту без разрешения. А Слободан только этого и ждал. Он закатил истерику на всю батарею.
- Под суд! под суд за самовольный уход с боевого поста.
- Давайте выведем его из состава комсомольского бюро, - предложил замполит Бородавицын, - и на этом ограничимся.
Капитан Самошкин приказал построить батарею и объявил, что я, как злостный нарушитель дисциплины, лишается права посещать школу, а также права ездить в город в обменный фонд библиотеки.
На заседании комсомольского бюро, я рассказал о том, с какой симпатией относится к нему его командир, и почему произошел этот конфликт; члены бюро вынесли решение просить командира батареи наказать меня за самовольный уход в дисциплинарном порядке, а школу посещать разрешить, поскольку осталось совсем немного до конца учебного года.
Но это решение комсомольского бюро осталось без ответа, а Слободан продолжал издеваться с удвоенной энергией. Даже Узилевский со своими причудами показался пай-мальчиком. Это кончилось нервным срывом, и я попал в больницу - военный госпиталь. Там продержали с недельку и отпустили.
- А теперь я запрещаю вам читать и писать, - сказал Слободан. - Но для того, чтобы мой приказ был выполнен, чтоб я в этом нисколько не сомневался, я должен произвести у вас обыск. Выверните все карманы, только живо! У меня нет возможности тратить время на такое дерьмо, как вы. Так... авторучку на стол, записную книжку на стол.
Письмо? что это за письмо? на стол письмо, я должен его прочесть. Если там ничего антисоветского нет, я вам его верну. Снимите гимнастерку, брюки тоже снимите! Да сапоги стащите сперва. Их тоже проверить надо. Вы слишком долгое время болтались по городу. С кем вы встречались, мне все надо выяснить. Ваш, так называемый нервный срыв обыкновенное притворство, вам вздумалось лишний раз вырваться в город. - Он перещупал все швы на гимнастерке и брюках, заставил даже снимать трусы, но ничего, кроме крохотной записной книжечки, авторучки, да несколько булавок не обнаружил. - Что ж, маскировка профессиональная, ничего не скажешь. Мне доложили о вашем сенсационном выступлении на комсомольской конференции, вы там, конечно, произвели впечатление, думали, что вас изберут в состав бюро, но не избрали, ваш расчет не оправдался. Берия тоже на многое рассчитывал, он много добился, но в главном он просчитался. Как веревочка не вьется - все равно конец приходит. У меня письмо от вашего брата, двоюродного, правда. Вы с ним хорошо снюхались, а он сидит за измену Родине. Не кажется ли вам, что и вам там сидеть, вместе с ним? Капитан Узилевский, добрейший, преданный нашей партии человек, не смог вывести вас на чистую воду и потому он передал вас в мои руки, а я, можете быть уверенны, справлюсь с этим - выведу вас на эту самую чистую воду, а там вас бросят на сковородку, и тогда вы запоете. А пока одевайтесь, да поживей, я должен проверить вашу тумбочку. Вы готовы? готовы. Тогда пойдем. Ваша койка сразу направо. Да вот она. Откройте тумбочку. Все разложите на кровать, книги, тетради- все! Это что- дневник? Ого! это уже что-то. А это стихи. Вы еще и стихи пишете? Так вы - писатель? Не знал. Посмотрим, что вы там напишете какие мысли в вашей голове бродят. Конечно же, не советские. Посидите тут, никуда не отлучайтесь. Я сейчас вернусь или вас позовут.
Слободан забрал три толстые тетради и помчался с ними к командиру батареи капитану Самошкину. Самошкин посмотрел тетради поверхностно, и не разворачивая ни одну из них, сказал:
- Я этим заниматься не буду. Идите к Бородавицыну, это по его части, он отвечает за идеологическое воспитание солдат и вы тоже, поскольку он в вашем взводе.
- Он враг, я это нутром чувствовал, а вы ему потакали, он втерся к вам в доверие, он обманул, подвел вас. Я сейчас же позвоню в контрразведку дивизии, - запальчиво сказал Слободан.
- Звоните, конечно, но теперь, после разоблачения Берии, отношение к так называемым внутренним врагам, меняется на глазах. И вы подумайте, стоит ли нам из простого, неглупого парня искусственно делать врага. Вам от этого легче? - Самошкин посмотрел на своего соперника холодными глазами и добавил: - Идите, у меня тут одна работа. Завтра мне доложите обо всем.
Слободан побежал к Бородавицыну.
- Давай его сюда, - сказал Бородавицын, - я буду читать его дневник в его присутствии, без него читать, как-то нехорошо, не этично, понимаешь. Надо же, как мы в нем ошиблись, а?
Я вошел в кабинет замполита, доложил, что такой-то прибыл.
- Садитесь, - сказал Бородавицын. - Вам здесь сидеть долго. Вон, какая толстая тетрадь. Я буду сейчас читать ваш дневник в вашем присутствии. А вы слушайте, как это звучит со стороны, потому что такое впечатление, что вы и сами не знали, что записывали, для кого и для чего.
В нескольких местах дневника были изложены крамольные мысли, которые говорили о самостоятельной оценке тех или иных событий и эти оценки не совпадали с мнением родной коммунистической партии. Например, я писал, что все борются за мир и все вооружаются, в том числе и СССР. Советский союз содержит огромную армию в мирное время и это тяжелым бременем ложится на плечи народа.