Археолог

– Но как же мы их уберем? Вернутся эти… спросят, кто разрешил, – растерянно произнес Андронов.

– Когда вернутся, я им все сам и объясню. Мы тут недалеко от вас на перестрелку нарвались. Не скажите, кто там да что? А то мы им всем малость шкуры попортили.

Андронов побледнел. Видно, представил, что будет, если бандиты им за попорченные шкуры счет выставят.

– Часовщики это и масловцы. Были у нас тут недавно друг за другом. Порядок наводили, так они сказали. Видно, где-то столкнулись. Только зачем вы ребят перестреляли? Их хозяева теперь с нас по полной взыщут.

– Ни с кого они ничего не взыщут. Встретились два отряда да сами друг друга и перестреляли. А потом третий подошел, добил раненых и трофеи забрал. Всего делов-то. Другое вашим бандюкам еще доказать надо. А доказательств у них нет. Да и не станут они третью сторону искать. Масловцы часовщикам счет выставят. А часовщики – масловцам. Скажите лучше, а чего им всем так приспичило захватить ваше Пролетарское? У вас тут нефтяное месторождение открылось? Бензиновые склады? Или что?

Столбов искренне не понимал, почему здоровые лбы воюют друг с другом из-за жалкого клочка земли, на котором по сути ничего нет. Только жилые дома да голодные, озлобленные люди, горбатящиеся с утра до вечера, чтобы заработать копейку.

– Да нет у нас ничего. Бандиты к нам прицепились, потому что мы последняя бесхозная территория в Угличе. Сами, можно сказать, по себе. И тут уже вопрос принципа, кто нас под себя подломит. Вот и соревнуются самопровозглашенные короли, у кого корона круче и на уши не давит, а мы страдаем.

– Сложное положение. Ладно, давайте поговорим об оплате.

Об оплате они говорили долго. Что можно было стрясти с бедной общины, живущей плодами трудов своих? Деньги давно уже превратились просто в бумажки. В цене были продукты, медикаменты, топливо, одежда, оружие с патронами да драгоценные металлы, а во всей общине, может, с десяток нательных крестов из золота и наберется. Вот об этом Столбов с Андроновым разговаривали. В конце концов в цене сошлись. Столбов считал, что все-таки он продешевил. Андронов был уверен, что с них слупили в три дорога, но услуги команды Археолога того стоили. На том и расстались.

Андронов сам пошел показывать Дмитрию, дом, в котором его определили на постой. Трехэтажный, кирпичный, с четырьмя подъездами. Часть квартир в этом доме пустовала. Вот одну из таких брошенок Столбову и выделили. Соседями по лестничной площадке у него оказалась шумная семья с тремя детьми до двенадцати лет: две девочки и мальчик. Глава семейства Петр Куракин служил в отряде самообороны, если можно было так назвать двенадцать человек, вооруженных охотничьими ружьями, ножами да топорами.

В новой квартире Столбов перекусил копченым мясом и хлебом, что собрала ему в дорогу Верка, и завалился спать. С дороги надо было отдохнуть и обдумать исходную комбинацию, чтобы разработать план действий. Сон все не шел. Перед глазами вставали кошмары из прошлого.

Глава 6

Не прошло и полугода после нанесения ядерных ударов, и не все люди еще успели опаскудиться, они только привыкали к новой жизни, к отсутствию цивилизации, которая в первую очередь сказалась на связи, когда Столбов пролил первую кровь.

Раньше в Юсово с сотовой связью был порядок, а вот с Интернетом беда. Чтобы подключиться к Мировой паутине, надо было забраться на косогор – единственное место в деревне, где можно было подключиться к глобальную сеть. В мирное время косогор этот кишел деревенскими и дачниками, словно цветочная поляна пчелами. Все подолгу стояли, с головой уйдя в свои телефоны и планшеты: кто-то проверял социальные сети, кто-то смотрел новую серию любимого сериала, а кто-то и строчил деловые письма.

С началом войны в Юсово разом поубавилось народа. Дачники рванули назад – кто в Углич, кто в Ярославль, кто в Москву. Мир погрузился в темноту. Изредка сквозь серые густые тучи проглядывало солнце, но такие дни можно было по пальцам пересчитать. Температура воздуха упала до нуля градусов. И все время шел дождь, нескончаемый тоскливый дождь, сменяющийся снегом и градом. Деревенские ругались на правительство, которое допустило такое, на гадкую погоду, на то, что продукты тяжело достать – раньше-то покупали в ближайшем магазине в Шевердино, – да жаловались на пропавшую в одночасье сотовую связь – до родных и близких не дозвониться.

Макар Савельев, отдыхавший в отпуске за свой счет в «своем родовом имении», все пытался соединиться с начальником, чтобы узнать, когда ему выходить на работу. Савельев жил в соседнем с археологами доме, и Столбов часто видел его стоящим на косогоре с вытянутой вверх правой рукой, в которой мужик сжимал сотовый. Только телефон не работал. Связи не было… Похоже, вследствие нескончаемой пьянки и изменившегося климата у Савельева окончательно крыша поехала.

В тот день Столбов решил прогуляться да навестить по дороге Семена Рауха. В последнее время они сдружились, часто выпивали вместе, о старом времени говорили. За несколько недель до ядерного удара им удалось откопать богатое захоронение – по всей видимости, важного военачальника или самого хана Юса. Нашли много хорошо сохранившегося оружия и доспехов, золотые украшения и посуду. Кто знает, каких результатов археологи могли бы добиться, если бы раскопкам не помешала война.

На косогоре никого не было видно. Только что прошел дождь, пришлось надевать резиновые сапоги да легкую брезентовую куртку с капюшоном.

Небо хмурилось, тучи ходили по кругу над Волгой. Того и гляди, опять зарядит проливной дождь на несколько дней.

Столбов добрел до косогора, погруженный в свои мысли. Он напряженно смотрел себе под ноги, словно там намеревался найти ответы на вопросы, которые терзали его. Только взойдя на косогор он увидел страшную картину.

На земле в грязной луже лежал, раскинув руки, Макар Савельев. На его обезображенном страшным ударом лице застыла блаженная улыбка. Глаза напряженно всматривались в грозовое небо. Над ним с топором застыл незнакомый мужик. В каком-то рваном ватнике, в грязных джинсах и кирзовых сапогах. На голове у него была вылинявшая кепка с нечитаемой рекламной надписью. Лицо небритое, злое, глаза стеклянные. Дмитрий его ни разу в Юсово не видел.

Что они с Макаром не поделили, для Дмитрия так и осталось загадкой. Возможно, они были знакомы и пришлый решил свести старые счеты, заметив безоружного Савельева. Но скорее всего, он напал с целью ограбления. Хотя любой дурак в Юсово знал, что у Савельева брать нечего. Он мужик пьющий, даже запойный. Любую свободную деньгу в момент пропьет. От него из-за этого пять лет назад жена ушла, Клава, дочку забрала, и уехали они в Мышкин к родне. С тех пор Макар стал пить еще больше, поэтому его и отправили в отпуск за свой счет. Увольнять начальник Макара не хотел, говорил, Савельев – сварщик от Бога, но как выпьет – превращается в одержимого. В общем, дело туманное, а Столбов не был ментом, чтобы его расследовать.

Случилось то, что случилось. Чужак зарубил топором Макара Савельева. Видно, для залетного убийство тоже было дело непривычным. Иначе он не застыл бы как вкопанный над мертвым телом. Но, увидев подошедшего человека, чужак зарычал, как дикий зверь, и с занесенным топором кинулся на Столбова.

Дмитрий сделал шаг назад, другой и прыгнул в сторону. Вовремя. Топор просвистел в миллиметре от него. Промахнувшись, чужак не растерялся и тут же бросился на Столбова, замахнувшись для нового удара. Дмитрий, который до этого сражался только на соревнованиях по дзюдо, где все, как сейчас казалось, было несерьезно, не растерялся. Он нырнул под удар, попытался перехватить руку с занесенным над ним топором, но не успел – пришлый мужик задел его. Топор плашмя ударил Дмитрия по правому плечу. Столбов упал на колени. Плечо охватило огнем. Перед глазами полыхнули черные вспышки. Залетный радостно осклабился и ударил Дмитрия в лицо коленом. Челюсть свело от нестерпимой боли… Только чудом все зубы остались целы. Дмитрий завалился на спину. Рот наполнился кровью.