Честная сделка

— Запасной вариант есть, — произнес задумчиво. — Я почти восстановил события ночи, когда погиб некромант. Бруно мне помогает.

Мои брови непроизвольно поползли вверх.

— Да, — подтвердил Рэйнер. — Понять его сложно, но возможно. Все лучше, чем ничего, ведь старший Гантрам так и не объявился.

Действительно, Раджинманда я не видела с самого возвращения. Он, конечно, вредный старикашка, да и привык прятаться от прочих призраков, но всегда любил меня попугать. Собственно, только ему это и удавалось. Даже Нелли и Холли со своими жуткими играми не так впечатляли.

— И чем нам помогут события той ночи? — все так же чопорно спросила я.

— Всем. Решить задачу можно, лишь узнав все переменные. Дайте мне еще пару дней разобраться в деталях и последствиях, и, уверен, мы справимся без заклинателя.

«Так на кой демон ты его вообще приволок?!» — едва не завопила я, но выставлять себя еще большей истеричкой не хотелось.

— Вы его ударили? — все же сорвался с губ вопрос, и Рэйнер нахмурился:

— Ко… Ах, да. Чуть-чуть. Зато возмущенный моим поведением, он, вероятно, забудет о странном ритуале и призраках Арве-мал-Тиге.

«Зато обо мне не забудет, — мрачно подумала я. — И о том, что новый хозяин дома дал ему в нос за то, что потянул ручонки к прежней хозяйке, которая отчего-то живет все там же. А еще она вдова того самого Итана Гэнтрама. Нет, вы слышали? Слышали?»

Я как наяву видела взбудораженные лица сплетников, но вопреки всему этот образ отчего-то подействовал умиротворяюще. Наверное, мэйн прав. Лучше пусть шепчутся обо мне, о нас с ним, чем пытаются раскопать тайны рода Гантрам. Не то чтобы я пеклась о репутации семьи, просто в первом случае нас ждет пикантная, но незначительная сплетня, а во втором — громкий скандал, в котором и мне самой придется вариться, и еще неизвестно в каком качестве, невинной жертвы или коварной сообщницы.

— Хорошо, — кивнула я, кажется, немало озадачив Рэйнера. — Надеюсь, вы вспомните обо мне, если понадобится помощь.

Глава 19

Глава девятнадцатая, в которой Юту подводят собственные герои, древние гримуары и неуемное любопытство

Несмотря на все заверения, мэйн Рэйнер ко мне так и не обратился. Не то в помощи не нуждался, не то не счел меня способной хоть на какие-то мало-мальски полезные деяния. Бруно счел, а меня вот нет.

Ладно, понимаю, Бруно свидетель событий роковой ночи, но я его «а потом все вспыхнуло, и папочка выронил книгу» десять лет выслушивала, неужто не смогла бы пересказать все в удобоваримой форме? Не говоря уже о том, что и сама копалась в некромантских бумагах и кое-какие выводы сделала. Не для того ли меня насильно вернули в Арве-мал-Тиге? И разве две головы не лучше, чем одна? Но Рэйнер решил, что справится сам, а я в силу воспитания, обиды и полной потери контроля над собственными эмоциями предпочла не навязываться и по возможности держаться подальше.

Два дня — это немного. Зато потом с чистой совестью смогу заявить, что мэйн сам виноват, и уйти на все четыре стороны.

Справедливости ради, судя по его поведению, уйти я могла в любой момент. Рэйнер уже доказал, что образ бесчувственного и грубого солдафона весьма зыбок, а вот его представления о морали — наоборот. Никто бы меня против воли обратно не притащил, и единственное, что меня удерживало в доме, — это, как ни странно, беспокойство о призраках. Меня действительно волновала их дальнейшая судьба. И я искренне хотела помочь — пусть не поучаствовать в ритуале освобождения, но хоть проследить, чтобы все закончилось благополучно.

Полагаю, осознание, что я здесь по доброй воле, как-то повлияло и на призраков. По крайней мере, пакостить они больше не пытались, а уж возможностей для этого было предостаточно, несмотря на все запреты мэйна. Потому первую половину следующего дня я еще передвигалась по дому мелкими перебежками и подозревала засаду за каждым углом, и только ближе к вечеру уверилась, что угрозы нет.

Даже как-то скучно стало.

Я пыталась писать, но собственноручно созданные мужские образы внезапно показались невыразимо тусклыми и пустыми. Даже злодейский сэр Артур, некогда регулярно навещавший меня во снах, утратил большую часть былого очарования. А еще я перестала понимать, с чего он вдруг воспылал страстью к Шанталь. Вообще, там каждый второй мечтал затащить ее в постель, но именно одержимость Артура теперь казалась мне неестественной и наигранной. До первой попытки завладеть строптивой девицей я столкнула их всего дважды, и если честно, оба раза Шанталь вела себя развязно и хамовато, так что на месте сэра Артура я б волокла ее в спальню, только чтобы тихонько прибить без посторонних глаз и закатать в ковер.

А ведь был еще великий герой, не то Бруно, не то Александр, который вообще видел героиню лишь издали, но уже мчался на выручку со всех копыт. Раньше я считала это безумно романтичным… такая любовь! Но приглядевшись, поняла, что себе бы такой любви не хотела. Ни с первого взгляда, ни с первого нюха, ни с первого прикосновения.

Я нуждалась в избраннике, который знал бы меня достаточно, чтобы видеть все недостатки, и принимал бы каждый из них. Который понимал бы мотивы моих поступков раньше меня самой. И который, как выразилась Тильда, умел бы пользоваться ртом по прямому назначению, а потому не стал бы создавать проблем на пустом месте, предпочитая откровенный разговор.

Бы… бы… бы…

Слишком уж невероятный образ.

— Решила сосватать Рэйнеру Шанталь? — раздалось над ухом, и я вздрогнула.

Затем опустила взгляд на листок, на котором, оказывается, продолжала что-то писать, и поняла, что мэйн действительно вкрался в повествование. Не только одно из множества его имен, коим я временно нарекла героя, а весь целиком. Со званием, внешностью и повадками человека-тетивы. В данный момент он как раз убеждал лучшего друга, того самого Бруно-Александра, не тратить время на спасение глупой и избалованной Шанталь, а обратить внимание на милую и скромную вдову из дома напротив.

— С чего ты взяла? — пробормотала я, вычеркивая строки.

— Ну как же… — Тильда скользнула в центр стола, словно выплыла на середину озера. — Друга переключит на вдовую клушу, а сам рванет спасать прекрасную Шанталь от сэра Артура. Коварный…

— Сама ты клуша, — обиделась я. — И вообще это черновик. Я нащупываю нить истории.

Я скомкала листок и зашвырнула его в кучу испорченной бумаги, скопившуюся в углу. Вот был бы у меня дар огня… спалила бы все одним махом.

— Он все еще в лаборатории? — не удержалась я, и Тильда невинно хлопнула ресницами:

— Кто?

— Не начинай…

Да, за сегодня я ее уже замучила расспросами о мэйне, где он и что делает, но могла бы войти в мое положение. Мне же любопытно. И только.

— В лаборатории, в лаборатории, — вздохнула Тильда. — Трудится в поте лица. И ты бы чем полезным занялась, а то бумаги не напасешься.

Я нахмурилась и вновь посмотрела на гору бумажных комочков.

А ведь она права. Не про напасешься, а про полезное занятие. Я как-то и позабыла, что помимо приключений разочаровавших меня героев хотела еще поработать над гримуаром Вишху.

Решительно поднявшись, я без слов направилась к двери.

— Эй, ты обиделась, что ли? — увязалась следом Тильда.

Я отказывалась надевать кулон, потому она повсюду таскалась за мной докучливой дымкой и пыталась давить на совесть. Разумеется, тщетно.

Я не ответила, но, полагаю, где-то по пути к кабинету до нее дошло, и дальше мы сосуществовали в молчании. Я беспрепятственно забрала книгу и вернулась в комнату, Тильда еще полчаса повисела над моим плечом, а потом затосковала и начала куда-то отлучаться. Не то проверять Рэйнера, не то строить планы по захвату мира с другими призраками. Возвращалась она примерно каждые двадцать минут и спрашивала, о чем я читаю. А теперь? А теперь? Все еще о том же? А теперь?

Как ни странно, вопросы не раздражали, и я даже с некоторым удовольствием пересказывала прочитанное на свой лад. Это помогало и осмыслению, и запоминанию — а ну как пригодится.