Честная сделка

Закралась мысль придумать какой-нибудь предлог и уйти, но оставлять Хейко одного тоже не хотелось.

— Вы… какой-то особенный маг? — спросила я, прокашлявшись, дабы как-то разбавить тишину.

— Конечно, особенный, — тут же откликнулся он. — Но чем вызван этот вопрос?

— Мундир. Если не ошибаюсь, по уставу положен зеленый.

Все заклинатели Аделхайда действительно были обязаны носить темно-зеленую форму. Исключения не сделали даже для придворных магов, превосходивших прочих коллег и силой, и перечнем заслуг. Но данный представитель магической братии отчего-то щеголял в бирюзовом мундире, и единственная приходящая мне на ум причина казалась настолько невероятной, что я никак не ожидала услышать из его уст подтверждение.

Но услышала.

— Ах, это. Право, эта болотная зелень — такая скука. — Хейко поморщился и театрально всплеснул руками. — А вот бирюзовый подчеркивает мои глаза, кои так вас заинтересовали.

— Я вовсе не… — Я осеклась и сглотнула. — И вам никто не запретил?

— А за этим кто-то следит? — нахмурился маг.

Боги, он и правда идиот. И вот на него призраки Арве-мал-Тиге возложили свои надежды на освобождение?

Пока я силилась подобрать слова для вежливого ответа, мэтр Хейко вдруг плюхнулся на кушетку рядом со мной и одним резким движением приблизился вплотную.

— Чувствуете? — вопросил с придыханием, нависая сверху точно стервятник над тушей безвинно убиенного оленя.

Я чувствовала лишь прогорклый запах табака с примесью чего-то кисло-ржавого, будто мэтр полдня курил и лизал металлические скобы в нашем подвале. Вряд ли он спрашивал именно об этом, но я на всякий случай кивнула.

— Это «Грешник».

Маг пыхтел уже где-то в районе моих обнаженных ключиц, а потом прижался влажным, как у собаки, носом к шее и шумно втянул воздух. Я вздрогнула и уперлась руками ему в плечи, пытаясь отстраниться.

Страха не было. И волнения, как ни странно, тоже. И ничего близкого к тому, что я испытала от прикосновений мэйна Рэйнера. Только глухое раздражение и нелегкая растерянность.

— Лучший столичный аромат для мужчин, которые знают себе цену, — расшифровал Хейко, явно воспользовавшись заголовком с плаката или кричалкой ярмарочных зазывал.

Я тем временем отклонялась все дальше и дальше и уже практически лежала на кушетке, придавленная весом обрызганного «Грешником» идиота.

— Говорят, одна капля этих духов способна лишить разума…

— А вы давно ими пользуетесь? — уточнила я с непритворной тревогой.

Судя по всему — давно, ибо разума в этой коробочке совсем не осталось.

— …лишить разума всех прекрасных дам, оказавшихся поблизости, — как ни в чем не бывало продолжил мэтр Хейко, — и разжечь невиданную страсть в их сердцах. При этом никакой магии, чистая наука.

Ну, что магии в парфюме нет, и так было понятно. Во-первых, подобное воздействие строжайше запрещено, и столичный хлыщ вряд ли решился бы столь нагло нарушать закон да еще и кичиться этим. Это ж все же не сшитый на заказ мундир неуставного цвета. А во-вторых, разум мой остался при мне, а в сердце если что и разожглось, то никак не невиданная страсть, а невиданное возмущение.

Ибо в дверях кабинета я заметила мэйна Рэйнера, с интересом наблюдавшего за нашим тесным общением с мэтром. И ведь стоит себе, прислонившись к косяку, и даже не думает шевелиться!

Глава 18

Глава восемнадцатая, в которой отменяются увечья, визиты и ритуалы

Я поджала губы и изо всех сил напрягла лицо, пытаясь метать глазами молнии, но вряд ли получилось. По крайней мере, на Рэйнера точно не подействовало. Он мельком скривился и вдруг выдал совершенно спокойно:

— Мэтр Хейко, госпожа Гантрам. — Словно поздоровался со случайными знакомыми на прогулке в парке.

И даже позы не изменил.

Хейко хватило совести отпрянуть — не особо резво, но все же.

— Мэйн Рэйнер, — так же чинно отозвался он и поднялся. — Все распоряжения розданы?

Я наконец смогла сесть, брезгливо потирая шею, обнюханную магом. Вставать благоразумно не стала. Мужчины смотрели друг на друга как-то слишком уж выразительно, и переключать их повышенное внимание на себя я не собиралась.

— Разумеется, — произнес мэйн. — Прошу прощения за задержку. Впрочем, кажется, вы нашли, как скрасить время.

Щеки обдало жаром не то от смущения, не то от злости, а вот мэтр Хейко остался непробиваем.

— Да, — улыбнулся он, обнажив крупные белые зубы. — Я как раз рассказывал госпоже…

Маг запнулся, улыбка дрогнула.

— Гантрам, — хмыкнул мэйн.

— Конечно. Рассказывал госпоже Гантрам о последних достижениях науки. Поразительно любознательная особа, такая редкость для женщины.

А вот теперь я, не сдержавшись, вскочила и стиснула кулаки. Да что себе позволяет этот… этот… павлин! Но выплеснуть кипевшее внутри негодование не успела — Хейко вдруг ощутимо вздрогнул и медленно повернулся ко мне всем корпусом:

— Погодите-ка. Гантрам. Гантрам… А вы, случайно, не родственница?..

— Мэтр Хейко, — перебил Рэйнер, пока из меня по капле вытекал весь пыл.

Отлично, теперь заклинатель доставит в столицу свеженьких сплетен. Почему я не притащила с собой Тильду? И как мог Рэйнер отпустить его в одиночку болтаться по дому?

— Мэтр, — повторил мэйн. — Позвольте ненадолго отвлечь вас от темы научных достижений и показать кое-что напрямую связанное с делом. Полагаю, госпожа Гантрам не откажется обождать нас еще немного.

Я натянуто кивнула. Улыбка мага окончательно померкла, и он, окинув меня напоследок хмурым взглядом, последовал за Рэйнером.

Я выждала ровно две минуты. Нет, бежать за ними и подслушивать я не планировала, а вот отыскать прохлаждающуюся служанку — да. Я, может, и обещала Тильде тело на весь день, но вовсе не отпускала ее на все четыре стороны с пожеланием заниматься, чем заблагорассудится.

«Тильда!» — мысленно позвала я, но откликнуться та не соизволила.

Пришлось маршировать на улицу в надежде, что она все еще попивает чай в саду или как минимум не покинула территорию Арве-мал-Тиге. Хотя это вряд ли. Я не чувствовала того особо натяжения, которое возникало всякий раз, как между мной и материализованной Тильдой увеличивалось расстояние. В такие минуты силы таяли невероятно быстро, сейчас же я была на удивление бодра. Впрочем, вероятно, тому способствовало раздражение.

«Тильда, ты мне нужна, — не прекращала звать я по дороге. — Если не ответишь, я тебя развоплощу к бездне, и плевать, чем ты в этот момент занята!».

«У нас гости», — наконец раздалось в голове.

Я даже замерла на мгновение, удивленная, что угроза подействовала. Обычно эту язву ничем не проймешь.

«Я знаю. Он с Рэйнером».

«Во-первых, не он, а они, — фыркнула Тильда. — А во-вторых, как это с Рэйнером, когда со мной?».

Но я уже вышла на крыльцо и сама увидела, о ком речь. Страдальческий стон сдержать не удалось, благо знакомая пролетка и не менее знакомые отец и дочь Эморри расположились в самом конце подъездной дорожки и моих стенаний не слышали.

Приближаться к ним не хотелось, но и в дом возвращаться — тоже. Ибо одна только мысль о причинах, побудивших доктора вновь явиться к нашему порогу, вызывала нервный тик и острое желание угнать пролетку и не останавливаться, пока Арве- мал-Тиге, Хамрант, да и вообще весь Аделхайд не останутся далеко позади.

Ну неужели у мэтра Штанге настолько туго с инстинктом самосохранения? Что ж его сюда влечет с такой самоубийственной силой?

Я вздохнула и медленно побрела по дорожке к гостям, по пути пытаясь придать лицу доброжелательное выражение. На самом деле Лене я бы, может, и обрадовалась. В другой день, при других обстоятельствах, и прибудь она сюда в гордом одиночестве. Но доктора Эморри подобные визиты явно тяготили, кирсии он и в первый раз нарвал, на мой взгляд, предостаточно, а значит… значит опять активировалось клятое благословение.