Дом разнообразия

В розыске Мэл и Гибсон не были, (что они оба считали чудом), да и никто не знал, чем они промышляют. Жена Мэла догадывалась, тем не менее, не задавала лишних глупых вопросов. Надо кормить дочь. Они оба это понимали.

Пока Гибсон с волчьим блаженством запихивал в себя остатки фастфуда, патрульные проехали мимо в сторону кассы. Видимо поздний ужин их интересовал больше чем два подозрительных типа ночью на парковке.

Мэл свернул карту и с несокрушимой решительностью вернулся в машину. К его облегчению больше не воняло.

Наконец они выехали с парковки и меньше чем через час уже колесили по проселочной дороге. Спустя полчаса машина свернула в лес, и ехали они так до тех пор, пока не остановились в полумиле у границы, где лес уступал свои владения открытой местности.

– Ближе подъезжать опасно, не хочу светить машину, – сказал Гиб. – Отсюда двинем своим ходом.

Забрав из багажника, рюкзак, лом, отмычки, пистолет, баночку хлороформа, в общем, полный набор грабителя, и помешкавшись Гибсон бросил в рюкзак так же пачку сухарей, они отправились в путь, пробираясь через плотную стену дубовых деревьев.

Небо было затянуто кронами листвы. Запах дождя и грибов навеивал на Мэла детские воспоминания, в которые он полностью ударился, и даже не заметил, как через десять минут они вышли к подножию утеса.

– Там наверху, – Гибсон вытянул палец, – вила моего товарища.

– Товарища? – удивился Мэл. Надеюсь, когда я разбогатею, ты или твои дети, не придут ко мне так же ночью ограбить меня.

– Надейся, надейся, – усмехнулся тот, затем хитро улыбнулся, – после этого дела мы оба разбогатеем. Как и договаривались семьдесят на тридцать.

– Да ладно, Гиб, – отмахнулся Мэл, – я дам тебе все тридцать пять процентов.

Оба посмеялись, обменявшись друг с другом комбо из ударов в плече, затем два силуэта в ночи заскользили вдоль утеса. Через минуту они остановились.

– Вот тут, – прошептал Гибсон, – есть проход. И действительно, если бы он не показал, Мэл бы ни за что не заметил. В громадной горе было узкое углубление с высеченными в нем ступенями, тянувшимися куда-то наверх. Сам проход был замаскирован высокими пышными кустами, так что и при свете дня его было бы сложно распознать.

– Восемьдесят шесть, – сказал Гиб, когда его нога коснулась последней ступеньки. – Ровно восемьдесят шесть ступеней.

Перед ними предстал дом, огороженный забором. Стены дома были выложены из белого камня, и Мэл вспомнил, где он уже такой видел. Когда–то с женой они ездили в Иерусалим и там все дома были вымощены сплошь из этого камня. Его добывают лишь в пустынях Израиля. Там же он узнал, что есть даже закон, запрещающий строить дома из какого–либо другого материала. Да будет дизайн города един… – говорилось в законе.

– Твой друг фанат старины? – спросил Мэл Гиба.

– Типа того, – усмехнулся тот.

Перелезть через забор оказалось проще простого. Даже чересчур. Казалось забор был сделан специально для того чтобы через него лазили. Его неровная поверхность была в сплошь выступах и углублениях. Не сработала сигнализация, не повыскакивали собаки, когда они перебрались на территорию. Свет в доме не горел. Казалось, дом пустовал, и здесь вообще никого не было. Все было слишком подозрительно легко, и Мэл еще раз в этом убедился, когда Гиб шумно капаясь в замочной скважине, рассердился и неожиданно для ночной тишины стукнул ногой по двери. Раздался громкий брякающий шум… но никто на этот шум не вышел.

Мэл напрягся, словно кот перед броском и вслушался.

– Что-то здесь не так, – прошептал он, – как–то все подозрительно. Давай, пока не поздно свалим.

– Да ты чего! – взъерепенился Гибсон. Ты знаешь, сколько там бабла? Да не бойся дома никого, – Гиб не особо спешил успокоить своего друга, раз сказал об этом только сейчас.

– Откуда ты знаешь?

– Я же говорил, что хозяина дома мой знакомый. Так вот, мы познакомились с ним на какой–то научной выставке. Он вроде крутой знаменитый ученый. После этого я решил последить за ним. И оказалось не зря. Он очень богат!

– Ого, не знал, что тебя интересуют такие места.

Гиб отреагировал улыбкой. – Я выяснил, что он свалил на собственный остров. Мэл присвистнул, а Гибсон продолжал капаться в замочной скважине и рассказывать, – взяв туда с собой охрану и всю прислугу. Систему безопасности, кстати, я взломал еще вчера, чтобы сегодня не тратить на это время.

Что-то в замке щелкнуло и Гиб выпрямился. Из рюкзака он достал круглый металлический предмет и покрутил его перед носом друга.

– Что это?

– Полторы тысячи долларов.

– То есть? – не понял Мэл.

– То есть это магниторезонансная бомба, – сказал он с гордостью, затем показал на кнопку сверху. Круглая штуковина напомнила Мэлу покемонский шар, какой он подарил своей дочери на пятый день рождения, которому она не особо-то обрадовалась.

– Нажимаешь на эту кнопку, и через минуту вся электроника в радиусе километра сдыхает, – продолжал Гибсон. – Так что если в момент действия импульса в кармане был мобильник, то после этого придется с ним навсегда распрощаться. Он тяжело вздохнул, – Да и с членом тоже. Перед тем, как электронике сдохнуть, она выпускает мощнейший радиоимпульс, сравнимый с сотней работающих микроволновок. Поэтому находиться рядом не безопасно. Что-то я проголодался, – добавил он под конец, и Мэл облегченно вздохнул. Он подумал, что его друга подменили, уж слишком тот четко и ясно излагается.

Гиб надавил на дверь. Она поддалась и распахнулась. Внутри было до жути темно.

– Пока не включай фонарик – предупредил Гибсон. Хоть никого дома и нет, а камеры больше не работают, будем действовать тихо.

Мэл про себя усмехнулся. Ага, как же, тихо…

2

Ровно в 9 часов Ванда сидела в полиции и писала заявление о пропажи дочери. За Мэла она переживала меньше, потому как доверяла ему и его придурковатому другу, с которым они уехали. Да и не могла она так подставить Мэла, ведь это означало подставиться самой.

Ванда со слезами на глазах и с явным выражением боли на лице сидела на стуле, когда начальник отдела пытался ее успокоить, зачем–то приводя статистику пропавших без вести несовершеннолетних за последний год. – Двадцать шесть тысяч! – гневно воскликнул упитанный офицер. – Большинство все–таки находят. ЖИ-ВЫ-МИ. Он счёл своим долгом последнее слово выделить, сказав его специально громче, с расстановкой, словно слова, в данном случае, имели большую силу утешения, чем расторопные действия. К букету эмоций девушка почувствовала себя вдобавок еще и дурой.

После потраченного зря времени, о чем Ванда поняла лишь, выйдя на улицу, она вспомнила, что мужу и его другу удается довольно долгое время скрываться от полиции, и видимо хорошо она делает, что не платит налоги. Но ей следовала сразу обратиться в более компетентную организацию. Проклятье!

С дрожащими руками девушка нашла в интернете ближайшее детективное агентство и уже через 17–20 минут стояла у кабинета с табличкой на двери: «Частный детектив Грэй С.»

Молодой человек внимательно выслушал Ванду, но затем задал вопрос, который ошарашил девушку.

– А вы не думаете, что вашу дочь похитил ваш муж? – спросил детектив.

– Что за чушь! – вспылила Ванда и впилась в детектива уничтожающим взглядом.

– Я просто предполагаю, – сказав это, он почесал шею, и девушка разглядела под воротником пиджака на коже красные круглые пятна.

– А, не обращайте внимания, – отмахнулся детектив, заметив, куда смотрит Ванда. – Ладно, я берусь за ваше дело! Но не стоит отрицать хоть и самые невозможные варианты. Нам главное найти вашу дочь, вы согласны?

– Да, – тихо ответила несчастная.

Детектив налил Ванде чаю и продолжил, – то есть телефон вашего мужа выключен, и вы не можете ему дозвониться?

– Совершенно верно, – всхлипывая, сказала девушка и отпила из стакана.

– Хорошо! – сказав это, он резко встал, – к вечеру я найду и вашу дочь, и вашего мужа! А теперь ступайте домой и переживайте лишь за неоплаченные штрафы, если у вас таковы имеются. Я верну вам вашу семью, обещаю!