Обворожительно жестокий (ЛП)

— Нет. То есть, да. Скоро будет. Я надеюсь.

Надеется? Еще ни разу он не употреблял этого слова при мне. И еще ни разу я не видела его таким рассеянным и нервным. Он очень странно себя ведет.

А выглядит так, будто ему только что сообщили о выигрыше джек-пота, но чтобы получить деньги, он должен отпилить себе ногу ржавым ножом.

— Хочешь поговорить об этом?

— Нет.

— Ничего себе, вот это неожиданность, — язвлю я.

Он снова крепко меня обнимает и запускает руку в мои волосы.

— Мне нужно выйти на несколько часов, — хрипло шепчет он в мое ухо. — Я хочу, чтобы к моему приходу ты была готова: голая, в постели, влажная и возбужденная. Никаких возражений.

Боже милостивый, этот мужчина умеет разозлить!

Я собираюсь начать спор, но Лиам обрывает меня поцелуем. Жесткий и требовательный поцелуй граничит с отчаянием, но это лучший поцелуй, который Лиам когда-либо мне дарил.

Вместо того чтобы кричать о властных мачо без всяких манер, я таю.

Затем он так резко меня отпускает так, что я отшатываюсь в сторону островка. Даже не оглянувшись, Лиам выходит из кухни к лифту и исчезает в дверях, а я в недоумении смотрю ему вслед.

Понятия не имею, что сейчас произошло.

Зная Лиама, никогда и не пойму.

* * *

Все утро я занимаюсь в библиотеке. Чуть больше месяца назад я начала подготовку. Большую часть информации я нашла в книгах, но есть еще над чем поработать.

Лиам не возвращается к обеду, поэтому я достаю из холодильника контейнер с приготовленным филе цыпленка, разогреваю его в микроволновке и ем в одиночестве над раковиной. Затем возвращаюсь в библиотеку и занимаюсь еще несколько часов.

Когда позже я бросаю взгляд на часы, то обнаруживаю, что уже больше шести.

Похоже, у нас с Лиамом разные представления о понятии «несколько часов», потому что его не было весь день.

Учитывая, что у нас осталось всего три дня, это угнетает.

Я жую ужин, стараясь не жалеть себя, затем еще немного занимаюсь. Когда я больше не могу сосредоточиться, потому что мысли о том, где может находиться Лиам, продолжают меня отвлекать, я сдаюсь и бреду в гостиную, где сворачиваюсь калачиком на массивном диване и кутаюсь в одеяло.

Должно быть, я заснула, потому открываю глаза, потерявшись во времени.

Солнце уже скрылось за горизонтом. Сумерки окрасили комнату в глубокие фиолетовые и синие тона.

Я сажусь, сбитая с толку и удивляясь, почему автоматическое освещение не включается при моем движении.

Принюхавшись, я чувствую запах дыма.

Сигаретного дыма.

Оглядевшись, я обнаруживаю источник запаха. Мужчина стоит ко мне спиной и любуется через огромные окна мерцающими огнями города.

С колотящимся сердцем я спрыгиваю с дивана и в панике отступаю на несколько шагов.

— Кто вы?

— Спокойно, девочка, — из-за плеча отвечает собеседник. — Это всего лишь я.

Деклан. На полсекунды я успокаиваюсь, но тут меня снова охватывает страх.

— Что-то случилось? Где Лиам?

Он молчит некоторое время, после чего запрокидывает голову и выпускает в воздух идеальные кольца дыма, наблюдая, как они исчезают.

— Собирай свои вещи. Пора уходить, — тише, чем ранее, говорит он.

— Уходить? Куда?

— Домой.

Мое сердце останавливается в груди. Меня начинает знобить, а мои руки дрожат.

Лиам не вернется. Он не собирается со мной прощаться. Он послал Деклана делать грязную работу, чтобы не пришлось самому иметь дело с моими эмоциями и истериками.

У нас же оставалось еще три дня.

— Я хочу поговорить с ним, — еле слышно мямлю я. — Свяжись с ним прямо сейчас.

Деклан наконец отворачивается от окна. Он пристально меня изучает через всю гостиную; его голубые глаза блестят в темноте, а лицо не выражает никаких эмоций.

— Все кончено, девочка. Не усложняй.

Мне хочется кричать от отчаяния, хочется ударить Деклана по лицу. Хочется разбить что-нибудь — что угодно — но вместо этого я говорю:

— Я имею право поговорить с ним...

— Право? — Его голос режет, как лезвие бритвы. Мужчина делает несколько шагов вперед и принимает угрожающую позу. — Нет, у тебя нет никаких прав. Ты ему не жена. Ты не его семья. Ты даже не его подружка. Давай внесем ясность, лапочка: ты — юбка, с которой он трахался несколько недель. И все.

Я задыхаюсь от боли. Такое чувство, будто он ударил меня в живот.

Деклан подходит ближе, а я смотрю на него, раненая и испуганная, не в силах пошевелиться. Остановившись в футе от меня, он смотрит мне в глаза.

— Верно? — спрашивает он.

Как ни странно, вопрос прозвучал как вызов.

— Нет, — дрожащим голосом отвечаю я.

Изучая выражение моего лица, он затягивается сигаретой, а затем выпускает облако дыма мне в лицо.

Ненавижу, когда он так делает.

— И кто ты тогда?

Дело в гневе. Или, должно быть, в боли. Прежде чем я принимаю сознательное решение, я кричу ответ в лицо Деклану:

— Я женщина, которая любит его!

Он не шевелится. Даже не моргает. Меняется только его взгляд. Проблеск эмоций на мгновение согревает ледяные глубины его глаз, но он быстро затихает, превращая их в еще более холодные, чем прежде.

— Ты дитя, которое путает секс с любовью, — снисходительно фыркает он. — Пора уже вырасти.

Моя рука произвольно взлетает. Изо всех сил я даю пощечину Деклану, и звериный крик ярости вырывается из моего горла. От удара его голова наклоняется в сторону. На один долгий миг он застывает, совершенно не реагируя, но потом медленно поворачивает голову и смотрит на меня.

Ярко-красный отпечаток моей ладони горит на его щеке.

— Еще раз назовешь меня ребенком, — шиплю я, глядя на него снизу верх, — я сломаю тебе нос, ты, наглый сукин сын.

Он усмехается и хватает меня за плечо.

— Знал, что ты мне понравишься, девочка.

А затем тащит меня к дверям лифта, не обращая внимания на мои сердитые крики и сопротивление.

Он продолжает игнорировать меня, пока мы спускаемся на лифте в гараж. Не обращая на меня внимания, запихивает меня на заднее сиденье внедорожника и пристегивает. Молча везет меня к моей квартире, хотя я все время требую позвонить Лиаму и продолжаю его обзывать за то, что он не внимает моим просьбам.

Перед моим домом мы резко тормозим, Деклан вытаскивает меня из автомобиля и молча, стиснув зубы, ведет к входной двери. Оставляет меня перед ковриком и отряхивает руки, как будто замарал их грязью.

Я босиком.

Без нижнего белья.

От дуновения вечернего воздуха меня защищает лишь одна из белых рубашек Лиама, потому что я, романтичная идиотка, которая утонула в печальных красивых глазах гангстера и начала таскать его одежду, словно одержимая.

Прежде чем Деклан поворачивается, чтобы уйти, я кричу:

— Я не верю, что он оставил меня вот так, Деклан! Должно быть, что-то случилось! Скажи мне, что происходит на самом деле!

Раздраженный, он вскидывает руки в воздух.

— Господи-боже, женщина, ты хоть когда-нибудь замолчишь?

— Где Лиам? Почему он не вернулся сегодня? Тебе известно, с кем он говорил по телефону утром?

Деклан топает прочь, бормоча что-то себе под нос.

И вот я остаюсь одна в пустом коридоре. Начинаю дрожать, как только понимаю происходящее, как только реальность обвивает меня подобно ядовитому плющу.

Все кончено.

Все действительно кончено.

У нас с Лиамом все кончено.

Я слышу громкие шаги в своей квартире, а через несколько секунд сердитая Элли распахивает входную дверь.

— Кто, черт возьми, здесь шумит...

Заметив меня, она резко замолкает, насупив брови.

— Тру? — Она оглядывает меня с головы до ног. — Что ты здесь делаешь?

— Я здесь живу, забыла?

А после начинаю рыдать.

∙ ГЛАВА 28 ∙

Лиам

Увидев на экране мобильного имя Деклана, у меня чуть ли не случается сердечный приступ.