Страница 21 из 61
Он отстраняется. Держа меня за плечи, он снова осматривает меня, насупив брови. Да, он расстроен.
— Мы с Карлой... мы не знали, что, черт возьми, произошло. Только что ты была здесь, а в следующую минуту тебя уже не было. Бадди сказал, что на тебя напали. Ты была в больнице?
— Да. Но сейчас я в полном порядке. Ничего серьезного, только то, что ты видишь.
Я улыбаюсь ему, надеясь избежать предстоящего допроса. Не повезло. Он начинает безжалостно меня допрашивать.
— Так что же случилось? Сколько их было? Ты когда-нибудь видела их раньше? Что сказали врачи? А что делают копы? Когда ты вернешься на работу? — Он останавливается, и голос его становится сдавленным. — И сможешь ли ты когда-нибудь простить меня за то, что я сам не вынес этот долбанный мусор?
Я вздыхаю.
— Здесь нечего прощать. Перестань быть такой королевой драмы. Я в полном порядке, правда. Честно говоря, я уже хочу оставить все это позади.
Он облизывает губы, сглатывает, качает головой, как будто что-то отрицает.
— Мне не следовало отпускать тебя одну так поздно. Не следовало. Я не знаю, о чем, черт возьми, я думал. Я должен был сам...
— Прекрати. — Он закрывает рот и сканирует меня взглядом. — Твоей вины нет, Диего. В мире есть плохие люди, которые делают плохие вещи. Это ни в коем случае не твоя вина, ясно?
Он снова обнимает меня, но на этот раз все по-другому. Нежнее. Он держит меня так, словно не хочет отпускать.
Через пять секунд мне становится не по себе.
Я отстраняюсь, неловко улыбаясь, и заправляю прядь волос за ухо. Он засовывает руки в передние карманы. Какое-то время мы стоим молча, пока он не говорит:
— Я обзвонил все больницы в округе, но везде говорили, что Труви Салливан не зарегистрирована.
— Неужели? Это очень странно. — Я не знаю, что еще сказать.
Он пристально смотрит на меня.
— Да. Я тоже так думал.
— Может быть, им послышалось «Руби», «Труди» или что-то в этом роде?
Он отрицательно качает головой.
— Я отправлял электронные запросы. Тебя не было ни в чьей базе.
Переминаясь с ноги на ногу, я отвожу глаза, стараясь избежать его проницательного взгляда.
— Хм, я почти ничего не помню о том, как туда поступила. Возможно, я назвала свое второе имя.
— Угу. — Пауза. — Значит, этот «добрый самаритянин», как назвал его Бадди, нашел тебя и вызвал скорую. Я хотел бы поблагодарить его. Ты узнала имя этого парня?
— Э-э-э... наверное, его знает полиция. Как я уже сказала, я почти ничего не помню.
Он секунду молчит, а потом заявляет:
— Ты же знаешь, что из тебя дерьмовая врушка, верно?
Я резко поворачиваю голову и встречаю его спокойный взгляд.
— И вовсе я не лгу!
— Всей правды ты тоже не говоришь. — Когда я молчу, он подталкивает меня: — Ну, так что?
— Ладно, знаешь что, Диего? Лови факты! На меня напали в переулке трое головорезов, которые хотели ограбить забегаловку. Меня избили, поэтому и отвезли в больницу. А теперь я вышла из больницы и пытаюсь вернуться к нормальной жизни. Почему ты ко мне пристаешь?
Он делает еще один шаг вперед.
— Потому что я никогда не видел, чтобы Бадди вел себя так странно, как тогда, когда он рассказал мне и Карле, что произошло. Казалось, что вот-вот наложит в штаны или навсегда покинет город. И я могу сказать, что он не был с нами откровенен, так же как и ты сейчас. — Он делает паузу. — Это как-то связано с тем мужиком в черном, который вечно таскался поглазеть на тебя?
Я поджимаю губы и отворачиваюсь.
— Нет.
Я слышу, как он раздраженно фыркает. Затем Диего нежно берет меня за подбородок и поворачивает мое лицо к себе. Чтобы посверлить своим взглядом.
— Я твой друг, chica, — мягко говорит он. — Почему ты мне врешь?
Вот ведь блин.
— Прости, — шепчу я, делаю глубокий вдох и смотрю на свои ботинки. Диего опускает руку с моего лица на плечо. — Просто я не могу... я точно не знаю, как это сделать... — Я тяжело вздыхаю и смотрю на него снизу вверх. — Это очень сложно.
Он некоторое время изучает мое лицо, потом кивает.
— Хорошо, — соглашается он. — Я не буду тебя пытать. Но я хочу, чтобы ты знала, что я здесь ради тебя, окей? Ты можешь поговорить со мной. Я не стану судить.
В моем горле образуется комок. Я безмолвно киваю, моргая, чтобы отогнать влагу, появившуюся в моих глазах.
— Но если я узнаю, что этот puto pendejo обидел тебя, то убью его.
Я в ужасе на него таращусь.
— Диего! Как ты можешь ожидать, что я расскажу тебе что-то после этого?
Его карие глаза вспыхивают гневом.
— Значит, он действительно тебя обидел. На тебя напали никакие не незнакомцы в переулке... это был он.
— Нет, не надо! Перестань придумывать, это был не он!
Он смотрит на меня сощуренными глазами, напрягая желваки.
— Я не вру насчет этого, — раздраженно говорю я. — Он мне помог!
Как только это вылетает из моего рта, мне хочется пнуть себя.
Конечно, Диего цепляется за мои слова, как ищейка.
— Значит, мужик в черном и есть тот самый добрый самаритянин? — Побледнев, он качает головой. — А тебе не приходило в голову, что он мог все это подстроить?
— Это просто смешно. Зачем ему это?
— Чтобы показаться хорошим парнем. Завоевать твое доверие.
— Ты смотришь слишком много криминальных сериалов.
— А ты не знаешь, как далеко может зайти человек ради того, чего он хочет.
Я закрываю глаза, зажимаю переносицу двумя пальцами и бормочу:
— Я просто не могу в это поверить.
— Ты прекрасна, chica.
Удивившись, я открываю глаза и поднимаю глаза на Диего. Он смотрит на меня с мрачной ухмылкой на губах.
— Красивая и милая. Еще умная. И очень смешная. Я уже два года наблюдаю, как парни приходят сюда поглазеть на тебя. Но я никогда не видел, чтобы мужчина смотрел на женщину так, как этот ублюдок смотрит на тебя.
Не хотелось спрашивать, но любопытство берет верх.
— А как он на меня смотрит?
— Как будто умрет, если этого не сделает.
Мое сердце выделывает кульбит. Оно трепещет и хаотично бьется о мою грудную клетку, как испуганная птица.
— Я вернусь на работу через несколько дней, — бросаю, собравшись с мыслями.
— Тру...
— Нет, Диего, — твердо останавливаю его я. — Я ценю твою заботу обо мне, и ценю тебя как друга. Но этот разговор закончен.
Он откидывает голову назад и смотрит на меня из-под опущенных ресниц. Затем кротко улыбается.
— Я услышал тебя.
— Спасибо.
— Но то, что я сказал, остается в силе. Если я узнаю, что этот ублюдок причинил тебе боль, я убью его.
Он протискивается мимо меня и входит в закусочную, позволяя двери захлопнуться за ним.
Я стою, глядя на закрытую дверь, и холодная дрожь пробегает по моей спине.
* * *
Вернувшись в свою квартиру, я бросаю сумочку на столик в прихожей, сбрасываю туфли и иду к холодильнику за бутылкой воды. Из комнаты Элли не слышится никаких голосов, поэтому предполагаю, что они с Таем уже вышли.
Что хорошо, потому что я не в настроении выслушивать их кошачьи вопли.
Разговор с Диего расстроил меня. За все время, что я его знаю, он показал себя улыбчивым, дружелюбным, милым. Беспечным. Но сегодня я увидела в нем другую сторону. Темную сторону.
Я словно увидела другого человека.
Размышляя об этом, я беру воду, ноутбук и направляюсь в свою спальню. Мне не терпится загуглить Лиама, но как только я открываю дверь, эта мысль вылетает в окно.
Потому что он собственной персоной у меня дома.
Прислонившись к комоду в своем красивом черном костюме и галстуке, он спокойно ест фисташковое мороженое из контейнера, глядя на меня горящими темными глазами.
Я резко останавливаюсь и таращусь на него.
Мое сердце сжимается. Желудок ухает в пятки. Я пытаюсь перевести дыхание, но не могу.
— Ты бросила трубку, — задумчиво произносит он, поднося ко рту ложку мороженого. Затем облизывает ее языком, как будто это женское тело. Как будто он уткнулся лицом между девичьих бедер.