Первое правило ведьмы

Я сплела щит, не забыв пустить заклинание-поисковик, а затем огляделась. Комната, где мэр проводил эксперименты, была просторной. Вдоль стены — три кровати, на каждой из которых лежали девушки. Лиз единственная пребывала в сознании, но лежала тихо. Под заклинанием. Вторая — Зиден, кажется, — мирно спала, но я не могла поймать и отголоска мыслей. А третья… я взмахнула рукой, снимая с большого живота девушки белую простыню. Анабель, дочь мэра, некогда красивая и улыбчивая девушка сейчас больше походила на скелет, обтянутый тонкой бледной кожей, сквозь которую проглядывались синеватые вены. Синеватые. Везде, кроме живота, который был покрыт тонкими вздувшимися чёрными сосудами. Слишком большой. Чёрный. Чужой.

— Да, моя девочка покорила лорда. — с горечью произнёс мэр. — И даже смогла понести от него. Только вот… выжить она не сможет. Он сказал, что не сможет, и предложил убить дитя.

— Но Анабель на это не пошла.

— О, нет, моя девочка всегда была слишком доброй. Потому сказала, что готова умереть, но ребёнка родит. И я, старый дурак, поддержал. Я думал, она сильная, справиться. Не справилась.

— Девушки здесь зачем? — Я бросила взгляд на Лиз, которая мысленно все ещё молилась о помощи, но внешне не подавала абсолютно никаких признаков жизни.

— Ты же знаешь. — Мужчина покачал головой. — Я знал, что ты придёшь. Думал, с Ищейками. А ты глупая, одна сунулась.

Я хмыкнула, внимательно разглядывая старого знакомого и думая, что мне со всем этим делать. По всему выходило, что ничего хорошего.

— Именем Верховной Ведьмы, я ведьма Мария, приговариваю тебя к смерти за использование жертвенной магии. У тебя есть последнее слово?

— Сама сдохнешь! — Зашипел маг и кинулся ко мне.

Это было нехорошее последнее слово, поэтому через пару мгновений мужчина схватился за голову и осел на пол. Из носа его потекла тонкая струйка крови. Глаза налились красным. Вот и все.

Я же повернулась к Лиз и приказала ей заснуть, а затем подошла вплотную к погруженной в стазис Анабель. Слишком много тьмы. Слишком. Но я закрыла глаза, внимательно разглядывая причудливый танец первородного пламени под кожей беременной женщины. Плод жил, питался силой матери и жил. Семь месяцев. Не выживет, если достать сейчас. Или..?

— Это не мой ребёнок. — Спокойно заметил лорд Лайссен. — Я прибыл не так давно, срок слишком давний. К тому же, я бы не позволил своему семени прорасти в простой человечке. Зачем убивать женщину, подарившую мне себя?

— Но вы знали о том, что здесь происходит. Знали и ничего не сделали!

— Знал. И не сделал. Мне было интересно, получится ли у него что-то. Если бы получилось, тёмные рода обрели бы возможность беспрепятственно продолжать свои родословные, с кем угодно. Наши жены бы не умирали.

Я кивнула. Разумеется. Умирали бы другие женщины. Те, кто никому не нужен. Такие как Лиз.

И Темный застонал, стараясь выстроить ментальный блок. Не имеет смысла. Я не маг. Я ведьма. Блок разрушила одним серьёзным усилием, проникла в мысли, просматривая все, а затем сжигая. Чтобы даже некроманты ничего не узнали. Потому что лорд Лайссен не хранил записей об эксперименте и никому о нем не рассказывал. Потому что знал, что бумага все стерпит, но ничего не простит. А я знала, что секрет Анабель и её отца останется здесь, в этой комнате. Дальше затерла память Лиз и второй девушке, которая оказалась уже беременна в отличие от малышки-газетчицы. Долго капалась в голове, пытаясь понять, не упустила ли чего. Не упустила. И следов не оставила. Я же не ментальный маг, я ведьма с соответствующим талантом. Я не блоки ставлю, я чищу воспоминания, полностью убирая их из головы.

Тянула время. Мне не хотелось делать выбор, но он был необходим. Анабель или её дитя. Ребёнок может и не выжить, а девушка… Она потеряет часть себя, возненавидит себя за то, что не смогла меня остановить, помешать. Я знала точно. Один раз я уже делала такой выбор. Тогда я была ребенком. Сейчас — взрослая.

И я прикоснулась к неестественному животу Анабель, взяла в руки острый скальпель, произнесла короткое дизинфецирующее заклинание, и, подавив желание разрыдаться, сделала вертикальный разрез от пупка до лобка, чтобы как можно быстрей вынуть ребёнка. Возможно, успею зашить?

Раздвинула мышцы, убрала в сторону мочевой пузырь, сделала разрез на матке и вскрыла плодный пузырь. Движения точные, руки не дрожали, я уже проводила эту операцию. С мёртвой женщиной и живым ребёнком, с мёртвым ребёнком и живой женщиной. Тогда выбор делать не было необходимости. Сейчас она есть. Поэтому перед глазами на краткий миг все смазалось от слез, но я быстро сморгнула, чтобы также быстро извлечь ребёнка и пересечь пуповину, после этого рукой удалила послед, подвесила малыша в воздухе и бросилась накладывать стазис на Анабель… Не успела. Ребенок испугался резкой смены обстановки и неосознанно в последнюю секунду выпил остатки жизненных сил матери. Он хотел жить.

На этот раз я не дала слезам скатиться по щекам. Сделала пару вдохов и выдохов, открыла портал до собственного дома в этом мерзком городе и шагнула в свою ванную, где включила воду, аккуратно смыла кровь тёплой влажной тканью, боясь задеть ребёнка магией и переживая, почему он не кричит. Мальчик молчал, я начинала паниковать, а затем раздался крик. Детский плач разлился по комнате и я искренне ему обрадовалась. Думала, умер, хотя и чувствовала, что жизнь в нем теплилась.

И вот после этого я аккуратно влила в мага очень много магии из своего резерва, потому что молока у меня не было, соответственно, накормить младенца чем-то, кроме чистой магии, я не могла. Из шкафа достала новую чистенькую простынь, запеленала в нее маленького тёмного лорда, аккуратно повесила на ауру маячок, чтобы суметь его найти, если будет угрожать опасность, и бережно прижимая к себе сверток ценою в десяток жизней, активировала личину и шагнула в портал, который должен был привести меня к отцу новорожденного. Потому что лучше отца о тёмном малыше никто не позаботиться, а это было первостепенной задачей. Отдать ребёнка, вернуться и сделать вид, что ничего о случившемся не знаю. Следы в подвале дома мэра я затерла, память ненужных свидетелей на улице и в доме — также. Теперь главное, чтобы никто не обнаружил, что у меня несанкционированный ребёнок нарисовался.

Отдам сына лорду Айлиссену, вернусь домой, с честью выдержу допрос имперских агентов, затем напишу Верховной, расскажу об успехах тёмных на поприще жертвенной магии, а потом лягу в кровать и выплакаю все слезы, которые так хотелось пролить прямо сейчас, сию секунду.

Перенеслась во двор особняка темного лорда, где он, судя по воспоминаниям моих недавних жертв, жил один. Обойти его защиту я бы не смогла и в лучшие времена, сейчас — тем более. Слишком тяжело мне далась операция, отнявшая у милой Анабель жизнь. Слишком тяжело и морально, и магически было убить темного лорда, мэра и его дочь. Слишком.

Я тряхнула головой, внимательно вглядываясь в защиту дома, и намерено дернула сигнальную нить. Спустя пару секунд во дворе появился он — тот, кто был отцом ребенка и виновником всего случившегося в Мельске.

— Леди? Чем могу быть полезен? — Высокий как все темные, зеленоглазый и русоволосый мужчина встал недалеко от меня.

— Госпожа ведьма, пожалуйста. — Сухо попросила я, протягивая темному его ребенка. — Ваш сын.

— Не помню вас, — досадливо поморщился лорд. — Это не может быть мой сын.

— Мать не я. — Угрюмо заметила я. — Его мать умерла, мне пришлось извлекать ребенка посредством операции. Возьмите малыша. У меня не так много времени.

— У меня не мог появиться ребенок! — Грубовато рыкнул болезный. — Откуда?!

— Вам, пожри вас Пекло, рассказать откуда дети берутся?! Взял ребенка и пошел в дом, дитя порочного союза свинтуса и летучей мыши!

— Что?

— Взял ребенка, я сказала! — По-настоящему разозлилась ведьма и, используя легкий ментальный приказ, все-таки всучила сверток с дитем его отцу. — Я повесила на него маячок, ведьминский, снять не сможешь. Узнаю, что обижаешь малыша — уничтожу. Понял?