Первое правило ведьмы

Я медленно кивнула, завороженно глядя в глаза некроманта, не имея сил вынырнуть из этого омута эмоций. А потом кивнула снова, чуть более осознанно, и уже потом совершенно логично заметила:

— Кратковременно — это плохо, мой лорд. Хотя в вашем возрасте и “кратковременное обладание” — это, как я думаю, почти подвиг.

— В каком возрасте? — не понял лорд, глядя почему-то на мои губы. Неотрывно. Я так обычно в котелок смотрела, когда зелье варила, контроль-то постоянный нужен. И вот этот тоже стоял и внаглую контролировал мои губы. А губы — это неотъемлемая часть ведьмы, потому они, то есть губы, как и мы, то есть ведьмы, контроль ненавидят.

— В крайне зрелом. — Пояснила ведьма. — Я бы сказала, в преклонном возрасте, но мужчины очень болезненно реагируют на подобные термины. Потому пусть будет “зрелом”.

Тёмный ещё немного постоял, глядя на мои губы. Наверное, не расслышал и по ним хотел ответ прочитать, что я все-таки сказала. Бедненький — со слухом, видать, тоже проблемы. Возраст все-таки…

— Что?

— Ладно. — Смилостивилась я. — Обладайте, чего уж там. Раз вы по-быстренькому, от меня не убудет. Да и жалко вас, возраст, все дела. Вы прям тут обладать будете или у вашего поколения есть какие-то особые места обладаний?

Больше Тёмный почему-то ничего не сказал. Перестал контролировать мои губы, сжал свои до такой степени, что они самым волшебным образом превратились в две злые обескровленные ниточки и… ушел, на прощание громко хлопнув дверью. Очень хлопнув. Очень громко. Очень дверью.

Последняя мысль отрезвила. Как это — очень дверью? Мог наполовину дверью, наполовину окном хлопнуть? Калякица какая-то, честное слово!

Пожала плечами, глядя вслед удаляющейся фигуре. Фигура была ничего — высокая, широкоплечая, с буграми накаченных мышц и магией, льющейся по венам. Так что да, очень даже приятная фигура была у Темного. С учётом возраста, разумеется…

В принципе я бы, может, и согласилась, хотя со спасением несчастной ведьмы возникли небольшие трудности, ну да Пекло с ним. Главной ошибкой Лайссена стало то, что он начал мне условия диктовать. Я, хоть и находилась в трудной жизненной ситуации, но согласиться на подобное не могла. В конце концов, никто не мешал ему за мной нормально поухаживать! Я все-таки женщина! Цветы люблю, конфеты там всякие…

В общем и целом разочаровалась я во всех мужиках и тёмных лордах в частности, а потому мне предстояло спешно из Мельска уезжать. Сборы вещей заняли не больше часа: я предпочитала держать вещи на готове всегда. Я уже собиралась бежать на вокзал, но замерла, поняв, что никуда не уеду, пока убийцу девчонок не найду. Потому что Гермаси — маленькая шестнадцатилетняя девчушка с веснушками на носу как раз обычно продавала пирожки на вокзале, встречая гостей города и провожая местных на маговозы — громкие, медленные и откровенно вредные для окружающих поезда. Гера всегда громко кричала, зазывая клиентов, чтобы гул маговозов пересилить.

Вещи я спрятала под стол в своей спальне, потом скоренько переоделась в платье среднестатистической горожанки — длинное, мешковатое, невразумительного мышиного цвета, скрывая неестественно чёрные волосы под невзрачным серым платком и раздумывая, с чего бы начать.

За последний месяц шесть жертв. Все — молодые, до двадцати лет девушки, которые никогда не были замечены в интрижках с кем бы то ни было, то есть у всех репутация кристальная. Действительно чистая, потому что я-то точно знаю, кто в городе, с кем развлекается, противозачаточные настои у меня покупают ведь. Так вот ни одна из девиц ко мне не заходила. Это значит, что либо они совсем глупые, либо на самом деле берегли себя до свадьбы.

Я вытащила блокнот с записями и открыла чистый лист. Да, глупо доверять бумаге то, что хочется скрыть, я знаю, и один раз уже от этой привычки пострадала, но не могу держать в голове всю информацию разом — она должна быть чётко структурирована, а без записи я не могу воспринимать её нехаотично!

Жертвы были невинны

Жертвы найдены в лесу, на опушке

Жертвы беременны

И вот первый и третий пункт как бы взаимоисключали друг друга, это я точно знала, потому впала в ступор. А времени не было! Найти убийцу нужно сегодня! Потому что к вечеру лорд Лайссен поймёт, что я издевалась, говоря о его возрасте и вернётся. А о темпераменте тёмного давно по городу легенды ходят, громкие такие и подробные довольно-таки… Темперамент Тёмных.

Я зацепилась за эту мысль, пытаясь понять, почему она не даёт мне покоя.

Темные — маги с тьмой изначальной в крови. Они буквально могут управлять черным пламенем, из которого зародилось все сущее. Но это накладывает свой отпечаток: только одна из сотни любовниц тёмного лорда может забеременеть и родить, родить и выжить при этом — одна из пятисот. И это должна быть действительно сильная женщина, магически одаренная и готовая к самому ужасному году в своей жизни, потому что ребёнок буквально выпивает свою мать, тьма в нем становится настолько сильной в период, когда плод ещё не может себя защитить, что мать зачастую отдаёт все жизненные силы на подпитку ребёнка. И чем сильнее отец, тем сильнее ребёнок, соответственно, выносить такого может одна на тысячу одаренных.

Я зашипела рассерженной кошкой и вышла из дома, тихо закрыв за собой дверь. Темный лорд в городе был один — Лорд инспектор. Вот знала, что от инспекторов и проверяющих никогда добра ждать не стоит!

На улице было холодно. Зима в Мельске наступала всегда неожиданно, в декабре. И все пять лет, что я здесь живу, жители не успевали сделать запасы, а коммунальщики дать в дома тепло. Но мне в сущности до этого не было дела. Ведьмы не мерзнут, если, конечно, этого не требует ритуал.

По улицам я не кралась, шла спокойно, точно зная, что меня уже заметили. Как не заметить? Ведьма из дома вышла. Редко когда получалось пройтись, чтобы на меня не насели с просьбами поворожить в огороде или посмотреть прихворавшее дитятко. Сегодня не просили. Мельск опустел, жители прятались по домам, потому что уже темнело. А с приходом темноты здесь оживали страхи. Девушки боялись повторить участь уже погибших, а мужчины, как ни странно, боялись стать свидетелями чего-то ужасного. Свидетели долго не живут, об этом в Мельске знали абсолютно все.

Я с наслаждением прошлась по пустым улицам, вдыхая морозный запах, пока ещё без сладкого снежного привкуса. Зимы в Мельске короткие, два месяца, и уже все тает, будто снег может сделать Тёмную Империю — Светлой. А этого нельзя позволять. Нельзя!

А ещё нельзя спускать дар с поводка. Нельзя, потому что мыслей тогда становится слишком много, чужих, прилипчивых, злых и испуганных. Нельзя, но я сделала. И замерла, оглушенная непривычным потоком. Сколько я удерживала блок? Три года, да. Тогда воспользовалась, чтобы сбить Ищеек со следа. А сейчас, надо же, ради спасения бедных девушек. Их ведь ещё много, тех, кто желал внимания Темного, и получил его сполна. И я поймала отголоски мысли среди беспорядочного мотка, поймала тихий голос Лиз, девушки из прислуги, ей же лет тринадцать всего! Она всегда приносила мне свежие газеты, а я кормила её пирогом. Сегодня не принесла!

Я рыкнула тихо, но вполне отчётливо и рванула в ту сторону, откуда веяло страхом и безнадежностью. В дом мэра я зашла через парадный вход. Зашла и остановилась в холле, потом прошла на кухню, мимо озадаченных слуг, тут же затирая им память, прошмыгнула в погреб, оттуда в комнату, откуда ощутимо фонило магией. Так фонило, что картошка в деревянном ящике у стены пустила зелёные побеги. Дверь была спрятана качественно, старательно, но кроме отвода глаз больше защиты не было, поэтому я вошла в лабораторию спокойно, беспрепятственно.

— Надо же! Явилась! — Снисходительно улыбнулся мэр. Темным лордом он, к слову, не был. И магией обладал в самой зачаточной её форме — пульсар создать мог и на этом спасибо. Поэтому отвод на двери явно не его работой был, слишком мощная штука. Хотя… если накладывать в несколько стадий, периодически подпитывая, то… Нет, все-таки работал не один.