Дикари (ЛП)

― Кажется, сейчас самое время обсудить контрацепцию, ― заявила, размазывая сперму по черной ткани.

― Ты только что трахнула меня в исповедальне. Именно это заставляет тебя задуматься о противозачаточных средствах?

― Ром, ― выделила я.

― Почему ты беспокоишься об этом, если все наши дети попали тебе в глотку либо приземлились куда-то на тебя? Когда захочу, чтобы ты забеременела, так и будет.

― Ух, ты такой поэтичный, ― невозмутимо ответила.

Я попыталась встать, но его руки крепко сжали мои бедра, чтобы удержать на месте. Деревянная скамья скрипела под нашим весом.

― Мне не нужно видеть тебя четко, чтобы понять, что ты разозлилась. Просто ощущаю это. Не будь такой девчонкой, Кали. Скажи, в чем проблема.

― Скольким девушкам ты это говорил? Ты хоть...

― Чист? ― вставил он. ― Если это ревность, можешь покончить с этим дерьмом сейчас же. Я не просто засовываю свой член во что-то с дыркой. Вообще-то, я довольно разборчив. И не имею привычки входить без защиты. Ты моя, не хочу между нами никаких преград. Никогда бы не позволил какому-то грязному дерьму коснуться тебя. Есть только ты, Кали.

Его слова были бальзамом на мою досаду. Сглотнув, кивнула.

― Хорошо, ― прошептала на случай, если он не увидит это движение.

Он обхватил мое лицо и прижал лоб к моему.

― Херня, что ты со мной творишь, них*я не имеет смысла.

Напряженность в его голосе была не настолько сильной, чтобы застать меня врасплох. Я чувствовала то же самое. Может быть, именно таким и должны быть отношения, неразрывные узы. Не нужно было слов, чтобы выразить то, что уже знали наши искалеченные сердца.

Я была его, а он ― моим.

***

Свернулась клубочком в углу, когда он передал мне банку.

― Что конкретно празднуем?

― Регистрационную книгу, которую ты дала нам, а Ромеро оказался не таким придурком, ― сказал Кобра.

Смеясь, поднесла банку ко рту, сожалея о решении принять участие в этом мероприятии, как только самогон коснулся моего языка.

― Это отвратительно, ― пробормотала, подтолкнув банку Ромеро. ― Жжется.

Пошевелила языком, не пробуя ничего иного, кроме медицинского спирта.

― Ты можешь справиться лучше, ― Ромеро бросил вызов, подтолкнув банку обратно в мою сторону.

― Подожди три секунды, ― посоветовал Гримм оторвавшись от книги.

― Уф, ладно.

Забрала стеклянную банку обратно и, затаив дыхание, глотнула сосчитав до трех.

― Ах, как вы это пьете? ― Закашлялась, тряся головой и жмурясь.

― Ты привыкнешь к этому, ― сказал Ромеро, забирая у меня банку и передавая Арлен.

― Ты совсем ничего не пил.

― Я не пью.

― Тогда зачем ты мне это сказал? ― впилась взглядом, вытирая рот тыльной стороной руки.

― Может, хочется услышать, какую пьяную правду ты выложишь.

Арлен фыркнула.

― Не всем есть что скрывать.

― Всем в этой комнате, ― возразил Гримм.

Это была чертовски горькая правда, и ничего хорошего из этого не выйдет. Все знали, что ложь причиняет боль, а секреты убивают.

Вздохнув, я сильнее прижалась к кожаной диванной подушке. Ромеро подвинулся ко мне и посадил на колени, приложив мою голову на свое плечо.

― Не могу поверить, что вы оставили того мужика в подвешенном состоянии, ― размышляла Арлен с противоположного конца дивана, делая глоток, как опытный профессионал. ― Чего? ― пожала плечами, поняв, что все на нее уставились.

― Что еще можно было сделать? ― спросил Кобра, наклоняясь к ней.

― Я поделюсь с тобой, если ты поделишься со мной, ― поддразнила она.

― Почти уверен, что ты недостаточно взрослая, чтобы пить, ― отругал Гримм.

― Я вполне взрослая, чтобы наблюдать, как ты превращаешь священный дом в площадку снафф-фильма (прим.: фильм о настоящем насилии/убийстве), но не пить алкоголь?

― А что будет, когда вы убьете Девида? Это какая-то революция или что-то вроде того?

― Разве тебе не должно быть пох*й на людей, чтобы устроить революцию? ― отреагировал Кобра, вытянувшись и положив ноги в носках ей на колени, забирая самогон.

― Это же зарождение рая, ― Ромеро ответил, как обычно, отклоняя вопрос ответом, который на самом деле таковым не являлся.

Нахмурившись, уставилась на пентакль в полу, еще раз задаваясь вопросом, ради чего делаю это. Я хотела Ромеро. Интересно было узнать его, но, похоже, парень не был склонен впускать меня, а если на его радаре появится Тито, была уверена, что его прикончат.

В голове все было так запутано. Когда мне вернули банку, я без колебаний выпила. На вкус было ужасно, но страдание обожало пьянство.

Глава 19

Ромеро

Я отнес ее наверх и уложил в кровать. Казалось, что она спит, пока не схватила меня за руку.

― Я пыталась сбежать.

Какого хрена?

― В лесу я старалась убраться подальше, ― прошептала она.

― Подальше от чего?

Когда она ничего не ответила и не открыла глаза, понял, как тупо, бл*ть, беседовать с пьяной в жопу женщиной.

― Человек, который похож на нее, мое прошлое, я сама.

― Давай спать, ― дойдя до двери, шагнул в коридор.

― Не оставляй меня здесь одну.

Нуждающийся тон ее голоса заставил меня оглянуться через плечо. Голубые глаза были широко распахнуты и смотрели мне в спину.

― Здесь так одиноко. Останься со мной.

Был почти на сто процентов, бл*ть, уверен, что за нее говорил сумасшедший разум, но девушка похлопала по пустому пространству кровати рядом с собой, и на этом все.

Я захлопнул дверь ботинком, снял рубашку и растянулся рядом с ней. Кали тут же перевернулась и перекинула свою ногу через мою.

Ждал, пока не убедился, что она спит, прежде чем встать с кровати и остановиться у двери, чтобы проверить еще раз. Осмотрев ее крошечное тело, был поражен тем, насколько сюрреалистично то, что девушка материализовалась во плоти ― призрак, о котором я мечтал все эти долгие годы.

Выскользнув из комнаты, спустился вниз и обнаружил Кобру и Гримма за столом.

― Она внизу для верности, ― ответил Гримм на мой молчаливый вопрос об Арлен, которая больше не спала на диване.

― Итак, у нас дело на завтрашний вечер? ― спросил Кобра.

Обдумав это, кивнул.

― Ага, это дает нам дополнительный день, чтобы подготовиться ко всему остальному.

― Хорошо, теперь, когда все это вышло наружу, кто-нибудь хочет обсудить слона в комнате?

Он посмотрел на нас и ждал, но никто не заговорил.

― Ты не видел свою сестру с самого детства и вообще нечего сказать? ― поинтересовался у него Кобра.

― Моя сестра, ― повторил Гримм, добавив эмоциональности фразе. ― Вы двое ― гораздо более моя семья, чем она. Я не знаю ее, а она даже не знает о моем существовании. Девушка не помнит меня, а я не чувствую необходимости дать ей знать, потому что сомневаюсь, что могу доверять.

Он пристально посмотрел, говоря, что больше не хочет это обсуждать.

― А что насчет тебя? ― спросил меня следующим.

― Согласен с ним. Не знаю, могу ли доверять ей, но она моя, несмотря ни на что.

― Ага, понимаю, что это значит. Получается, что вы, два ублюдка, засунули головы в задницы, ― поворчал он.

― Может, тебе стоит принять душ, ― скорее утверждал, чем предлагал.

Мужик был наполовину пьян, так что решил дать ему небольшое послабление, а не вытирать его задницей пол.

― Не облажайся.

Он поднялся и взглянул на нас исподлобья, прежде чем оступиться.

― Вот именно из-за этого дерьма мы не даем ему бухать, ― заявил Гримм, когда встал. ― Пойду приму душ и сделаю вид, что сплю.

По пути он крепко сжал мое плечо. Я понимал, что мужик был раздражен, потому что Гримм походил на меня, в то время как в Кобре еще оставалось немного хорошего.

Если бы кто-то горел, парень был бы более склонен потушить его, в то время как мы использовали бы горящее тело, чтобы прикурить.