Мятая фольга

39. Резус

"...Наша истинная натура более всего проявляется в том, как и кого мы любим.."

Не знаю, когда именно эта мысль пришла мне в голову. Возможно сейчас, когда я, сидя за последней партой, окидывала взглядом класс, бесцельно скользя им по спинам одноклассников. Волкова на уроке нет, после нашего разговора в раздевалке он словно испарился. На моем месте, рядом с Ритой, теперь сидит Настя и это приводит к четкому пониманию, что мой поступок не остался не замеченным. Они боятся, они удивлены, они изыскивают возможность оградиться от меня посредством парт и стульев. Не удивлюсь, если к концу учебного дня меня нарекут сумасшедшей или буйной, без причинно кидающейся на людей. Странно, но даже это меня ничуть не задевает, словно все происходящее нереальный, удушливый сон, который кончится, как только я проснусь и ничего не изменит в моей жизни.

Очевидно, что моя жизнь уже давно вышла из под контроля.

Теперь мне хорошо виден четкий профиль Макса Вронского, я могу не скрываясь пялится на его темную шевелюру, которая разнится с ослепительно белым воротничком его рубашки. Он напряжен, это заметно потому как часто он меняет позы: то облокачивается локтями на парту, пряча губы в ладонях, то откидывается на спинку стула, то крутит в пальцах ручку, задумчиво ее изучая будто незнакомый предмет. Да, ему нужно о многом подумать и надеюсь, он сможет хоть как-то выправить создавшуюся ситуацию в свою пользу.

"..Внутри Московского государства продолжали существовать уделы, которые выделялись братьями и сыновьями великого князя. Люди назначались на все должности в зависимости от знатности рода..."-монотонный голос учителя, едва не усыпил меня. Последнее время я сплю непростительно мало.

- Снежная Евгения, -услышав свое имя, я подорвалась, - Вы долго отсутствовали, будем рады послушать ваши мысли по поводу устройства Московского государства и его главных принципов.

Я медленно поднялась со стула, возвращаясь в действительность. Выходить к доске не было никакого смысла, я не нашла времени полистать учебник.

—Ну, смелее, не задерживайте класс...

Вздохнув и потупив взгляд, заставляя себя не замечать пятнадцать пар ожидающих глаз, я уже почти открыла рот, что бы промямлить извинения, но не успела.

— Виктор Сергеевич, вы очевидно, забыли. На прошлом уроке вы просили подготовить доклад к семинару. Мы с Евгенией всю неделю работали над ним, в надежде выступить достойно. Это заняло довольно много нашего времени. Обещаем, что после окончания конференции, мы обязательно вернемся к этой теме и изучим ее самостоятельно.

Голос Максима был настолько смелым, что ему поверила бы любая инстанция: четкая дикция, восхитительная неторопливость и уверенность. Я вылупилась на новенького, пытаясь понять, какую игру он затеял. По классу прошелся негромкий шепот, в основе свей вопросительный: "Какого? Что, я не ослышался? Он с ней готовился? Когда это они успели?" Он никогда ни за кого раннее не заступался, неудивительно, что этот поступок изумил присутствующих на уроке учеников.

— Ах да, Максим. — Учитель смягчился. Семинары это то, чем учителя зарабатывают себе достойные баллы. Умение работать с подростками, находить точки соприкосновения, показать себя на всеобщем сборе, это увесистые плюсы к педагогической практике. — Я не знал, что ты взял в пару Евгению. Тогда, конечно, я готов к поблажкам, но поверьте, после семинара я обязательно проверю ваши знания.

—Спасибо,—отозвался Максим и обдав меня вымученным взглядом, с явным намеком на то, что подобное он делает первый и последний раз, отвернулся. Так достойно, без ущерба для себя и окружающих, мог поступить только Макс Вронский.

Ну и как я могла заехать учебником по лицу этому "святому парню"? Что-то явно было не так, но что?

Четыре следующих за историей урока, я провела почти в бессознательном состоянии. Рисовала в тетради, рассматривала линии на своей ладони, потом и вовсе, удобно устроившись на руке, дремала, с надеждой, что обо мне не вспомнят и не потревожат. Домой, шла в одиночестве, неторопливо перебирая ногами.

— Жень! —Я вскинула голову и уставилась на ожидавшую меня у подъезда Риту. Глаза ее лихорадочно блестят и выражение лица немного изумленное. "Нет, не надо никаких вопросов, монстры внутри меня уснули и я уже не чувствую внутри себя уверенности". Пытаюсь пройти мимо и скрыться за дверью.

—Почему ты не сказала мне? Ведь мы подруги!

Я фокусирую свой взгляд, пытаясь осознать, чем именно она так впечатлена. О чем она?

— Что тебе надо?

— Ой, перестань играть эту нудную роль, ты должна была просто все объяснить, ведь знаешь, я всегда на твоей стороне.

Она подхватила меня под локоть и заглянула в лицо.

—Это правда?

Я вырвалась, не понимая, куда она клонит. Может это такая шутка? Но шуток с меня довольно! Возможно она и не знала, за что именно платит ей Влад, но я перестала ей доверять.

— Макс, все конечно объяснил, — продолжала Рита, словно и не заметив моей растерянности,— но представляешь, как я разочарована. Я не думала, что ты станешь это скрывать от меня. Фуух.., как мы испугалась..твоего этого...странного поведения сегодня. Все в шоке, и уж чего только не на придумывали.

Мы все еще стоим у подъезда, и я молча таращусь на подругу, пытаясь объяснить самой себе ее непонятное состояние и сотрясание воздуха. Правила этой игры мне не понятны!

— Кстати, тебе идет эта прическа, —она улыбнулась, но тут же спохватилась, осознав, что отошла от темы. —Имей ввиду, я полностью на твоей стороне, я бы ему за это, еще не так врезала. Твой брат тоже ничего об этом не знает? — Она с трепетом всматривается в мои зрачки.

Меня неожиданно начинает выворачивать.

— Уже знает, —загробно, безэмоционально отвечаю я, вдруг ужаснувшись тому факту, что кажется догадываюсь о чем она. Но это просто невозможно.

— Я пойду, —прячу губы в шарф и спихнув ее с пути плечом, спешу к двери.

— Я никому не расскажу, можешь на меня положиться!

— Мне насрать, — шепчу я самой себе и ныряю в нутро подъезда. В лихорадочной спешке взбегаю по лестнице, задыхаюсь, сдерживаюсь, что бы не врезать по бетонной стене кулаком. Зачем он так?! Зачем все решает за меня?! Не хочу быть ему чем-то обязанной!

У двери квартиры торможу и пытаюсь отдышаться. Сбросила с плеча сумку и нащупала в кармане сотовый. Теперь у меня есть его номер. Долгие гудки напрягают.

—Да? — Голос Макса, вызвал во мне массу непонятных чувств, которые мрачным калейдоскопом ворвались в мое сознание и отвлекли от мыслей. Я зажмурилась и неслышно выдохнула.

— Что. Ты. Наплел. О нас. Рите.

Несколько секунд в трубке молчали.

— Вот так прям сразу? Жень, тебя не учили представляться или на крайний случай здороваться? — Не могу уловить в его голосе злорадства и ехидных ноток. Скорее усталость.

— Ну?! —Тороплю я, пропустив его замечание мимо ушей. Пусть произнесет это вслух. Хочется послушать.

— Я сказал ей то, что она хотела услышать. Всему виной я, а не ее лучшая подруга. Бешенство тебе не к лицу.

— Подробнее!

— Ну за что еще, я, мог получить от тихой милой девочки учебником между глаз?

— Тебе стыдно это произнести, да? Ты стыдишься своих собственных слов? Что ты напредумывал там, за моей спиной? — Я делаю несколько шагов по лестничной площадке, не зная за что зацепиться взглядом и через секунду слышу:

— Дословно: ты исчезла почти на месяц из-за меня,— парень замолчал, дав тем самым возможность проникнуться этой фразой. — Веских причин, я правда не смог придумать, просто актуальный набор слов, которые полностью объясняют твое исчезновение, бешенство и злость в мой адрес. Просил прикрыть тебя перед одноклассниками и пообещал платить ей по 100 баксов каждый месяц, до конца учебного года.

Я молчу, переваривая. Это начинает походить на какую то "Санта Барбару". Не привыкла я получать Вронского такими большими порциями и понимаю, что шагаю напрямую к передозу.