Хроники Кэрона

– Ты в курсе, что у некоторых рас зрение работает по другому? И они видят не все, что происходит вокруг? – глаза у Ульки блестели как у маньяка, который в темном переулке спалил длинноногую красавицу, – Это как… Ну… Я не знаю… синестезия, может быть.

– Короче, – перебил её Михеев, – По этому признаку вполне можно определить твоё происхождение. Миронто, та дрянь в комнате, перемещается в подслое реальности, который, по сути, можно взять за спектр. Ты не можешь видеть то, что в нем происходит. Объясню проще – помнишь с полгода назад, на зачёте у шаманки некоторые факты плавали прямо в воздухе голограммами, а ей хоть бы хны? Она тоже не видит некоторые.

– Так что я немного покопалась… и есть несколько – мистееры, ронго и прочее. Многие передохли слишком давно, так что самым возможным вариантом будут хэлы.

– Да ну, – я скептично фыркнула, – В таком случае почему то я не могу превращаться в туманчик и менять форму тела, как вздумается? И неувязочка – сейчас я человек.

– В твоём случае это опускается и больше влияет истинная сущность рождения. Не-не ты подумай! – Уля схватила меня за руку, – Помнишь ты говорила, что мир, который ты видела в капсуле был слабо наполнен магией? Солнце было одно? Теперь ещё пара логических заключений. Вы с Лесей сестры, у неё есть такая огненная магия, которая замечена только за фениксами. Ты у нас рыжая, не только телом – твоя изначальная оболочка была рыжей. Часть следа птичек, они часто бездушными рождаются. Но у них со зрением все в порядке, значит – полукровка. Чёрные волосы? Хелам было запрещено совокупляться с другими расами, да и сейчас нельзя. Цитадель в Нифее только так зверствует. Ты красила их, что бы укрыть этот факт.

– Херня какая-то, – пробормотала я, поджигая сигарету, – Уль, это слишком… натянуто что-ли. Хоть и доля логики тут есть.

– А теперь! Я тут покопалась в тебе, не ругайся, ладно? Знаешь сколько твоей душе?

– Понятия не имею.

– Несколько миллионов лет. И твоё рождение с небольшой погрешностью совпадает с попыткой революции Огня, так что успокойся, – девочка улыбнулась и запустила руку мне в волосы, – Была, наверное, революционеркой или типа того. Тогда много голов полетело.

– Утешает, – я вздохнула, опустив голову. Ну, такая история лучше, чем ничего. Лучше, чем теряться в догадках, – Спасибо. Ты прелесть.

– Я знаю, – Михеева улыбнулась, подперев руками голову.

В корпус, от греха подальше, было решено не возвращаться. Бесцельно шататься не хотелось, поэтому Стас утащил нас на последнюю пару в расписании, да и то с опозданием. Нюрфимида – статная дама с седыми, длинными волосами, обычно высоко заколотыми, приветствовала нас испепеляющим взглядом. Она носила одежду, что больше всего походила на старые японские наряды и вообще смахивала на гейшу временами, но только иногда. Лицо её давно утратило некогда прекрасные черты, покрылось слабо видными морщинами и жёлтые глаза излучали спокойствие, добродетель и желание прибить парочку обозревших студентов.

Плюхнувшись за парту, я выдохнула и слабо улыбнулась. Жизнь шла своим чередом.

Индермедия

– Поздравляю с переходом, – Асар совсем по взрослому пожал руку Стасу, – Ваша группа вошла в пятёрку лучших.

Картина смотрелась нелепо. Асар – плечистый мужчина уже в летах. Он единственный из всего преподавательского состава носил длинную мантию багровых и чёрных оттенков. Когда Мастер шёл по коридору, она развивалась за спиной. Выражение лица его было чаще суровым, реже – добродушным, но при этом Асару я симпатизировала. Дракон был хорошим преподавателем, понятно подавал как теорию, так и практику. Владел посохом едва ли не в совершенстве, был обладателем широких плеч и длинных, седых волос, убранных в хвост на затылке. А Стас на его фоне казался совсем задохликом, потому толика уважения, скользящая во взгляде учителя смотрелась странно.

– Спасибо, – парень кивнул, – Благодаря вам.

Конец шестого курса. Два дня назад мы вернулись с зачётного задания и я до сих пор старалась осознать то, что там произошло. Я чётко помнила, как нас окружает несколько скалящихся мужчин, направляя оружие, а мы стоим плечом к плечу и затравленно озираемся. Бежать некуда, а новоявленный капитан в виде седого мальчишки скрипит зубами от досады и ярости. Я в этот момент Стаса ненавижу и виню во всех смертных грехах – если бы не его поспешные решения и не желание слушать Влада, то всё обошлось бы по другому. А дальше… я помню поток жара от сестры, внезапно передавшийся и мне, помню как не осознанно потянулась к нему и почувствовала, как его подхватывают другие. В секунду, когда один из окруживших загогаготал, называя нас молокососами, мы синхронно даём толчок. Жар на ментальном плане перетекает в реальность, обращается огнём и спустя несколько секунд я вижу этих самых мужчин, которые безвольно шатаются, не зная куда деться от боли. Их одежда горит, кожанные доспехи плавятся, а я стою и губы начинают кривится. В груди что-то обрывается, рушится и будто я сама плавлюсь вместе с ними.

Я их убила. Осознание накатывает постепенно, медленно – огромной волной, от которой никуда не денется. Вещь, которой я в этой академии боялась сделать больше всего на свете, но до сих пр удавалось этого избежать.

Жестокий мир, в котором либо ты, либо тебя.

– Всё в норме? – спрашивает Влад, когда вопли стихают.

– Если я не ошибаюсь, мне сломали руку, – бормочет Ульяна, расплывчатым взглядом глядя на пятно крови на светлом рукаве. – Но это не точно.

Я не понимаю, как можно так думать. Перелом вещь серьёзная и крайне болезненная.

– Давайте обратно, – говорит Олеся, беспокойно косясь на меня. – И быстрее. Задание выполнили, не хватало, что бы ещё кто набежал.

Я потом несколько часов пролежала в кровати, пялясь в потолок. Иногда пробивало и тогда слезы тихо скатывались вниз по вискам. Раздражал храп Владислава, Ульяна иногда поскуливала и постоянно вертелась. Олеся просто начинала иногда что-то не внятно говорить, но затихала прежде, чем я успевала разобрать. Один Михеев спал спокойно, будто младенец – за остальным не было слышно даже его посапывания.

А я старалась понять насколько хрупка жизнь. И что тогда не было иного выхода, ведь я уже начинала думать, что это конец. Одно время я хотела умереть, если честно. Просто закончить жизнь эту и свалить на перерождение. Надеялась оказаться подальше отсюда, но потом вспоминала про Иру и кусала губы. Надежда на возвращение тёти ещё жила, хоть и таяла с каждым месяцев всёсильнее.

«Так надо» – бесконечно вертелась мысль в голове.

– Продолжайте в том же духе, – улыбнулся Мастер, оглядев нас всех, чуть приподняв подборок, – На каникулах жду к себе хотя бы раз в неделю, у меня есть пара вещей, которые я бы хотел вам показать. Но директору говорить не стоит. А теперь идите отдыхать. Не дебоширьте сильно и не уходите из мира. Вам ещё запрещено

Старик заговорчески подмигнул.

Да, уходить нельзя. Дома кроме Кэрона нет ни у кого из нас, а обучены ещё не столь хорошо, что бы просто путешествовать. К тому же, денег не так уж и много, хватает на разные хотелки внутри академии, но на другое вряд ли. Основные суммы с контрактов уходят на сберегательный счёт, доступа к которому пока что нет.

– Лесь, пойдём, – я дёрнула сестру за руку, но та покачала головой.

– Я останусь. Мне нужно поговорить с Мастером.

Оставалось только плечами пожать и разочарованно вздохнуть. Сейчас Михеев будет подбивать меня отправится пить куда-нибудь в тихое место, что было не совсем законно, да и к алкоголю я пристрастия не имела. И мне нужна была моральная поддержка, потому что была вероятность все же согласится. Мозги все ещё пухли, а никак иначе расслабится я не могла. Просто не знала как.

Глава 8

Раз в год, а именно двадцать третьего Монахо, в Кэроне объявлялся выходной. Для всех. Расписания не было, даже дополнительный факультеты отменялись, а они велись даже в каникулы. Не важно выпадал на этот день зачёт, экзамен или ещё что-то, оно отменялось. Исключений не было.