Страница 23 из 112
Утром я решил не ходить на работу. Зачем всё это теперь? Сославшись на больничный, предупредил по телефону начальство, что не выйду. И для меня было неважно, что бюллетеня нет: завтра будет другим. В любом случае.
Я зевнул, и, повернувшись на другой бок, заснул.
***
Неяркий свет кухни озарял кружок кухонного стола. Прозрачный гладкий стакан, пачка сигарет с одноразовой зажигалкой и белый пластиковый контейнер из аптеки стояли кучкой на обеденном столе. Тикали часы: приближалась полночь.
Я внутренне улыбался, как чеширский кот. Так же широко, самодовольно и загадочно. «Вот он – билет в один конец», - подумал я, глядя на тюбик шипучих таблеток.
Я покурил и попытался дрожащими руками сдёрнуть пластиковое колечко упаковки. Она не поддавалось, пришлось воспользоваться ножом. Я открыл ящик Пандоры. Теперь надо решаться: как спортсмен перед прыжком в воду, задержал дыхание. Медлить и размышлять было некогда. А то начну сомневаться, и мерзкий страх заползёт миллионом “потом”, решение же моё было окончательно.
Пять таблеток быстро растворились в стакане воды. Я схватил влажное стекло, и стакан выскользнул из рук, разбившись о кафельный пол. Решив не убирать, взял следующий, бросил на дно из толстого стекла три таблетки, потом оставшиеся две – должно хватить! Выпив залпом половину, сдержал тошноту, недопитый стакан оставил на краю раковины. Мне стало холодно, но я был обязан допить. Не думал, что так сложно шагнуть за грань. Дрожь охватила всё тело, в желудке рос неприятный комок. Я сплюнул в раковину вязкую тягучую слюну и глубоко вдохнул через нос. На какой-то миг сделалось легче. Резко распрямившись, я задел неловким движением стакан, который опрокинулся и излил содержимое в раковину.
Позывы прошли. С дурной головой я побрёл в спальню, желая только одного – лечь на кровать и уснуть. Надо бы написать записку! Руки одеревенели, поздно, дотянул, чтоб меня! Тошнота сохранялась, но сильно не беспокоила. Я закрыл глаза, попытался сосредоточиться на образе Эллиона, но голова отупела и думать наотрез отказалась. Двенадцать минут первого. Пора! Синяя зона, второй сектор? Или скорый, в Ад?
***
“С утра хочется кому-нибудь врезать”, - первая мысль камнем легла в сознание. Спал я прекрасно, беспробудно. А вот просыпался еле-еле. Голова налилась словно чугунная гиря, во всём теле была жуткая слабость. Я не понимал, кто я и где.
С закрытыми глазами поднялся и сел, но тут же подкатила дурнота. Запах ландыша или мне чудится? Я боялся открыть глаза и разочароваться: вдруг, Эллион – просто сон и ничего более? Просто глупый, наивный чёртов сон!
Стоять дальше с закрытыми глазами и прислушиваться в надежде угадать, где я, смысла не имело. Как человек, приготовившийся нырять в прорубь с ледяной водой, я набрал в лёгкие побольше воздуха и решился. Наверное, со стороны выглядел комично! Некрепко стоящий на ногах с раздутыми щеками и выпученными глазами на бледном перекошенном лице! Именно эту картину я увидел в отражении зеркала, влитого в синюю простенькую раму!
Царил полумрак, очертания предметов позволяли с лёгкостью отнести их к ”родной” квартире, так и к жилью в Аталье. Только таких зеркал отродясь у меня не было! Я подковылял вплотную к холодной глади стекла. Отражение напоминало наркомана со стажем, как я его себе представлял, под глазами плотно-сиреневые, почти чёрные тени, взъерошенные волосы, в лице ни кровинки. Перепивший вампир!
- Эй, кто-нибудь! - казалось, что кричу, но не уверен, что вообще что-то произнёс. В ответ ни звука.
- Эй, я здесь! - голос мой окреп.
Внезапно открылась дверь, и комнату залил тёплый свет. От боли я прикрыл глаза ладонями, тяжело упав на постель, да так и остался сидеть. Через несколько секунд совсем близко увидел лицо Евы. Моя рука сама потянулась к девушке, желая убедиться, что она настоящая. Ева восприняла мой жест как просьбу помочь. Аккуратно, словно древнекитайскую вазу, она погладила меня горячей ладонью по лицу. От девушки пахло лилией Регале – я всегда узнавал этот запах: мать на даче любила сажать эти крупные цветы. Ева! Я так много хотел ей сказать: что рад видеть, что она красивая, но удалось только промычать.
Я почувствовал, как из носа потекла струйка. На синей пижаме в области бедра разбились красные капли. Ева схватила край тонкого покрывала и прижала его к моему носу. Попытки убрать ткань, чтобы рассказать о том, что я рад служить Эллиону и всем, кому она скажет, были мгновенно пресечены. Ева строго посмотрела на меня и произнесла:
- Не разговаривай! Какое чудо! Только шесть дней!- её глаза сияли тёмными вишнями. - Так, немедленно вызвать врача!
Я запротестовал, но она даже не посмотрела на мои жесты. Ловким движением прозрачный браслет с руки Ева превратила в дисплей смартфона.
- Очнулся! Пришёл в себя! - голос какофонией звуков блуждал в моей голове.- Да, да. Выглядит ужасно и не разговаривает, приезжайте скорее! Вдруг опять ничего не помнит!
Ну уж нет, я всё помнил, всё, до мельчайшей подробности. Я улыбнулся, должно быть, со стороны моя улыбка выглядела жалкой или глупой.
- Так, приляг и не двигайся, помощь уже близко! Только не закрывай глаза! – забота Евы тешила моё самолюбие. Неважно, что всё это она делала из-за задания. “Из-за Алика”, - услужливо встрял внутренний цензор. Вернулась головная боль, но я ликовал: смог прорваться сквозь пелену времени, значит, смогу и Еве понравиться!