Тайна лотоса

— Салям.

Бубны не смолкли, но на сцене уже кружилась другая девица, едва старше Сусанны, и ей хлопали и улюлюкивали гораздо охотнее, чем той, что подсела сейчас к их столику на самый край кресла, в котором покоилась сумка.

Взгляд Резы не просветлел и не оторвался от лица Сусанны. В знак приветствия он лишь едва пошевелил пальцами левой руки, которой медленно крутил в центре крохотного столика светильник.

— Сельма. Сусанна.

Она даже вздрогнула от чёткости произнесения своего имени. Сусанна была на все сто уверена, что Реза так и не запомнил его, раз ни разу не обратился к ней по имени.

Сельма качнула серьгами и едва заметно улыбнулась Сусанне. От этой улыбки мурашки побежали по спине. Девица, по виду едва ли старше сестры, изучала её формы, как недавно сама Сусанна разглядывала её тело. Танцовщица явно осталась довольна своим превосходством. А Реза продолжал безучастно гонять между чашками светильник. Голос его звучал размеренно. Откуда-то даже появился едва приметный акцент, добавив речи восточного колорита.

— Сусанна — моя гостья из Санкт-Петербурга. Я рассказывал тебе про планируемую поездку. А это моя… — Реза намеренно сделал паузу, и Сусанна отметила, что твёрдым стал не только рот, но и взгляд. Он испытывает её. Но к чему? Какое ей, право, дело до его любовниц… — Ученица, — закончил Реза с лёгкой улыбкой.

— Он учил меня читать и писать, — добавила Сельма так зло, что её акцент стал невыносимо гортанным. — На арабском и на английском, — зачем-то уточнила она.

Реза смерил её злым взглядом, и танцовщица тут же опустила подведённые глаза в чашку Сусанны, и та в свой черёд поспешила сделать глоток, пока арабка не добавила к мяте яда восточной ревности.

— Он хороший учитель, — пробубнила Сельма, и в тот же миг словно восклицательным знаком на стол упал приподнятый Резой светильник.

— Я не нуждаюсь в твоих рекомендациях, женщина. И я не разрешал тебе садиться на этот стул. Разве не видишь, что он занят?

Сельма подскочила, как ошпаренная, и Сусанна от души пожалела танцовщицу. Куда подевалось пресловутое европейское уважение к женщине? Пусть и той, что торгует своим телом.

— Это оно?! — Сельма ахнула так громко, что у соседней стены даже опустили кальяны.

— Спокойно, женщина! — голос Резы остался тих, но стал стальным. — Это оно, и потому не стоит так кричать.

Сельма наклонилась к Резе и почти присела ему на колени, как раз туда, где ещё час назад лежала больная нога Сусанны. Суслик, с какой стати ты ревнуешь? И как можно ревновать к подобной особе? Она садится на колени ко всем. За это ей и платят.

— Отыщи свободный стул, женщина, пока твой брат не пристрелил меня.

Голос Резы продолжал звучать размеренно и тихо, но действовал на девицу подобно плётке. Сильно накрашенные ресницы дёрнулись, и Сусанна удивилась, как с них на румяные щёки не посыпалась тушь. Сельма осталась стоять, и Реза придвинул к себе кресло с сумкой.

— Сусанна, подойди тоже.

Первым порывом было подскочить на манер Сельмы, и Сусанна с трудом заставила себя подняться медленно и проплыть к каирцу, оттеснив танцовщицу. Вернее та сама подвинулась, потому что пока Сусанна изображала из себя паву, Реза с опозданием добавил «please».

— Lucky girl, — процедила сквозь зубы Сельма.

— Shut up you woman! — теперь уже закричал Реза. — Watch your language!

Бедная танцовщица зажмурилась, но Реза бросил поднятый светильник на стол. Однако по реакции Сельмы Сусанна поняла, что он бывало и запускал им в неё, когда та не выполняла приказы с первого раза. Сумасшедший! Какой к шайтану англичанин!

— There is no such a thing like an evil eye in English… — пролепетала несчастная на ставшим почти арабским английском, приседая у ног Резы то ли от страха, то ли для того, чтобы лучше рассмотреть сумку, молния которой скрылась под его растопыренными пальцами. Реза смерил Сусанну таким же противным взглядом, но в обращённом к танцовщице голосе уже не осталось и следа гнева:

— Ты слишком много говорила, женщина. Твоё время танцевать. — Сельма с тоской взглянула на сумку. — Мы дождёмся тебя.

Сусанна решила вернуться к своему креслу, но Реза поймал её за запястье. Не твёрдо, как прежде, а даже немного нежно.

— Сядь, пожалуйста, подле меня, — Реза перегнулся через стол, чтобы переложить сумку на прежнее место Сусанны. — Пожалуйста, — повторил он, действительно вкладывая в слова просьбу, — Сусанне ничего не оставалось, как занять место сумки, раз та заняла её. Завладев её ледяными пальцами, Реза склонился к спрятанному за волосами уху: — Я никогда не спал с Сельмой и не потому, что боюсь её брата. Хотя я действительно его боюсь, — добавил он со смешком. — А потому что она мне не нравится. Я не люблю арабских женщин. Своей пассивностью они заставляют европейца чувствовать себя животным, если ты понимаешь, о чём я говорю? — Сусанна кивнула, чтобы только он прекратил подобный разговор и перестал наглаживать ей пальцы. — Эта девочка слишком много пережила, и я просто пожалел её, не требуя ничего в замен и не обещая ничего большего. Только Сельме не хватает ума понять этого. Так что не обращай внимания на её ревность, — Реза поднял их сцепленные пальцы к музейной подвеске, и та скользнула между ладонями. — Однако Сельма прекрасно танцует, ведь так? И ты не жалеешь, что променяла на меня свой долбанный планшет?

Сусанна кивнула, и в этот раз «f-word» в его устах прозвучало шутливо. Что правда, то правда, тело Сельмы создано для танцев и, наверное, для чего-то ещё… Сусанна с тревогой следила за пальцами Резы. Они отпустили «глаз Гора» и теперь тянули её руку к его губам.

— Почему у тебя такие ледяные пальцы?

Слова каирца были едва различимы, потому что губами он продолжал касаться костяшек её пальцев. Ледяные? Потому что мурашкам не хватает места на спине! Если он передышал дурмана, то она пока остаётся в трезвом уме. Пока, в трезвом… Сусанна потянула руку, но Реза не отпустил её пальцев, даже когда за его спиной выросла Сельма. Ему, видимо, доставляло удовольствие злить её, но танцовщица молчала, памятуя, небось, светильник.

— Допивай чай, — Реза наконец вернул пальцам Сусанны свободу. — И пойдём, иначе мне придётся завалить машину пледами, чтобы согреть тебя.

Сусанна вцепилась в чашку, чувствуя, что от её лица идёт не меньший пар. Страшно представить, что он может позволить себе в машине после заявления, что отдаёт предпочтения девочкам из Европы. Но куда ей здесь деться? Сельма спалит взглядом, и никакой Гор не поможет! Мята защипала прикушенный язык, как добротная щепотка перца.

— Отведи нас к себе.

Реза уже закинул на одно плечо сумку и за локоть подтянул Сусанну к другому плечу. К себе? Туда, куда уводят её те, кому слишком приглянулся танец… Затаившаяся боль из лодыжки поднялась к коленке, и только рука Резы удерживала её в вертикальном положении. Сельма махнула рукой, указывая дорогу, закрыв шарфом и так затуманившийся взгляд Сусанны. Лилипутские шажки превратились в гигантские, с такой быстротой Реза проволок её по ставшему крохотным залу.

Сельма прикрыла дверь и даже опустила засов. Они оказались запертыми в каморке в три шага туда, в три шага обратно. С утыканных крючками стен свисали яркие наряды. Открытым оставалось лишь зеркало в резной подставке и диван, укрытый несколькими пледами, растревоженными, будто кто-то недавно из-под них вылез. Реза опустил сумку на диван и остался к ним спиной. Сельма тяжело дышала ей в ухо, и Сусанна считала секунды до того, как девица поднимет засов и выйдет, оставив её наедине с этим чудовищем.

— Come close to me, girls. I won’t take it out.

Сельма толкнула её в спину, вложив в удар скопившуюся ревность, и Сусанна осталась на ногах лишь благодаря подставленной Резой руке, но рука тут же переместилась с локтя на шею, чтобы прикрыть несчастной рот.

— Я знаю силу твоего голоса. Сейчас не время орать, девочка.

О, боже, что он намерен с ней сделать?! Что в сумке? Реза уже открыл молнию и теперь свободной рукой вытащил тёмную полосатую ткань, и Сусанна прикусила ему палец, чтобы сдержать крик то ли испуга, то ли удивления. В неровном электрическом свете единственной лампы ей подмигнула зелёным глазом кобра. Пальцы Резы ещё немного расправили платок, явив на свет больше золота. В сумке лежала корона фараонов.